Мария Симонова - Третья стихия

Следующий вопрос Занозе отважился задать, как это ни странно, Фредди Бельмонд.

— А эта девушка… Бедняжка… — судорожно вздохнул он, опуская свою коробку. — Почему она здесь… Оказалась?..

Насколько Михаил знал хозяина «Горного орла», к девушкам из персонала он всегда относился трепетно, безо всяких там интимных поползновений, можно сказать — по-отцовски.

— Скалди? Она давно здесь живет. Ждет своего жениха — Бола Бродягу. Болу здорово не повезло: год назад он попал в Лапшерезку, и его там нашинковало в настоящий винегрет…

— Куда-куда он попал? — переспросила Рейчел, игриво прислоняясь к Страннику плечом.

— В Лапшерезку. По легенде это то самое место, где нарезалось Окраинное Месиво, вот только никто не знает, как туда попасть. А Бродяга всегда хвастался — нет, мол, для него на Перекрестке нехоженых мест. Словом, уж не знаю как, но побывал он однажды в Лапшерезке и вернулся оттуда не целым, а нарезанным, вроде салата — все части присутствуют, но вперемешку и каждая как бы сама по себе. Вот он и отправился бродить по Перекрестку в поисках спасения от этой напасти.

— Но как же можно?.. — возмутился Бельмонд. — Как он мог ее тут бросить? Здесь ведь так опасно, а она одна… Была… — В рассказе Странника Бельмонда больше всего поразил тот факт, что нашинкованный Бол Бродяга бросил свою девушку.

— Когда Бол уходил, здесь все было по-другому: Клякса тогда еще только начинала проклевываться. Месиве тогда жизнь кипела, можно было неделями тут пропадать, многие здесь постоянно жили. Теперь почти никого не осталось.

— А почему же она не ушла?.. — продолжал допытываться Бельмонд. Странник поднял на толстяка глаза, дернул плечом:

— Она ждет Бола. Любого. И ничего с этим не поделаешь. Скалди вообще-то отчаянная девчонка, может за себя постоять. Нечасто с ней такое случается…

— Нечасто?.. — переспросил Бельмонд. — Вы хотите сказать, что ее и раньше ранили, а вот теперь…

— Нечисть распоясалась, — продолжал Заноза. — Здесь стало по-настоящему опасно, даже для Странников. Ей пора уходить отсюда, иначе в следующий раз они ее утащат… — После этих слов кругом воцарилась почти что мертвая тишина, нарушаемая только приглушенным бульканьем: это толстокожий Карриган глотал что-то из бутылки. Остальные слушатели позабыли глотать что бы то ни было и уставились на Странника, как белые медведи на крокодила, выловленного только что в ледяной проруби.

— В следующий раз?.. — переспросил Петр. — Ты что, хочешь сказать, что у нее еще может быть какой-то «следующий раз»?

— Может, но я надеюсь, что такого с ней больше не случится. Смерть всегда остается смертью, и для Странника это тоже малоприятно, — ответил Заноза. А потом рассказал им, чем Странники отличаются от простых смертных, и пообещал познакомить их завтра утром со Скалди, если, конечно, они до этого утра доживут.

— Здесь становится с каждым днем все опаснее, — пояснил он, — особенно для простых людей из декораций.

— Ничего, парень, и нас не так-то просто укокошить, — подмигнул ему Петр. — Эти твари еще не имели дела с настоящими смертными, которым есть что терять. А тогда им любая декорация с овчинку покажется! Они у меня свою Кляксу сами с той стороны заштопают!

Странник только недоверчиво усмехнулся.

— Значит, вы утверждаете, что эта убитая девушка проснется завтра утром? Как ни в чем не бывало?.. — обрел вдруг дар речи Попрыгунчик, и сразу же его разразил словесный понос: — Но как это возможно? Этого же не может быть! Что это за место? Где мы находимся, в конце концов? И что здесь происходит?.. — У бедняги вконец не выдержали нервы, да и немудрено: сменяющиеся миры, летающие снегоуборочные монстры, небесная манна (она же отрава), пережеванный Аткин, пространственное месиво и в довершение всего — мертвая девушка, которая собирается проснуться утром целой и невредимой, — коктейль, замешанный явно не для слабонервных.

— Это Перекресток Миров, — вступил в беседу Карриган. — Здесь возможно все, и ничему не стоит удивляться. — Под его взглядом неуравновешенный господин заерзал и начал шарить руками окрест себя. Нашарив бутылку, он ее взял и приложил донышком к верному синяку. Уравновесился, одним словом.

Михаил после известия о грядущем воскрешении Скалди почувствовал себя куда бодрее, к нему даже аппетит вернулся. Опустошая свою банку, он удивился приятному ананасовому вкусу рыбного продукта, и задал между делом вопрос Страннику: сколько языков тот знает? Заноза не сразу взял в толк, о чем речь, и был очень удивлен, узнав, что говорил сегодня по крайней мере на двух языках: русском и межгалактическом. Все объяснил тот же всезнающий Карриган:

— Одна из многочисленных способностей Странников — это владение абсолютным языком. То есть Странники способны понимать любую речь, а их собственная речь воспринимается человеком как его родной язык.

— А старуха?.. — вспомнил Михаил. — Мне только казалось, что она говорит по-русски?..

— Когда начались все эти беды из-за Кляксы, многих туда утащили, среди них были и Странники, — сказал Заноза. — Никто не знает, что с ними стало, живы ли…

— Выходит, что живы, — заметил Карриган. — И, стало быть, все это не настолько фатально. Не знаю, смогут ли они когда-нибудь вернуться с Темной Стороны, но этот прорыв инферно — как вы его называете, «Клякса» теперь обречена, они точно найдут способ ее заштопать! Или я не знаю Странников!

Конец ужина был озарен не только светом костра, но и искрами некоторого взаимопонимания. Покончив с едой, стали пристраиваться на отдых, за неимением кроватей — прямо на полу вокруг костра. Заноза изъявил желание постоять на карауле и сменил Седого, доложившего, что снаружи все спокойно.

Михаила очень порадовало, что Илли не воспользовалась плечом Карригана, предложенным ей последним в качестве подушки. Михаил был бы счастлив предложить ей собственное плечо, но не решился бы высказать свое предложение даже под дулом резака, хотя стеснительностью страдал только в ранней юности, точнее сказать, в позднем детстве. Но, как тут же выяснилось, Карриган и Михаил были не единственными поклонниками Илли в этой компании.

— Эй, девочка! — окликнул ее Рик. — Ложись ко мне поближе!

Илли одарила его таким взглядом, как будто из какой-то щели в полу только что выполз наглый таракан размером с Рика и, встав на задние лапы, развязно предложил ей вступить с ним в интимную связь.

— Нечего стесняться, один раз живем! — не сдавался неотразимый Рик.

Его монолог не смутил почти никого из усталой команды: вольным воля проводить ночь в трудах вместо заслуженного отдыха после тяжелого дня. Напряглись только Михаил, может быть, Карриган и, разумеется, сама Илли. Ее глаза презрительно вспыхнули. Ничего не ответив назойливому ухажеру, она взглянула на Карригана, как оборачиваются к собаке-телохранителю, чтобы сказать ей «фас!». Тот в ответ только усмехнулся, едва заметно пожав плечами. Рик решил наконец, что она не в духе, не стал настаивать, но явно обиделся.