Андрей Бельтюков - Обратный отсчет

Ридан помедлил.

— Случилось так, что мы без денег, почти. Нет, — он приподнял ладонь, ничего такого не надо.

— Я могу одолжить, — сказал Остин.

Ридан чувствовал, что, если не предложит удовлетворительного объяснения, неизбежно запутается. Не хотелось ни унижать себя ложью, ни вызывать липких подозрений. Он сказал:

— Нина, мы оставим тебя на минуту.

Они вошли в крохотную кухоньку. Ридан уселся на подоконник, Остин остался в дверях. Его узкое лицо с большим хрящеватым носом казалось встревоженным.

— Понимаешь, нужно пересидеть две-три недели.

— Понимаю, — Остин улыбнулся. — Ее родители?..

Был соблазн — ему подсказывали ответ.

— Нет. Мы в серьезной переделке. Позарез нужно отсидеться. Гостиницы исключены. Если тебе трудно, скажи, я не обижусь.

Остин задумался. Он не стал задавать вопросы.

— Моего напарника не будет пятнадцать дней. На это время его скорлупа в вашем распоряжении.

— Где?

— Это на молу.

Ридан знал то место. На уходящем в море искусственном молу было устроено двухэтажное сооружение.

Внизу располагалась шлюпочная станция, выше — солярий. Там же имелось служебное помещение из двух маленьких комнат.

— Нас там не смогут заметить?

— Да нет, на пляже всегда полно народу. Это сейчас… А распогодится сам увидишь. Пришел, ушел — кто там разберет.

— Хорошо. Еще: мы оставили машину на набережной. Нельзя ее спрятать?

Остин поскреб в затылке.

— Навряд ли, — с сомнением сказал он, — даже не знаю. В гараже разве?

— Нет, не годится. Тогда вот что — отгони ее в аэропорт и оставь на стоянке. Сможешь?

— Конечно.

— А как обратно?

— Ну, на такси вернусь.

В Ганьо имелся небольшой пассажирский аэропорт.

Если оставить там машину, ее могут долго не найти.

Или вообще никогда. В любом случае это представлялось выходом.

Они вернулись в комнату.

— Насекретничались? — Нина, прищурившись, смотрела на них.

— Ага. Выпьем? — Остин полез в бар. Он явно радовался гостям, хотя и несколько потускнел после разговора на кухне. Нашарив бутылку, принялся разливать. — За вас!

Выпили. Остин хмыкнул, взъерошил волосы. Он был нескладным, тощим, длинным, с подвижными, будто развинченными, суставами. Казалось невероятным, что такой человек служит спасателем. Случись что, спасать придется его в первую очередь.

Нина встала, потянулась.

— Все, не могу, — сказала она утомленно. — С ног валюсь.

Остин вскочил: — Пойдем, я провожу. А после займусь машиной.

Нина вопросительно посмотрела на Ридана. Тот кивнул: все в порядке.

Остин уже ждал у порога. На нем был свитер и плавки — странное сочетание.

В их новом жилище имелась только одна кровать.

Ван сказал: — Нам придется спать вместе. Тебя не смущает это?

— Ничто меня не смущает. Лишь бы лечь! — и добавила после паузы: — А тебя?

— О нет!

Обняв его за шею, почти засыпая, Нина сонно пробормотала: — Интересно, у него есть девушка, у этого твоего Остина?

— Была, кажется. Теперь не знаю. Почему ты спрашиваешь?

— Он на меня странно смотрел.

Ридан засмеялся в темноте:

— Ну как же! На тебя невозможно не засмотреться. Ты уж постарайся ему присниться, что ли.

Минуло десять дней.

В основном Ван валялся на койке, листая журналы, которые приносил ему Остин. Нина готовила, убиралась, потом сидела, сложив на коленях руки, смотрела прямо перед собой — куда, неизвестно. Едва начинало темнеть, она сбрасывала брюки, свитер и отправлялась купаться. Ридана удивляло, что это доставляет ей удовольствие при такой погоде.

Даже секс их сделался почти механическим. На смену молчанию постепенно пришло отчуждение. Ридан понимал — что-то назревало. Скоро должен вернуться напарник Остина, и тогда придется искать новое убежище.

Впрочем, все это были полумеры. В действительности выход один: необходимо убраться из страны. Но теперь он совсем не был уверен, что Нина последует за ним.

Ладно. Дальше придется выкручиваться одному. Пожалуй, это и справедливо. Как неудачно, что наступило чертово похолодание! Из-за него они боятся высунуть нос, потому что пляж совершенно пуст.

Ридан посмотрел на Нину. Она казалась больной и — оттого или нет — печальной и подурневшей. Что-то похожее на жалость шевельнулось в его душе. Он поднялся.

Услышав движение, Нина обернулась.

— Нина!

— Я должна сказать, — перебила она, — я должна сказать… Словом, у нас возникла серьезная проблема.

Вечер. Холод. Сырость.

Он поднял воротник плаща. После пяти сумасшедших часов в прокуренной вонючей комнате захотелось пройтись пешком. Оказавшись за воротами, Сервера не спеша двинулся вниз по улице.

Вскоре он вышел к Стеклянной Стене. Огни реклам полыхали вокруг, отражаясь в мокром асфальте. Машины в облаках водяной пыли проносились мимо. Прохожих было мало, лишь бездомные псы жались к вертящимся дверям ночных клубов да уличные проститутки с бледными лицами и нарисованными помадой улыбками привычно шарили глазами. Их улыбки лгали. Феям из бара нынче было не до веселья.

Захотелось выпить. В ближайшем кафе Сервера спросил водки с лимонным соком. Он одним глотком уничтожил порцию и повторил заказ. Потом направился к будке с телефоном. Набрал номер.

— Кто?.. Что?! Горгана!

Пауза.

За пять часов голос Горгана ему осточертел. Но по дороге в голову пришли некоторые мысли, и он понял, что Риданом с Ниной следует заняться немедленно, причем ему самому. Это потребует времени.

— Слушаю, — проквакала трубка.

Сервера сообщил свои планы. Голос в трубке помедлил.

— Один справишься?

— Возьму Чини и Делфа.

Снова пауза.

— Ладно. Ты слышал: подобраться к Метковичу опять не удалось, раздраженно сообщил Горган. — Его телохранитель оказался проворней.

— Ну да. Все на слава Богу — то понос, то золотуха, — холодно ответил Сервера и повесил трубку.

Он снова вышел на улицу. Дождь как будто утих, но зябко оставалось по-прежнему. Это было кстати — так легче думалось.

Он снова мысленно прокрутил ситуацию.

Его авантюрная затея неожиданно возымела результат.

Конечно, никакого агента в Бюро у Серверы не существовало. То была утка, пущенная в надежде, что нервы убийцы Хвоща не выдержат. Так оно и случилось. Хотя то, что им оказался Ван Ридан, смущало. И непонятна была роль Орт.

Она — враг? Ридан заставил ее? Зачем? Другое — Нина спала с ним и увлеклась настолько, что страсть повредила ей разум. Возможно, но все-таки маловероятно.

Тем не менее беглецов требовалось ликвидировать как можно скорее. В отряде прощалось многое, но только не предательство.