Павел Шумил - Долг перед видом

— … портативный — значит с ручкой. Полупортативный — с двумя ручками, — объясняла кому-то Петра эмпирическое наблюдение.

— … безмоторное транспортное средство…

— Пешкарус.

— На букву «т»!

— Топтобус!

— Ха! Одна лишняя.

— Ну тогда трейлер.

Они не боятся, — думал Болан. — Через неделю старт, а они не боятся. Я боюсь. До дрожи в коленках, до холодного комка в животе боюсь. Я не хочу в другой мир. Я не преступник, не извращенец. Зачем меня туда?

И тут же услужливая память подсказала: «Карута». Отравленная долина, снесенные мосты, десятки покинутых домов, закрытый по его вине проект светителей. И рабство. Он восстановил на планете рабство. Гнусный пережиток, изжитый сто пятьдесят миллионов лет назад. В его группе три рабыни. Пусть они не знают этого слова, но суть не меняется. Заложницы собственной физиологии. Чапан, один Чапан понимал, что он сделал, называл вещи своими именами и открыто возражал. Еще одно пятно на совести.

— Моя совесть — пятнистая гиена, — произнес он вполголоса.

— А моя — зебра, — отозвалась из-за плеча Элита. — Не переживай, Хоро. Ты сделал столько хорошего для будущих имплантов, что имеешь право на маленькие недостатки. А мне впору утопиться. Хочешь, я тебе спинку помассирую?

Обычно установка капсул на старт имплантов не касается, но этот старт был новым, поэтому Болан работал наравне со стартовой бригадой. А где он, там и девушки. Капсулы устанавливали на низеньких тележках с гладким, обтекаемым днищем, тележки ставились на рельсы и сцеплялись друг с другом.

Разгонный тоннель длиной четыреста метров проходил сквозь кольцевой генератор Окна. Если мир будет признан неудачным, генератор отключится и капсулы попадут в трехсотметровый так называемый шлюзовой тоннель, за которым идет пятисотметровый тормозной, а если и этого окажется мало, капсулы пробьют мембрану и затормозятся на двухкилометровом участке пути под открытым небом. В шлюзовом тоннеле капсулы дважды пройдут сквозь огненную завесу. Считается, что огонь сумеет уничтожить всех вирусов и бактерий, успевших проникнуть через Окно и осесть на капсулах. Две первые капсулы сцепки отличаются от остальных. На них установлены огромные широкие колеса и якорные устройства, закрепляющие голову сцепки на грунте после прохождения окна. При желании эти капсулы можно превратить в вездеход.

Механики и инженеры рассказали Болану, что все по отдельности неоднократно проверялось. И якоря, и Окно и стартовые бустеры. Осечек не было. Но вместе — ни разу.

В ночь перед стартом Болан уснул сразу и спал без сновидений. Утром, вспомнив ночь перед операцией, не без оснований полагал, что в еду было подмешано снотворное, но выяснять не стал. На тумбочке лежал парадно-рабочий комплект одежды. Элегантный, удобный, хорошо подогнанный по фигуре, но ярко-желтого цвета, изготовленный из надежного, прочного материала. Девушки вели себя намного тише и сдержанней, чем обычно. Даже «Мы вместе!» прозвучало как-то не очень убедительно.

На старт пришли за целый час до срока. В раздевалке на столах было разложено оружие, защитные костюмы. У стены стояли экзоскелеты. Болан приказал девушкам проверить каждую мелочь, но не удержался и перепроверил все сам. За полчаса до старта побежал к энергетикам.

— Не мельтеши, — посоветовал ему знакомый инженер. — Все путем!

Когда вернулся, взволнованные девушки беседовали с корреспондентом «Новостей». Илина сидела в уголке, сжав ладони коленками.

— Группа, становись! — скомандовал он. Девушки, бросив все, быстро построились. — Я сейчас лично все проверил и дал добро на старт. Через десять минут все должны быть в экзоскелетах. Р-р-разойдись!

Когда прозвучал сигнал десятиминутной готовности, у Болана вспотели ладони и дрожали колени.

— Группа, становись! Беруна, запе-вай!

Такого еще не было. Ни одна группа не выходила на старт с песней. На лицах появились улыбки. Болан опять выдумал новенькое. Они снова были самыми-самыми.

— Группа стой! — девушки выстроились у пассажирских капсул.

— Три-четыре!

— Мы вместе!!!

— По местам! — все быстро заняли места в капсулах. Болан вспомнил, как вели себя другие руководители групп, прошел вдоль всех капсул и каждой девушке шепнул что-то на ухо. Юлин — чтоб не прикусывала губу и улыбнулась. Шине посоветовал сделать серьезное лицо: на нее планета смотрит. Магму поцеловал в щечку, а Илину укусил, за что заработал подзатыльник и улыбку.

— Одеть шлемы, — скомандовал по громкой трансляции, повесил микрофон на стену и занял свое место — в четвертой пассажирской капсуле, или восьмой от начала сцепки. Пока шли последние предстартовые минуты, произвели радиоперекличку. В нее неожиданно вклинился Влиятельный Секретарь и пожелал удачного старта. Болан передал привет Ротави, и девушка тут же откликнулась. Оказалось, в зале для прессы собралась половина Департамента. Вторая половина не поместилась, поэтому дежурила под дверью. На две минуты в эфире воцарился хаос. Девушки, все сразу, зашумели, вызывая знакомых, передавая приветы остающимся. За этой суетой чуть не прозевали предстартовый отсчет.

— Тихо! — воскликнул Болан, услышав: «Десять». В эфире наступила тишина.

— Девять. Восемь.

— Собрались! Юлин, не прикусывай губу.

— Семь. Шесть.

— Петра, выплюни конфету. Подавишься.

— Пять. Четыре.

— Упритесь покрепче!

— Три. Два.

Капсулы вздрогнули. Волной прокотился грохот сцепок, трехкратная перегрузка вдавила Болана в кресло. Окно еще не открылось, а капсулы уже мчались к нему, набирая скорость.

— Один. Ноль.

Где-то там, впереди, распахнулось Окно. Куда? Что за ним? Болан видел только заднюю стенку предыдущей капсулы, самой важной, самой ценной во всей сцепке, потому что в ней сидела Илина. Болан специально посадил ее в эту капсулу, чтоб ни на секунду не терять из виду.

— Не видно ничерта! — закричал он в рацию. — Экраны в капсулы надо!

Ускорение резко сменилось торможением. Болана бросило вперед, ремни впились в тело, выжав из легких остатки воздуха. Автоматика не сумела за положенное время найти на поверхности ровную площадку и теперь тормозила сцепку, выигрывая доли секунды для продления поиска. Кто-то испуганно вскрикнул. Но тут же вновь ударили бустеры, вминая тело в спинку кресла теперь уже пятикратной перегрузкой.

И вдруг по глазам ударило солнце. Перегрузка исчезла, инерция вновь бросила Болана вперед. Где-то впереди взревели реактивные двигатели, вгоняя в грунт шестиметровые стальные колонны якорей. Капсула с двух метров упала на грунт, и Болана ощутимо вдавило в сиденье. Где-то позади раздался визг и скрежет металла, потом барабанная дробь тяжелых ударов. Капсула мелко задергалась вперед-назад, вытрясая душу. Ремни очередной раз впились в тело.