Василий Головачев - Рецидив

— Сидеть!

Капитан Посвитлый лежал голый, потный, сопящий, вниз лицом на кровати, свесив одну ногу.

В спальне пахло перегаром, потом и женскими духами.

Максим толкнул спящего в плечо.

— Встать!

Посвитлый что-то промычал, попытался разлепить глаза.

Максим дал ему пощёчину.

Командир отряда Сыктывкарского ОМОНа заворочался, выругался, открыл мутные глаза.

— Ам-м… кх-х… какого х… мешаете…

Максим заметил на подоконнике графин с водой, вылил Посвитлому на голову.

Капитан замычал, перевернулся, сел, согнал воду с лица ладонью.

— Как-кого хрена!

Максим приблизил к нему лицо.

— Узнаёшь?

Посвитлый дёрнулся, отодвинулся к стене.

— Узнал, — с удовлетворением проговорил Максим. — Хорошая память. Поговорим?

В комнату попытался войти кто-то из омоновцев, послышался голос Брызгалова:

— Всё в порядке, парни, не надо гнать волну.

— Собственно, у меня только один вопрос, — продолжал Максим. — Кто бил моего дядю Николая Пахомовича? Я даже не спрашиваю, кто тебе давал санкцию на его допрос и зачем тебе это понадобилось. Кто бил Пахомыча?

— Болотников! — сипло позвал Посвитлый.

Из горницы снова послышались спорящие голоса, раздались удары, стук падающего тела.

Максим выглянул из спальни.

Омоновец с узким топоровидным лицом лежал на полу.

Двое других смирно сидели на лавочке, глядя на Брызгалова, небрежно держащего их под прицелом «Кедра».

Из сеней в горницу вбежали два бойца, бритоголовый и чернявый, которые встретились гостям раньше. Они замерли, увидев глянувший на них ствол пистолета-пулемёта.

— Присядьте, отдохните, — великодушно предложил им Брызгалов, указав стволом пистолета-пулемёта на лавку.

Омоновцы сели в рядок, потеснившись.

Максим вернулся в спальню.

Капитан Посвитлый вдруг на карачках кинулся с кровати к тумбочке, на которой лежала его одежда и сверху наплечная кобура с пистолетом.

Максим дождался, пока он схватит кобуру, ловко вывинтил её из рук капитана, отвесил ему ещё одну звонкую пощёчину.

Посвитлый с писком отлетел в угол, вжался в стену комнаты, держась за щеку.

Максим бросил ему простыню.

— Вставай.

— Чего вам надо? — сглотнул капитан.

— Оберни вокруг чресел, покажешь, кто бил лесника.

— Не пойду!

Максим рывком поднял Посвитлого за руку, перехватил её особым приёмом и повёл голого из спальни в горницу. На ходу обернул торс капитана простынёй.

Их встретили пять пар глаз.

Омоновцы ошалело уставились на своего командира: в таком положении они его ещё не видели.

Бритоголовый качок вскочил.

— Сядь! — повёл стволом пистолета-пулемёта Брызгалов.

— Вы что делаете?!

— Выясняем степень адекватности ваших действий.

— Чего?

— Кто? — выпрямил Посвитлого Максим.

— Я… н-не… знаю…

— Спрашиваю в последний раз! Всех! Кто бил лесника?!

Омоновцы начали переглядываться.

Капитан Посвитлый покрылся плёнкой пота.

— Отпусти…

— Кто?!

— Ну, я, — искривил губы бритоголовый. — И что теперь?

— Ещё кто?

— Был бы ты без «кедрика»… — пробормотал жилистый сосед бритоголового, с татуировкой на шее.

Максим толчком отправил капитана Посвитлого в угол горницы, так что тот пролетел над полом торпедой и врезался головой в деревянную стоечку на гнутых ножках, на которой стояла ваза для цветов.

Ваза упала, но не разбилась.

— Антоныч, уравняем шансы? — сказал Максим.

Брызгалов с ухмылкой положил «Кедр» на стол.

— Почему бы не доставить орлам простор для полёта? Пусть докажут, что они настоящие пацаны. Ну, вот, я положил «кедрик», так лучше?

Омоновцы вскочили с лавки.

Бритоголовый первым рванулся в атаку, и Максим обработал его в лучших традициях наглядного тренировочного процесса: пропустил удар над плечом, перехватил руку, вывернул, вонзил кулак в живот, находя солнечное сплетение. А затем, не удержавшись, врезал бритоголовому снизу вверх в подбородок, так что верзила пролетел всю горницу вслед за капитаном Посвитлым и сбил его, встающего, с ног.

Жилистый напарник бритоголового напал слева, метя Максиму ногой в пах.

Майор подставил бедро, пропустил второй удар — кулаком — над головой, почуяв порыв ветра, нанёс удар ребром ладони по колену противника, крутанулся вокруг оси и безошибочно нашёл ребром второй ладони шею бритого, отправляя его под стол.

Брызгалов в это время легко справился с крупногабаритными парнями, умеющими, наверное, разбивать кулаками и лбом кирпичи, но слабо знающими принципы боя в замкнутом пространстве.

К счастью, при этом удалось сохранить мебель, не считая стоечки с графином, разбитой Посвитлым.

Максим дождался, когда очухается бритоголовый бугай, рывком поднял его на ноги, держа таким образом, чтобы он не помышлял о сопротивлении.

— Запомни, гадёныш! Даже если твой командир-идиот, способный мучить стариков, отдаёт тебе приказ бить человека, годящегося тебе в деды, сто раз подумай — праведный это приказ или нет! Сегодня я тебя, считай, пожалел, в следующий раз, не дай бог подвернёшься под руку, искалечу! Понял?!

Бритоголовый дёрнулся, пытаясь освободиться.

Максим сильнее сдавил ему сухожилие.

— Понял, спрашиваю?!

— Да пошёл ты на… — договорить бритоголовый не успел.

Максим развернул его лицом к себе, ударил торцом ладони в лоб — как поршнем.

Бритоголовый пересёк горницу в обратном направлении, врезался затылком в косяк двери и сполз на пол.

Фотографии в рамках, висевшие на стене возле двери, покачались на гвоздях, но не упали.

Максим повернулся к Посвитлому, шевелившемуся на полу.

— И ты запомни, квасдопил грёбаный! Уходи из органов! Не жди переаттестации! Такие болваны не должны обеспечивать охрану правопорядка в стране. И чтоб духу твоего через час не было в хуторе! Как понял, приём?

— Я выз-зо… в-ву…

— Значит, не понял, — соболезнующе качнул головой Максим, шагнул к нему. — Повтори!

Капитан поддержал сваливающуюся с торса простыню, поёрзал задницей, пытаясь вжаться в стену, заговорил торопливо:

— Я по-по-по…

— И учти: я не шучу! Моих полномочий хватит, чтобы доставить тебя в Сыктывкар в автозаке.

— Лучше в гробу! — проворчал Брызгалов, по очереди разряжая оружие омоновцев.

— Заканчивай. — Максим направился к выходу.

Они вышли из дома, встретили первого омоновца, выставленного в качестве часового у дома. Он взялся было за пистолет-пулемёт, но Брызгалов, проходя мимо, щёлкнул пальцем ему по уху.