Дмитрий Казаков - Последний аргумент

Виктор невольно прислушался:

– … совершенно уничтожили здание знаменитого следственного изолятора «Матросская тишина», – слова лились гладко, потоком, словно водопад, приковывали внимание, – который являлся одним из памятников старины.

«Ничего себе!» – подумал Виктор. – «Что это за страна, где обычный СИЗО держат за памятник старины?».

В кармане назойливо запиликал сотовый телефон.

Виктор сделал несколько шагов в сторону, чтобы не мешать репортажу, прижал к уху трубку.

– Да.

– Товарищ майор! – донесся из телефона возбужденный голос капитана Делиева. – Мы тут кое-что нашли!

– И что же? – спросил майор. Именно он два часа назад отдал приказ обследовать подземные коммуникации, которыми террористы, скорее всего, проникли под тюрьму.

– Труп! Совсем свежий, сегодняшний! И недалеко от подвалов тюрьмы, на самой границе зоны разрушений.

– И что, его обломками убило? – Виктор разочарованно подумал, что в этом случае вряд ли от погибшего много осталось.

– Нет, – ответил капитан. – В руке пистолет, череп разворочен выстрелом в упор. Самоубийца! Судя по всему – один из террористов. Его завалило во время взрыва. И чтобы не достаться нам, он и убил себя.

– Ничего себе! – брови майора взлетели вверх. – Вытаскивайте его. Попробуем опознать.

– Сложно будет, – в голосе Делиева прорезалось сожаление. – Лицо изуродовано, а кончики больших пальцев он себе перед смертью аккуратно отстрелил. Безумец!

– Если смотреть с другой точки зрения, то он герой, – пробормотал Виктор глухо. – Ладно, вытаскивайте все равно. Мало ли какая зацепка найдется.

Голос капитана пропал, на смену ему явились короткие злые гудки. Виктор убрал телефон. Повернулся, и лицом к лицу столкнулся с командиром подразделения МЧС, чьи подчиненные разбирали завалины. В яркой желтой куртке, мокрой от дождя и каске модернового дизайна он смотрелся впечатляюще. Но на испачканном пылью усталом лице застыло угрюмое выражение.

– Пойдемте, майор, – сказал он густым, басовитым голосом, напоминающим медвежий рык. – То, что мы откопали, вас заинтересует.

Виктор поправил плащ, поплотнее нахлобучил капюшон и зашагал вслед за провожатым. Развалины ярко освещались прожекторами, за зоной действия которых начиналась темнота. Казалось, что кроме пространства, заполненного развороченными каменными плитами, обломками и кусками арматуры, которое ограничивают исполинские черные стены, в мире ничего нет.

Ощущение это было столь реальным, что Виктор на мгновение содрогнулся. По телу пробежал озноб.

Впереди открылся провал, на дне которого копошились фигуры в желтых куртках. Мелькали огни включенных фонарей, гудел мотор небольшого крана, который, словно маленький, но очень сильный слон, оттаскивал в сторону обломки.

– Вот, – сказал офицер МЧС и отошел в сторону.

На каменной плите лежали два тела. Взгляд майора сразу приковало то, на котором был испачканный и разорванный серый мундир. Словно в насмешку над погибшим, символ СКС – перечеркнутый золотой молнией ядерный гриб виднелся отчетливо и сверкал под холодным светом прожекторов. На белом, как мел, лице полковника Бритни застыло удивленное выражение.

– Вы знаете его? – спросил офицер МЧС.

– Да, – кивнул Виктор, и перевел взгляд на другое тело – маленькое, в серой одежде арестованного.

Татьяне повезло меньше – тело ее было измято, словно женщина побывала в гигантской мясорубке, руки и ноги вывернуло так, что смотреть на них было больно. Но лицо сохранилось, и на нем застыла спокойная, понимающая усмешка. Словно погибшая террористка и после смерти чувствовала превосходство.

– Ее мы заберем, – сказал майор, с трудом отведя взгляд от трупов. – А по поводу офицера СКС имеет смысл позвонить…

Из-за спины, от границы огороженной зоны донесся какой-то шум, крики. Виктор невольно замолчал, обернулся.

Через развалины, спеша и спотыкаясь, бежал майор Спирс. Лицо его мокро блестело, а фуражка из-за спешки сбилась на бок. За ним не успевал один из постовых, размещенных вокруг развалин. Глаза его гневно сверкали.

– Стойте! – кричал он. – Вы не имеете права здесь находиться!

– Спокойно, товарищ сержант, – сказал Виктор. – Все в порядке. Ему можно.

– А, ну раз так, – несколько растерялся милиционер, затем козырнул и отправился назад, к своему посту.

Майор, увидев погибшего полковника, замер, точно налетев на стену. На лице его медленно разливалось отчаяние. На мгновение Виктор даже ощутил жалость к ранее столь надменному и спокойному офицеру СКС.

– Не может быть, – прошептал Спирс потрясенно. Даже в эти минуты он говорил по-русски, и Виктор невольно заподозрил, что этот язык для него родной. – Это невозможно! Не верю. Не верю!

Крик взлетел к темным небесам, с которых продолжало все так же безостановочно капать, словно прохудилась невообразимо огромная крыша. МЧСники, копошащиеся в развалинах, на мгновение замерли, а затем вновь вернулись к работе. Гулко вздохнул их командир.

– Он ведь хотел отправить на допрос меня, – проговорил Спирс с горечью, – а ехать в Санкт-Петербург сам! Как все глупо получилось! Я узнал о взрыве, только сойдя с поезда, полчаса назад! До сих пор не могу поверить!

– Придется, – жестко сказал Виктор. – Иного выхода нет.

Он повернулся к офицеру МЧС.

– Если необходимо подписать какие-либо бумаги, то лучше это сделать сейчас. Эксперты справятся без меня, а в такой дождь мне тут делать нечего. Отдам распоряжения относительно тела и поеду к себе, в управление, – он повернул голову к СКСнику. – Кстати, майор, если вздумаете обсудить пути более конструктивного сотрудничества наших ведомств, то сможете найти меня там же.

Спирс промолчал. Он не отрываясь смотрел на тело полковника, а по лицу майора Специальной Контрольной Службы текли совсем не дождевые струи.

Глава 7. Двадцать пятое мая.

От Ивана до Фомы,

Мертвые ль, живые,

Все мы вместе – это мы,

Тот народ, Россия.

От Москвы-реки тянуло холодом. Словно не май на дворе, а апрель или вовсе март, когда еще лежит снег, а весна только пробует силы на оставшемся от зимы наследстве.

Пока Владимир шел от остановки автобуса до здания речного порта, успел изрядно замерзнуть. Хорошо еще, что закончился дождь, а ясное голубое небо обещает теплый день. Правда пока солнце невысоко поднялось над горизонтом и не успело как следует разогреться.

Внутри порта оказалось тепло и сухо. По коридорам толкались деловитые люди. Владимир поначалу замер, не зная, куда обратиться. Потом остановил сурового вида девушку с огромной кипой бумаг. Та глянула с неудовольствием, но подсказала, в какой кабинет обратиться.