Кровавое Благодаренье (СИ) - Большаков Валерий Петрович
— Живее, парни, живее! — буркнула она на ходу.
В гулком зале их встречал мужчина за тридцать, с кожей цвета темной бронзы, прикрытой ярчайшей рубашкой и ослепительно белыми шортами. Кто угодно мог принять этого типа за местного мулата, и только посвященные знали, что Менелик — «бета исраэль», эфиопский еврей. И агент Моссада.
— Шалом, Менелик, — обронила Рута. — Все готово?
— Шалом, гэвэрэт, — церемонно ответил ее визави. — Ваш самолет прогревает моторы. Прошу за мной…
Запутанными переходами, кивая на ходу служащим или «подмазывая» надутых охранников долларами, свернутыми в трубочку, Менелик вывел Руту и ее команду на плохо освещенную «взлетку», где раскручивал винты двухмоторный «Бичкрафт Гурон».
— Хозяин этой птички — контрабандист, бежал с Кубы невесть когда, — приглушил голос агент, — но человек проверенный и надежный. Он перебросит вас на частный аэродром во Флориде и снабдит всем по списку. Барбудо!
Из-под крыла вынырнул коренастый, ужасно кривоногий абориген с шапкой курчавых волос и с черной бородой, завитой на ассирийский манер. Театрально поклонившись, он вытянул руки к самолету:
— Пр-рошу!
Фыркнув, Рута пропустила свою команду, и поднялась сама по крошечной алюминиевой лестничке.
— Сеньора! — выдохнул Барбудо. — Ваше место — рядом с вашим верным рыцарем! Ну, то есть, со мной… Целую ваши ноги, сеньора!
— Обойдетесь, — буркнула «старлейка», склоняя голову и бочком проходя в тесную пилотскую кабину.
Кубинец весело закудахтал.
— Сеньоры! — крикнул он, оборачиваясь. — Доблестные кабальеро! Извольте поднять лесенку и захлопнуть дверь!
Отдав витиеватый приказ, пилот влез за штурвал.
Рута с подозрением оглядела соседа. Левой рукой тот теребил свою роскошную, ухоженную бороду, а правой щелкал тумблерами, жал кнопки и двигал рычажки. Гул моторов поднялся выше, переходя в рев, и «Гурон» неожиданно снялся с тормозов. Шимшони вжало в спинку кресла, а самолет уже разгонялся, только пунктир белой осевой линии мелькал, сливаясь в ленточку.
Барбудо подал штурвал на себя — и колеса потеряли связь с землей. Рокоча, «Гурон» забирался все выше в небо, закладывая плавный вираж. Под крылом мелькнули освещенные улочки Нассау, осыпанные огнями отели — и уплыли назад. Самолет канул в ночь.
«Лишь тьма над бездною…» — мелькнуло у Руты.
— А у вас имя есть? — покосилась она на хозяина летательного аппарата. Тот совершенно преобразился — исчезли шутовские повадки, серьезные карие глаза шарили взглядом по приборам, а руки твердо держали штурвал.
— А как же! — охотно откликнулся Барбудо. — Есть, конечно. Только я вам его не скажу! А то и так не осталось тайн. Согласитесь, сеньора, скучно жить в рассекреченном мире!
— Хм… Соглашусь, пожалуй. А почему — «Барбудо»? Из-за вашей потрясающей бороды?
— О-о… — завел «верный рыцарь». — Борода вторична! Признаюсь, эта моя особая примета чаще всего досаждает мне, но сбрить ее… Рука не поднимается! Это — память, сеньора! — выразился он с экспрессией. — В далекой глупой молодости я партизанил в горах Сьерра-Маэстра, вместе с Фиделем Кастро. Бриться там было некогда, да и нечем. Нас так и прозвали — «барбудос». Фидель до сих пор ходит бородатым. А я чем хуже? Скажу по секрету, сеньора, я не сбежал с Кубы, как все эти «гусанос», что тусуются в Майами! Моя птичка регулярно наведывается в Гавану, я забиваю салон сигарами и ромом, и возвращаюсь обратно в Нассау. А затем, вот таким же романтическим вечером, перелетаю во Флориду. Бедным американским миллионерам невмоготу без сигар «Кохиба»! А я же человек жалостливый. Как не помочь страждущим от дурацкого эмбарго? И вот… Как Робин Гуд наоборот!
— А такая… хм… филантропия не опасна?
— Как показывают мои наблюдения, сеньора, — осклабился Барбудо, — безопаснее всего в этой жизни — умереть! Но я, в отличие от своей богобоязненной тетушки Мерседес, не верю в загробную жизнь. Лучше, думаю, как-нибудь перекантуюсь по эту сторону добра и зла! — он смолк на минутку, и пожал плечами: — Конечно, штатовцы здорово подгадили с этой своей блокадой, но я не ропщу — сигары сразу поднялись в цене, хе-хе…
Внезапно встрепенувшись, пилот прижал наушник ладонью, выслушал и облегченно выдохнул:
— О’кей, Нортон!
— Что-то позитивненькое? — заинтересовалась Рута, немного нервничая — темнота напрягала.
— Да, сеньора. Эсминец «Рэмедж» встал на ремонт и… не будет к нам приставать! Но все же снижусь — зачем дразнить зря?
Вечер того же дня
Флорида, берег озера Киссимми
Час спустя чернота океана сменилась чернотой суши. Барбудо летел по знакомому маршруту, ориентируясь по ему одному известным реперным точкам. И вот далеко впереди вспыхнули прожектора, высвечивая неширокую взлетно-посадочную полосу.
«Гурон» снизил обороты, и мягко сел, прокатываясь и тормозя.
— Прибыли, сеньора!
Прожектора у поля погасли, но тусклые огни на веранде дома, который скорее угадывался, чем виднелся, манили к себе.
Однако Рута, временно избавившись от командирского ярма в полете, вновь ощутила знакомую тяготу.
— Оружие и все прочее мои люди подготовили, сеньора, — серьезно заговорил Барбудо. — Рекомендую форму морпехов. Два юаровских бронеавтомобиля «Кугуар» прилагаются.
— А спутниковая рация? Направленная антенна? — отрывисто спрашивала Шимшони, шагая к просторному бунгало. Судя по огонькам сигарет, дом охраняло, как минимум, трое.
— Всё, как заказывали, сеньора!
— Дава, за мной!
— Да, гэвэрэт.
В бунгало пахло свежим деревом и ряской. Едва слышно тарахтел дизель-генератор, наполняя проводку, но верхний свет не горел, только настенные бра развеивали полумрак.
«Романтика!»
Барбудо провел Руту в обширную комнату, и гордо указал на крепкий самодельный стол, заставленный хитроделанной электроникой.
— Дава, твой ход.
Хозяин демонстративно — на цыпочках — удалился, а Давид оживил приборы, суть которых недоступна обычному юзеру. Рута лишь подсказывала, кого вызвать на связь — информатора из Ополчения или агента, внедренного в АНБ.
Новости не радовали.
Оглядев собравшуюся команду, Рута сняла наушники и отерла усталое лицо.
— Спать не придется, парни, — сухо сказала она. — «Черногвардейцы» сбили самолет, в котором летели те, которых мы ищем. Однако пилоты вышли на связь — им удалось совершить аварийную посадку на хайвей номер 75. Погибших нет, следовательно…
— … Следовательно, садимся и едем по хайвею номер 75! — перебил ее Ари Кахлон.
Рута еле сдержалась, чтобы не сорваться, не высказаться по полной. Сохранить лицо помог сам «гвардеец» — перехватив его холодный взгляд, командирша поняла, что тот вовсе не изгаляется над нею, а просто ценит время.
— По машинам! — буркнула Шимшони.
Глава 10
Вторник, 16 апреля. Раннее утро
Кентукки, Камберленд, I −75
Гонка по ночному хайвею утомила всех. Рута даже позавидовала Гилану Пеледу, сидевшему за рулем «Кугуара-1» — этот «алоновец» был, чудилось ей, расслаблен, но и сосредоточен. Он вел тяжелый бронеавтомобиль, как «болид» на трассе, уставившись вперед, за пуленепробиваемое стекло, следя за тем, как мощные фары метут светом по разметке.
Ему было трудно, но Гилан, по крайней мере, занимался делом, а пассажиру каково? В четыре ночи?
Шимшони вздохнула, и в очередной раз плеснула воды в ладонь, омыла лицо. Стало полегче, а Юваль… Кажется, Юваль Регев… протянул пластиковый стаканчик с кофе.
— Осторожно, — заботливо предупредил он, — горячий.
Рута благодарно кивнула, и пригубила.
— Ого! — вздернулись ее брови. — Черен, как смертный грех!
— И крепок, как великая любовь! — замаслился улыбкой ехидный Ливлат Цион.
— Поговори мне еще… — проворчала «старлейка» для порядку.
«Кугуар» резко вильнул, приседая на левые колеса, и вновь вернулся на свою полосу.
