Октавия Батлер - Дикое племя

Она очень привязалась к дельфинам, и запрещала Исааку выловить еще нескольких для еды.

— Они в точности как люди, — настаивала она на своем быстро улучшающемся английском. — Они не рыбы! — Она поклялась, что никогда не подойдет к Исааку, если он убьет еще хоть одного из них.

И Исаак, которому очень нравилось дельфинье мясо, больше не пытался поднимать их на борт. Доро прислушивался к его тихим жалобам, улыбался и ничего не говорил. Исаак, в свою очередь, прислушивался к жалобам команды, пожимал плечами и поднимал им другую рыбу. Он часто проводил свое свободное время с Энинву, учил ее языку, летал или плавал с ней всякий раз, когда позволяло время. Доро никогда не поощрял этих игр, но и не запрещал. Он подумывал о большом деле, включавшем Исаака и Энинву, о том, что они были бы хорошей парой. Несмотря на трудности взаимопонимания, несмотря на их потенциально опасные способности и расовые различия. Исаак женился бы на Энинву, если бы Доро ему приказал. Возможно, ему даже понравится эта идея. И если Энинву согласится на этот брак, то Доро сможет надежно держать ее в руках. Затем у них должны появиться дети, долгожданные дети, обладающие многочисленными потенциальными возможностями, и Доро сможет заняться путешествиями в поисках других своих людей. А когда он вернется в свою деревню Витли, расположенную возле Нью-Йорка, Энинву будет все еще там. Ее дети будут удерживать ее, даже если она не будет сильно привязана к мужу. Она может превратиться в животное или еще как-нибудь изменить свою внешность, чтобы свободно путешествовать среди белых или индейцев, но дети все равно будут привязывать ее к месту. Она не сможет их бросить. У нее слишком силен материнский инстинкт, поэтому она останется. И если Доро найдет другого мужчину, которого он захочет скрестить с ней, то он явится к ней в теле этого человека. Это будет самым простым делом.

Самое трудное — это дать Энинву первый урок послушания. Она не захочет пойти к Исааку. Среди ее людей принято, что женщина может получить развод, просто сбежав от мужа, или муж может разойтись с ней, попросту выгнав ее. Если муж бесплоден, он может с ее согласия подыскать ей другого мужчину, чтобы зачать детей — которые, однако, будут носить имя мужа. Если муж умирает, женщина может выйти замуж за его наследника, которым обычно становится его старший сын, — разумеется, если при этом он не является одновременно и ее сыном. Но эти обычаи не играют роли, если Доро собирается дать ей в мужья собственного сына, оставаясь при этом в живых. Она воспринимает Доро не иначе как своего мужа. Брачной церемонии не состоялось, но в ней и не было необходимости. Она была не молоденькой девушкой, переходящей из рук отца в руки первого мужа. Было вполне достаточно и того, что они с Доро сами выбрали друг друга. Она, скорее всего, сочтет неприемлемым, если он предложит ей пойти к Исааку. Но ее мысли изменятся — как изменились мысли других, сильных и самоуверенных людей, которых Доро вербовал к себе.

Относительно места, которое Доро называл «Залив Нью-Йорк», было известно, что все, включая и экипаж, должны будут пересесть там на другие, гораздо меньшие корабли, так называемые «речные шлюпы», чтобы подняться на них вверх по реке до деревни Витли, где в основном и жили люди Доро.

Энинву думала, что с ее небольшим опытом восприятия жизненных перемен и слабым знанием местного диалекта, не говоря уже о языке в целом, ей будет очень трудно на новом месте. Она боялась, что ей придется жить в одном месте с рабами, и поэтому с подозрением осматривалась вокруг. Она стояла на палубе рядом с Доро, ожидая, когда начнется погрузка на новые корабли. Исаак и еще несколько человек отправились на берег, чтобы заняться подготовкой к этому.

— Так когда же мы погрузимся? — спросила Энинву по-английски. Теперь она старалась говорить на этом языке как можно чаще.

— Это зависит от того, как скоро Исаак сможет нанять речные суда, — ответил Доро. Другими словами, он и сам не знал. Вот и хорошо. Энинву надеялась, что ожидание будет долгим. Она хотела получить время, чтобы впитать в себя все разнообразие окружавшего ее нового мира. С того места, где она стояла, можно было видеть еще несколько больших морских судов, отдыхавших на якоре в заливе. Кроме них там было много мелких лодок — двигавшихся под раздутыми треугольными парусами или привязанных у длинных пирсов, на которые ей указал Доро. Но для нее все корабли и лодки мало отличались друг от друга. А ей очень хотелось узнать, как незнакомые ей прежде люди живут на этой земле. Поэтому она попросилась на берег вместе с Исааком, но Доро ей не разрешил. Он оставил ее рядом с собой. Энинву с тоской смотрела на берег, где ряд за рядом поднимались дома. Большей частью это были двухэтажные здания, но попадались постройки в три и даже в четыре этажа, которые скучивались очень тесно друг к другу, как иголки в муравейнике, словно люди не смогли разнести их подальше. На ее родине можно было стоять посреди города и не видеть перед собой ничего кроме леса. Жилища, объединенные в деревни, были очень рационально расположены, почти сливались с рельефом, и это было одним из способов защиты от непрошеных вторжений.

— Так где же кончается одно владенье и начинается другое? — спросила она, глядя на ровные ряды остроконечных крыш.

— Часть этих зданий используется как склады или что-то в этом роде, — сказал Доро. — Другие предназначены для жилья, каждое имеет собственный двор. В одном доме обычно живет одна семья.

Она оглянулась кругом и вздрогнула.

— А где же находятся поля, чтобы прокормить такую массу людей?

— Они — за городом. Мы увидим их, когда поплывем вверх по реке. Кроме того, многие дома имеют свои огороды. Кстати, посмотри туда. — Он указал в сторону, где заканчивались постройки и начиналось пустое пространство. — Вот там начинаются поля.

— Но они кажутся пустыми.

— Я думаю, что сейчас они засеяны ячменем. Возможно, там есть и овес.

Английские названия злаков были ей знакомы, потому что Доро и Исаак уже говорили о них. Из ячменя делали пиво, которое в огромных количествах пили на корабле, овсом кормили лошадей, на которых ездили почти все живущие здесь люди, пшеницу использовали для приготовления хлеба. Часто хлеб выпекали и из кукурузы, которая вообще была очень распространена, из нее готовили самые разнообразные блюда. Кроме того, здесь выращивали табак для курения, а также овощи, фрукты, орехи и пряности. Некоторые из культивируемых растений походили на уже известные ей, другие были для нее в новинку — как и этот город, похожий на муравейник.

— Доро, позволь мне пойти и посмотреть на это, — упрашивала она. — Позволь мне вновь сойти на землю. Ведь я уже почти забыла о тех ощущениях, когда стоишь на твердой поверхности, которая не качается.