Джон Бойд - Последний звездолет с Земли

Психолог глубоко вздохнул.

- Теперь таких сумасшедших нет.

Он сокрушался еще какое-то время по поводу своего единственного разговора с подлинным безумцем, постепенно приходя в себя. Наконец он взглянул на часы.

- Мне пора, но, согласно процедуре, я должен задать ряд обязательных вопросов. Можно?..

- Давайте.

- За какую бейсбольную лигу вы болеете на чемпионатах?

- Ни за какую.

- Ваша любимая команда?

- "Ориолз" и "Нью-Йорк Мэтс".

- Победит ли команда вашего Университета в декабрьском турнире?

- Понятия не имею.

- Ваш любимый вид спорта?

- Дзюдо.

- Что бы вы предпочли: почитать книгу или пойти с товарищами в кегельбан?

Халдан легко ударил кулаком о ладонь.

- Даже не знаю. Трудный выбор. Смотря какая книга и какие товарищи.

- Вы любили отца больше, чем мать?

- Да.

Глэндис поднял брови.

- Вы произнесли это очень уверенно.

- О матери у меня очень смутные воспоминания. Я же рассказывал.

- Ах, да. Действительно. У Министерства Психологии больше вопросов нет.

Глэндис поднялся и подал Халдану руку.

- Я очень доволен нашим разговором. То, что вы сказали, дает пищу для размышлений... Кстати, надеюсь, адвокат сообщил вам, что будущая работа будет зависеть от приговора? Это, конечно, не мое дело, но мне просто интересно, чем бы вы хотели заняться?

- Трудно так сразу ответить. Откровенно говоря, я очень всем этим потрясен. Хочу избавиться от угрызений совести и взяться за самую тяжелую и неблагодарную работу. Может, сгожусь как механик на одном из кораблей скорби.

- Да, хуже придумать невозможно! Можно подумать, вы на самом деле сошли с ума. Ну что ж, я учту ваши пожелания в своих рекомендациях... Желаю удачи, Халдан! До свидания в суде.

Вечером того же дня Флексон внимательно выслушал доклад Халдана. Его не удивило предложение Брандта.

- Этого следовало ожидать, - заявил он. - Противоборство между министерствами растет. Он сделал вам предложение, но не угрожал последствиями в случае отказа. У вас был шанс избежать ответственности, но вы не воспользовались им. Дело ваше. Не исключено, что он только проверял, способны ли вы предать собственное Министерство. Если так, вы дали правильный ответ, потому что верность собственному Министерству - лучшее доказательство лояльности.

Больше других меня беспокоит Глэндис. Психологи способны где угодно отыскать преступные склонности, а то, что вы нашли общий язык, еще ни о чем не говорит. Прояви он враждебность, разговор бы не состоялся, и ему немногое удалось бы узнать о вашей личности. Возможно, вы напрасно упомянули о работе на корабле. Тут я ничего не могу сказать определенно.

Так или иначе, дело сделано. Если вам удалось справиться с присяжными, то с судьей я как-нибудь справлюсь сам... Постарайтесь хорошенько выспаться. Увидимся завтра в суде. Моя речь станет блестящим образцом защиты. Вы тоже получите право на последнее слово, но только после прокурора. На всякий случай попытайтесь взять себя в руки, хотя я понимаю, как трудно не нервничать в подобной ситуации. Что касается приговора, я оптимист.

Странно, но Халдан заснул сразу и крепко спал до самого утра. Проснулся он от неясного воспоминания, явившегося откуда-то из глубин подсознания.

Юноша вспомнил, где встречал имя Гурлика. Старик никогда не фигурировал в расписании университетских занятий. Зато его имя упоминалось в книге, посвященной механике Файрватера, как имя одного из пятнадцати мировых светил, свободно разбирающихся в теории одновременности.

Человек, которого Халдан принял за склеротичного старца, был гениальным математиком.

9

Моросил мелкий дождь, когда полицейская машина, везшая Халдана, влилась в поток транспорта, огибавший Площадь Кивик. На скамейках вокруг площади сидели съежившиеся люди, похожие на промокших кур. Юноша позавидовал их свободе сидеть под дождем.

С площади открывался вид на стройное, воздушное здание суда с изящными колоннами из розового мрамора. Из аллеи, куда свернула машина, оно напоминало огромный мавзолей - узкая щель у самого фундамента была единственным входом для узников.

Флексон ждал в коридоре и сразу подошел к Халдану.

- Готовя речь защиты, я последовал вашему примеру и обратился за помощью к древним. Мне удалось объединить защиту Леопольда и Лоэба с защитой Уоррена Гастингса и обосновать все цитатами из речи Линкольна в Иоганесбурге. Если вам удалось расположить к себе присяжных, моя речь наверняка расположит к вам судью.

Халдан не разделял энтузиазма адвоката, его сильно беспокоил Гурлик. Если старик действительно только разыгрывал беспомощного склеротика, он на сто очков переиграл Халдана и наверняка видел юношу насквозь.

Большинство в зале суда составляли специалисты от журналистской братии. Генрих тоже был здесь, и когда Халдан проходил между рядами, подал ему костлявую руку и пожелал удачи.

- Это ваш друг?

- Не совсем, скорей сочувствующий. Работает в "Обсервер".

- Его газета посвятила вам три статьи, и во всех трех вы выглядите наилучшим образом.

- Он хочет хоть немного подсластить мои горькие минуты.

Пол зала суда спускался к судейскому столу, над которым красовался девиз: "Бог есть Справедливость". На стенах справа и слева располагались телевизионный камеры - заседание суда должно было транслироваться в прямом эфире.

Двое полицейских, охранявших Халдана, остались позади, а Флексон проводил юношу к скамье подсудимых.

- Прокурор - вон тот похожий на стервятника тип за столиком слева от нас. Его зовут Франц-3. Конечно, он сразу начнет сгущать краски, чтобы нейтрализовать статьи в "Обсервер", но это дохлый номер, поскольку прокурор лицо пристрастное. Сначала он представит обвинительный материал: показания Малькольма, магнитофонную пленку, справку о беременности и под конец, для большего эффекта, поврежденный микрофон. Я оглашу ваше признание своей вины и просьбу о снисхождении. Затем я произнесу речь, а вы должны внимательно слушать.

Обвинение в преступлении против общества не рассматривается присяжными в зале суда. Свои выводы они представляют прокурору и суду в письменном виде. После меня слово возьмет обвинитель, однако он может и не воспользоваться своим правом голоса. Если он все же выступит, последнее слово будет за вами. Вы можете выступить сами, ответить через меня или письменно. Письменно лучше отвечать только в особо запутанных случаях, подробное изложение может утомить судью и повредить делу...

Судья у нас Мэлок. Он любит вздремнуть во время заседаний. Если не заснет во время моего выступления, половина выигрыша у нас в кармане.

Не успел адвокат закончить свои наставления, Халдан заметил, как Франц вытягивает длинную шею, поднимается и направляется в их сторону. Прокурор приблизился к Флексону и, широко улыбнувшись, сказал: