Наталия Шитова - Девчонка с изнанки. Апрель (СИ)

Время от времени, несмотря на поздний час, по длинному коридору кто-то проходил то туда, то обратно. Когда в очередной раз шаги замерли около моей двери, я насторожилась. А когда в электронный замок с той стороны кто-то вставил ключ-карту, я подобралась в кресле.

Командор Клайар с небольшой спортивной сумкой на плече вошёл в номер и замер, уставившись на нетронутую постель. Тяжело вздохнув, он процедил что-то неразборчивое, швырнул в угол сумку, потом снял и кинул туда же куртку и застыл в замешательстве.

— Если ты меня потерял, то я здесь, Йан.

Он метнулся к моему креслу.

— Ты что творишь, дрянь мелкая?! Ты что со мной делаешь? — он подскочил, выдрал меня из кресла одним махом и тряхнул так, что я думала, у меня голова оторвётся.

— Что такое? О чём ты?!

Он швырнул меня обратно в кресло, наклонился надо мной и прорычал:

— Как ты могла, чем ты думала?! Как ты могла скрыть от меня, что не долечилась?! Что же ты из меня мерзавца делаешь? Гордая очень, да?! И неважно, каково мне?

В такой ярости я его ещё не видела ни разу.

Никогда прежде, даже в самом сильном гневе Йан не делал мне больно. А тут мне впервые показалось, что сейчас он меня ударит.

Ступив чуть в сторону, Йан нажал выключатель на стене и зажёг круглый стенной плафон над журнальным столиком. При свете он, наконец, меня увидел.

И глаза его, горевшие яростью, вдруг потухли в секунду. Он присел перед креслом на корточки.

— Что это? Что с тобой? Кто тебя так?.. Кира, тебе плохо? Ты бледная очень.

— Помоги мне встать.

Он вскочил, осторожно вытащил меня из кресла, взял мою голову в ладони.

— Ты меня обманула, и я отправил тебя если не на верную смерть, то на пытку. Я действовал вслепую, но мне ничуть не легче.

— Извини. Я просто… — глядя ему в глаза, я нашла единственную подходящую к случаю правду. — Я очень плохо подумала тогда.

Вот что стопроцентно работает в конфликте с мужчиной, так это признаться в собственной глупости. Тогда на тебя уже не злятся, тогда уже снисходят до жалости.

Он обнял меня крепко-крепко и наклонился, пряча лицо в моих волосах.

— Йан, ну что ты? Успокойся. Успокойся, или я разревусь сейчас, а мне сказали, что нельзя мне плакать.

Он мял меня в объятиях, месил, как тесто.

— Йан, мне ещё очень больно.

Он мгновенно отпустил меня, только придерживал за плечи.

— Почему ты ещё не в постели? — строго спросил он.

— Потому что мне хреново, Йан. Сил нет ни на что, даже раздеться.

Он неторопливо и осторожно раздел меня, гневно играя скулами при виде моих синяков, и бережно уложил.

— Как ты здесь оказался?

Йан опустился рядом на край кровати.

— Соскучился, — усмехнулся он. — Что такое телефонные звонки или неудачные свидания в ресторане… Мне надо было тебя увидеть. Я всё бросил, прилетел. Думал, ты с группой на Престгатан. Завалился туда, устроил переполох, перепугал всех. Шокер объяснил, где ты, дал второй ключ от номера. И рассказал, что сегодня с тобой произошло и почему. Смотрел он на меня, как на палача, не меньше. И я как представил себе, что могло случиться, если бы ты в таком состоянии ещё и в канал полезла…

Его глаза снова вспыхнули.

— Ну всё, всё, командор… — я погладила его по плечу. — Не злись. Всё обошлось… Когда ты назад?

— Никогда. Я сказал, пусть, кому я нужен, звонят. Буду решать все вопросы по телефону. В конце концов, для чего ещё эти штуки придуманы… Я буду эту неделю здесь. Конечно, надо будет и отлучаться, я всё-таки при исполнении. Но каждую свободную минутку надеюсь быть с тобой. К нашему возвращению на поверхность будет готов твой дом. Я отзываю тебя с задания по своей инициативе, ты продолжишь реабилитацию столько, сколько нужно, до конца контракта. В домашних условиях, под присмотром лучших врачей. И я всё это время тоже буду с тобой. Ну, разумеется, когда не на службе…

— … и не дома с женой.

Он вздрогнул и помрачнел.

— Не начинай! — бросил он со злостью и встал. — Кира, если бы только я мог развестись и жениться на тебе, я бы уже давно это сделал. Ты же наказываешь меня за то, что я не могу невозможного.

— Йан, ну как же ты не поймёшь? Я не тебя, я себя наказываю. За то, что хочу невозможного.

Командор задумчиво хмыкнул:

— Пойду в душ, обдумаю твоё заявление.

Он ушёл в ванную, включил воду. Я дотянулась до своих вещей, взяла телефон и ещё раз позвонила Нарратору. С тем же результатом.

Когда Йан появился в комнате, я встретила его вопросом:

— А кто такой Нарратор?

— Чудное слово какое-то, — фыркнул Йан. — Ты почему ещё не спишь?

— Да сама не понимаю, почему.

Йан забрался в постель, переложил меня так, что вместо подушки моя голова оказалась у него на груди.

— Спи давай, укачивать буду, — усмехнулся он, запуская пальцы в мои перепутанные пряди.

— Значит, ты такого агента не знаешь?

— Какого?

— Нарратора?

— Нет. Кира, в моём департаменте двенадцать тысяч сотрудников. Из них у четырёх тысяч есть служебные имена. Могу я их все знать, как ты считаешь?

— Но у него второй уровень допуска.

— Да? — удивился Йан, даже перестал на несколько секунд поглаживать мне затылок. — Нет, нету у нас такого точно. А зачем он тебе?

— Да незачем вроде. Просто где-то слышала это имя.

— Ну, знаешь, есть ещё департамент безопасности. У терракотовых мундиров тоже не одна тысяча агентов, и второго уровня, и даже третьего есть. Может, их кадр.

— Может быть.

— Ты поаккуратней с ними.

— С кем?

— С терракотовыми. Сильно не интересуйся, а то они быстро заинтересуются в ответ, у них работа такая.

— Йан, ты поможешь моему брату?

— Ну как я могу тебе что-то гарантировать? — с лёгкой досадой отозвался он.

— Я не о гарантии. Я о том, что ты… Ты будешь пытаться? Или сделаешь вид, что хотел, но не вышло?

Не то чтобы он скинул меня, но очень быстро переложил меня обратно на подушку и навис надо мной.

— Прямой вопрос, да? — усмехнулся он.

— А мне некогда задавать наводящие.

— Хорошо, будет тебе и прямой ответ.

Он лёг на бок, придвинулся вплотную.

— Вот что я тебе скажу, Кира, — проговорил он задумчиво. — Я понимаю, что ты вернулась не ради меня. Ты со мной, пока жизнь твоего брата в опасности, и пока я берусь дать ему шанс. Если что-то сорвётся, я тебя больше не увижу… Мне ничего не остаётся, как выполнять условия этой сделки, потому что иначе я тебя потеряю, а я этого не хочу. Но от тебя требуется то же самое: выполнять свою часть сделки. Если ты моя, значит, ты моя. Вся и во всём. И по-другому не будет. Если вдруг что, я тебе не прощу.