Павел Комарницкий - Всё исправить

– Вот те и «ну»… Колеса сняли с него, все четыре! А постоит еще, так и вовсе разберут. Разе можно на столько-то оставлять?

– В больнице сейчас хозяин, – Алексей подавил совершенно неуместный, прямо-таки идиотски-истерический смех. Вот как… Вот так, стало быть. Госпожа злобная реальность развивает успех, вводя в прорыв свежие силы.

– А не то и вовсе сожгут, – продолжал сосед, попыхивая сигареткой. – Шпана, хуле!

– Юля, Юль…

– М?

Ночник горел, как всегда, мягким уютным светом, загоняя тьму в щели. Портьера на окне отсекала мрак, терпеливо ждавший за окном.

«…Ночью все будет иначе»

Не дождавшись продолжения, Юля потерлась лицом о его плечо.

– Надо что-то делать, Леша. Ситуация отнюдь не патовая.

Алексей со вздохом обнял жену.

– Я не вижу выхода.

– Достойного, ты имел в виду, – тихо произнесла Юля. Ни малейших признаков вопросительной интонации. Просто уточнила формулировку.

Чекалов криво усмехнулся. Верно, все верно. Поскольку иной выход прост и очевиден. В наше темное время многие молодые люди в такой ситуации бросают дражайших родителей, а тут – даже не родственники… На войне как на войне. «Сегодня под натиском превосходящих сил противника оставлен город Смоленск…»

Обыкновенная подлость – что может быть проще?

– А что думает дура-баба? – неуклюже попытался пошутить он.

Пауза.

– Испытание это нам, Лешик, – глаза под мохнатыми ресницами просто бездонны. – Вроде как в 41-м. Устоим, не сдадим Москву – дальше будет видно. Если не устоим…

Договаривать она не решилась. Или просто не сочла необходимым. В самом деле, чего тут неясного? Спустя совсем недолгое время злобная реальность выйдет … как там, в учебнике истории… «на рубеж Архангельск-Астрахань». И завершающими ударами добьет. Как скоро? Неясно пока. Но уже ясно, что добьет непременно.

– Давай спать, Леша, – Юля вздохнула. – Утро вечера мудренее, как говорится.

Тьма вокруг роилась, клубилась, бормотала невнятно разными голосами. Как обычно, в бормотании этом невозможно было разобрать ни единого слова, но смысл был ясен и прост.

«Сдавайся»

«Нет»

«Сдавайся, человек! И все разом кончится. Кончится невезение, кончится черная полоса. Я обещаю»

«Нет!»

«Сдавайся, пока не поздно! Гарантирую тебе жизнь. Тебе и твоей женщине»

Там, во сне, у него шевельнулись волосы. Юлька…

«Каков твой ответ?»

Пауза. Долгая, долгая пауза.

«У меня нет ответа. Нет у меня ответа!»

Пауза.

«Хорошо. Надеюсь, ты успеешь дать правильный ответ, пока не стало слишком поздно»

Тьма вокруг уже отступала, оставляя взамен звенящую, абсолютную пустоту. Только тонкий, нескончаемый комариный звон в ушах. Только цветные пятна гуляют под веками – красные, зеленые, коричневые…

И в пустоте этой зародился свет. Нарастал, креп, заливая все вокруг неистовым сиянием.

«Ты держишься из последних сил. Ты стоишь на грани»

«Я не могу рисковать ей. Юлька, это все, что у меня есть»

«Выбор за тобой. Но тот, который ты уже почти готов сделать – путь в никуда»

«Нам гарантируют жизнь. Жизнь!»

«Она обманет. Тьма всегда обманывает того, кто поддался, так или иначе. Тех, кто служит ей, она использует и выбрасывает, рано или поздно. Такие, как ты или твоя половинка, ей не нужны вовсе»

«Что, что мне делать?!»

«Отчего ты не просишь помощи?»

«Как?! У кого?!»

Незримая улыбка, теплая и чуть виноватая.

«Но ведь это так просто. Смотри же!»

– … Я т-тебе говорю, давай к-крути рулетку!

– Домой, домой уже едем, Герман Герыч.

– Ни-ни-никаких-х домой! К девкам! О-они у мене со-сосать… щас все у мене сосать будут! У, сучары…

Два телохранителя-«быка» с трудом запихивали беспорядочно трепыхающееся тело кормильца, одетое в дорогой, но уже помятый костюм на заднее сиденье «Джипа-чероки». Судя по всему, кормилец был пьян до изумления.

Двери авто наконец захлопнулись, джип резво взял с места и укатил, сверкая габаритными огнями. Там, во сне, невидимый и неощутимый Чекалов напряг зрение. В глубокой выбоине, почти забитой грязью и слежавшимся мусором, смутно темнел прямоугольный предмет.

Он проснулся разом, будто вынырнув из глубокого омута, жадно хватая ртом воздух. И сразу встретил взгляд карих глаз, из-под мохнатых ресниц. В упор.

– Что тебе снилось, Леша? Ты страшно стонал…

– А… э… погоди-ка…

Он рывком сел. Не забыть… место не забыть… Сейчас же проверить.

– Леша, ты куда?.. – теперь уже Юля во все глаза наблюдала, как муж торопливо натягивает штаны.

– Необходимо проверить… Маленький научный эксперимент…

– Да ты можешь внятно объяснить?!

Он виновато улыбнулся.

– Не могу. Пока. Вот вернусь, тогда да…

– Так, – Юля тоже встала, накинув халат. – Вместе поедем.

– Да ты… да ты чего, Юль?

– Все, я сказала! Эксперимент, значит, эксперимент. Считай меня контрольным экземпляром.

Синие и красные неонки мигали поочередно, создавая неудобоваримую какофонию света. Вывеска над заведением тоже была неудобоваримая, во всяком случае, при таком освещении прочесть ее не удавалось. Казино, стриптиз-бар, ночной клуб? Впрочем, какая разница – логово, оно логово и есть… Где же это?

Машин на довольно просторной стоянке перед заведением было чуть более дюжины, все как одна иномарки. Массивный охранник-амбал, развалясь в пластиковом кресле, лениво гутарил с водилой одной из машин. Больше ни души. Час ночи… «Остерегайтесь торфяных болот, особенно в часы, когда Зло властвует над землей безраздельно»

– Может, не пойдешь? – тихо спросила Юля, разглядывая панораму.

– Эксперимент есть эксперимент, – так же тихо ответил Чекалов. – Вон кое-кто чуму себе прививал, а тут всего и делов…

Сжав в кармане газовый револьвер, он выдвинулся из кустов, направляясь к «логову». Да где же?..

Глубокая выбоина на асфальте, изрядно забитая мусором, оказалась на месте. И смутно темнеющий предмет... Как в кино, мелькнула мысль. Натурально как в кино.

– Эй! – охранник наконец узрел ночного визитера. – Эй, чувак! Че тут потерял?

– Да вот думаю, на какую поссать, – отозвался Чекалов, уже упрятывая в карман кожаный кошелек, извлеченный из выбоины. – Люблю ссать на крутые тачки.

– Че?! – опешил бычара от такой наглости. – А ну стоять!