Евгений Гаркушев - Выше времени

Берег Крыма виден сейчас одной зеленой полоской. Николенька, наверное, лег спать. Он хорошо засыпает днем, даже уговаривать не надо. Солнце перевалило за полдень. Мне ночью заступать на вахту. Отдохну и я.

Только выйдем в море — и почему-то хочется видеть в небе голубой костер Сириуса, пылающий Южный Крест, яркие звезды Киля, загадочные очертания Центавра… Странно, вообще говоря. Морское училище я заканчивал в Питере, и во время учебных походов только один раз мы пересекали экватор, а бороздили все больше Северный Ледовитый океан. Но запомнился больше всего тот южный поход.

Эх, обидно все-таки, что с Тихоокеанского флота меня перевели на Черноморский. Здесь только и увидишь, что старушку-Европу. А на Тихом океане я даже Гавайи не успел повидать. В прицел перископа, естественно. Это на Туамоту нас всегда ждут с распростертыми объятиями французские друзья. Еще бы — что бы они там делали без поддержки наших флотов?

Четыре флотские группировки: Камчатская, Сахалинская, Владивостокская и Порт-Артуровская — сила. Не будь их, французов вытеснили бы с Тихого океана. Или американцы, или японцы.

Зато на Черном море я служу на «Свароге» — одном из лучших крейсеров нашего флота. А Машенька и Николай живут не среди сопок, а в Крыму. Климат для ребенка здесь гораздо благоприятнее.

Хотя на Тихом океане и в Атлантике идет война, а в Средиземноморье — относительно спокойно, и в этих водах нужно обеспечивать наше присутствие. Затишье в Европе — перед бурей. И движения Шестого флота — лишнее тому подтверждение. Сейчас, как я слышал на берегу, американцы выдвигаются в сторону Кипра. Опять будем играть на нервах друг у друга?

На мостике сейчас я один. В других отсеках несут вахту офицеры, дежурят матросы, но их не слышно. Кажется, что я один управляю крейсером. Как капитан Немо «Наутилусом». Ощущения не назовешь новыми, но они всегда такие волнующие… Наедине с кораблем особенно четко осознаешь мощь нашей технической мысли, силу оружия. Гордость за державу и ее подводный флот.

Первый раз после выхода в море обедал в кают-компании. Что и говорить, за то время, что я был в отпуске, Андрей Степанович преобразил офицерскую столовую. Купил новую хрустальную посуду — прежняя во время предыдущего рейда побилась больше, чем наполовину. Мельхиоровые приборы заменил на серебряные. Скатерти приобрел какие-то особенные, ручной работы. Лен немного с желтизной, по краю крестиком вышиты красные птицы. Мичман Семенов утверждает, что в Париже это последний писк моды. Не знаю, я в Париже никогда не был. Семенов, насколько я знаю, тоже.

Наш командир, капитан первого ранга Александр Федорович Терентьев, объявил о дежурстве по состоянию боевой готовности номер три. Стало быть, не все гладко в мире. На марше в Черном море мы обычно дежурим по боевой готовности номер четыре, и только оказавшись в заданном районе, переходим на третью ступень готовности.

Обед был хорошим. Лосось в винном соусе, мускат из Абрау-Дюрсо, ватрушки — Андрей Степанович говорил, что прямо из ялтинской «Пчелки». А что, вполне может быть, почему и не привезти? Но и повар наш готовит не хуже. Тот же лосось — его творение. Пальчики оближешь.

Когда от лосося ничего не осталось, капитан третьего ранга Тарас Петрейко сделал многозначительное лицо и объявил:

— Как бы, господа, не пришлось бы нам в самое ближайшее время проходить Столбы Гибралтара.

Капитан корабля к тому времени в кают-компании уже отсутствовал, и Петрейко вполне мог похвастаться своей осведомленностью, не опасаясь навлечь на себя гнев Александра Федоровича. А любому на «Свароге» известно, что дядя Петрейко служит не на последней должности в штабе округа, в Киеве, и порой даже присылает за дорогим племянником вертолет, чтобы тот слетал в малороссийскую столицу.

Впрочем, нет беды — Петрейко парень хороший, а вертолет дядя гоняет за ним не специально. Как-то и мы с Машей летали с Тарасом в Киев, на балет «Княгиня Ольга». Два часа туда, два — обратно. Удобно, нужно заметить.

Тарас, если есть возможность, никогда не отказывает друзьям. Нас в Киев даже специально зазвал — я при нем как-то обмолвился, что ни разу в древней столице славян не был. Да и что флотскому человеку там делать? Петрейко не только запомнил, но и постарался показать нам город. Сам он оттуда родом.

— Откуда же такие сведения, Тарас Петрович? — отозвался из-за своего стола капитан второго ранга Хамзаев. — Сорока на хвосте принесла? В Атлантическом океане, вроде бы, Балтийская группировка работает… Три ударных подводных крейсера, два авианосца, кораблей поддержки около двадцати… Это я о рейдерских силах. Ракетоносцы со стратегическими ракетами не в счет.

— Разве вы не знаете, Руслан Хаджибекович, что в Индийский океан через Суэц нам путь заказан? — хитро прищурившись, осведомился Петрейко.

Вроде бы ничего прямо не сказал, но всем стало ясно, что «Сварог» могут в Индийский океан бросить. К Мадагаскару? Или в акваторию Индокитая? И там, и там сейчас горячо.

Хамзаев из-за стола поднялся, крахмальную салфетку смял, бросил поверх приборов:

— Не нагнетайте панику, Петрейко. Мне точно известно, что за пределы Средиземного моря крейсер в этом рейде не выйдет. Разве только в экстренных случаях.

— Об экстренных случаях и речь, — отозвался со своего места молодой мичман Котиков, когда Хамзаев покинул столовую. — Вам что-то стало известно, Тарас?

— Вообще говоря, ходят слухи, что Пакистан может объявить войну Индии. Очень кстати, между прочим. Сейчас самое время разобраться между собой — ни наших, ни американских соединений нет и в трех тысячах миль от их берегов.

Выдав эту информацию, Петрейко достал из блестящей серебряной коробочки гаванскую сигару, отщипнул кончик и поджег самой обычной пластмассовой зажигалкой за пятнадцать копеек. В этом — весь Тарас. Сигары у него по полтора рубля, портсигар — за сотню, а зажигалку не удивлюсь, если на улице подобрал. Или купил за пятнадцать копеек в мелочной лавке. Вот лейтенант Кураев, тот, если бы такие сигары курил, непременно достал бы вражескую «Zippo». Хоть и серебряного портсигара у него нет.

Я сам не курю, да и вообще на подводной лодке это не приветствуется, но после обеда в кают-компании выкурить сигару разрешено. Неписаное правило. Здесь и принудительная вентиляция, и все условия. Хотя мне не нравится табачный дым, остался послушать, о чем пойдет разговор.

Тему между тем поддержал капитан второго ранга Ласточкин, прежде незаметно сидевший в углу:

— Нам до Индии идти несколько месяцев. Пока прибудем, война закончится.