Джонс Коуль - Блуждающая звезда (сборник рассказов)

Орфей не расслышал обращенных к нему слов и очнулся лишь тогда, когда в его ребра больно уперся графский локоть.

— Орфей, — шепнул Полидем, — а вот и она.

Встрепенувшись, Орфей устремил взор на женщину, подходившую к трону рука об руку с галантным кавалером. Это была Эвридика, но как мало она была похожа на прежнюю Эвридику, ту, которую знал Орфей. У той была чистая загорелая кожа и распущенные по плечам волосы. Лицо этой было ярко и со знанием дела раскрашено — щеки покрыты слоем жирных румян, лоб и подбородок припудрены, губы напитаны экстрактом вишни. Еще большие изменения претерпела одежда. Куда подевалось простое льняное платье, столь сооблазнительно облегавшее стройную фигуру. Эвридика была облачена в роскошный наряд из парчи, шелка и кружев, на шее висело рубиновое ожерелье. Иной стала и походка. Если раньше Эвридика летала, почти не ощущая веса собственного тела, то теперь ее шаг стал мелок и жеманен, словно в расчете на поддерживающую руку кавалера.

Эвридика увидела Орфея, и на лице ее появилась улыбка. Певец понял, что она рада его приходу. Он собирался сойти со ступеней вниз, чтобы обнять ее, но в этот миг граф подал знак, и заиграла музыка. Медленная и тягучая, подобная жужжанию ленивого шмеля. Гости немедленно разбились на пары и начали вальсировать. Лишь хозяин Замка, Орфей и четверо вооруженных алебардами телохранителей неподвижно стояли на тронном возвышении. Все прочие кружились, притоптывали, легко перебегали из одного конца залы в другой. Лица кавалеров раскраснелись, яркие губы дам размазались лепестками улыбок. В воздухе витал пряный запах чувственности и наслаждения.

Орфей недовольно кривил рот. Его раздражала музыка — слишком громкая и сумбурная, по сути — набор бессмысленных звуков. Оглушительно визжали скрипки, в этот визг врывалось глухое рыдание контрабасов и геликорнов, а через миг все тонуло в громоподобном реве труб. Какафония, лишенная красоты и гармонии.

Страдальчески щурясь, Орфей следил за тем, как танцует Эвридика. Она порхала словно разноцветная бабочка, подпрыгивая и перелетая с места на место. Она то взмывала вверх, то замирала в объятиях кавалера. И с лица ее не сходила счастливая улыбка. У Орфея холодело сердце, когда он ловил эту улыбку.

Едва кончился один танец, музыканты тут же заиграли новую мелодию. Вальс сменился жеманным контрдансом. Эвридика продолжала кружиться по залу. Голова ее томно лежала на плече партнера, тонкая талия трепетала от прикосновения сильной руки. Орфей неотрывно наблюдал за ней, граф Полидем столь же пристально рассматривал Орфея. В глазах хозяина Замка мерцали отблески пурпурного огня.

Это было необыкновенно красивое зрелище — сотни плывущих по темному мрамору пар. Тусклые блики играли на шитых золотом одеждах, разбрасывая неверные тени на стены и покрытый фресками потолок. Чадили курильницы, выбрасывая вверх струйки благовонного дыма, который не мог перебить сладкого аромата женского пота и страсти.

Орфей не шевелился. Лицо его все более бледнело. Наконец, не выдержав, он обернулся к хозяину, словно умоляя его остановить танец. Тот ответил улыбкой и прошептал:

— Видишь, ей у меня нравится.

Певец сглотнул липкую слюну.

— С кем она?

— Танцует?

— Да. Этот барон д’Эргвиль. Он командовал отрядом, который привез твою девушку в Замок. Он красив, верно?

Орфей не ответил, потому что барон д’Эргвиль был и в самом деле красив. Певец почувствовал, как его сердце кольнула острая игла ревности.

— Я заберу ее.

Граф Западного Побережья еще раз усмехнулся.

Потом были менуэт и мазурка. Эвридика продолжала танцевать, и лицо ее светилось неподдельным восторгом. Она была самой красивой дамой бала. Орфей чувствовал некое подобие гордости и одновременно острой ревности — чисто животной, за обладание самой привлекательной самкой. Он пытался уверить себя, что счастлив, ведь он нашел Эвридику, но сердце не оставляли неуверенность и неясная тоска.

В последний раз взвизгнули скрипки, и все стихло. Музыканты начали подтягивать струны, танцоры потянулись к столам, на которых стояли блюда с фруктами, сластями и кувшины легкого светлого вина. Граф извинился и сошел вниз. Взяв под руку какого–то рыжеволосого господина, он заговорил с ним. И в этот миг Орфей ощутил, как внутри него дрогнула душевная струна — на возвышение поднималась Эвридика.

Девушка держала в руке надкушенный персик, сладкий сок которого пузырился на вишневых губах. Грудь ее вздымалась чуть чаще, чем обычно, на припудренном лбу проступили крохотные капельки пота.

— Привет, — сказала она, улыбнувшись.

Орфей кивнул и попытался изобразить ответную улыбку, но губы дрогнули, растянувшись в нервную гримасу.

— Я ждала, когда ты придешь.

— И я пришел.

— Да, — звонко подтвердила Эвридика и положила теплую, слегка влажную руку на плечо Орфея. — Ты пришел.

Я ужасно рада, мне было плохо без тебя.

— А мне без тебя. Я даже перестал петь, — пожаловался Орфей.

— Это ужасно! — сказала Эвридика, изо всех сил стараясь придать голосу соответствующие интонации. — Я так ждала тебя!

Орфей обратил внимание на то, что на них обращены сотни любопытных глаз, и ему стало не по себе. Потупив взор, он сжал в ладони тонкие девичьи пальцы и сказал; сказал совсем не то, что хотел сказать:

— Здесь красиво. Тебе нравится?

— Да, — не лукавя, ответила Эвридика. — Здесь весело.

Мне дали дорогие одежды и украшения. Обо мне заботятся слуги. Меня всячески развлекают любезные кавалеры.

Орфей смутился еще больше. Он вдруг осознал, что не сможет тягаться в красоте и изысканности манер со всеми этими разодетыми баронами и князьями. И что только они нашли в этой простой, не приученной к благородным манерам девушке?

— В таком случае, ты не захочешь оставить Замок?

Эвридика тоненько засмеялась, показав остренькие белые зубки.

— Что ты, дурачок! — Она сделала паузу, от которой сердце певца екнуло — не захочет. — Конечно же, я уйду с тобой. Я люблю только тебя. Мне нет дела до Замка и всех этих вельмож. Ведь ни один из них не питает ко мне чувств, которые заключены в твоем сердце.

— Даже барон д’Эргвиль?

Румяна не смогли скрыть того обстоятельства, что Эвридика покраснела.

— Он любезен со мной, но не более. И он безразличен мне. Хотя… — Эвридика замялась. — Хотя здесь очень неплохо. Может быть, нам остаться здесь? Уверена, граф Полидем будет рад, если ты согласишься жить в Замке.

Орфей покачал головой. Он хотел объяснить, что певец лесов и лугов не может жить заключенным в башне, пусть даже эта башня стоит посреди рокочущего моря и сделана из чистого золота. Певцу нужен простор, стены ломают голос, низводя его до хрипоты и писка. Орфей собирался сказать все это, но не успел. Расфранченный дирижер взмахнул палочкой, и раздались первые аккорды. Эвридика заторопилась.