Владимир Кузьменко - Древо жизни (Книга 2)

- Жаль, здесь трудно доставать заряды, - пожаловался Павел. - Я, правда, на этот раз привез их, думаю, что хватит. Он тщательно почистил ружье и повесил на стену.

- Сегодня я поучу тебя с ним обращаться, - пообещал он. - А завтра утром мы пойдем на охоту. Тех продуктов, что мы с тобой привезли, хватит на зиму, а если охота будет удачной, то можно протянуть и до лета. Дичи здесь много.

В дверь постучали.

- Открыто! - крикнул Павел.

Вошел человек среднего роста, с прилизанными на бок волосами. Несмотря на теплый осенний день, на нем была меховая куртка.

- Здравствуйте, - поздоровался вошедший.

- Ну, здравствуй, - нелюбезно ответил Павел. - Что скажешь?

Вошедший нерешительно потоптался на месте, ожидая, что его пригласят сесть. Но Павел не двинулся с места.

- Вы удивлены моим визитом? Ну что ж, этого следовало ожидать. Однако, несмотря на наши глубокие политические разногласия, я счел своим долгом выразить вам свою и своих товарищей самую глубокую признательность за то, что вы для нас всех сделали.

Говоря это, он почему-то смотрел не на Павла, а на Ирину. Видя, что его не приглашают, вошедший придвинул к себе грубо сколоченный табурет и сел, расстегнув куртку.

Павел молча подкинул поленья в горящую печь.

- У вас здесь тепло...

- Да вы разденьтесь, - предложила Ирина, видя, что Павел молчит. Ей стало неловко перед гостем за явное пренебрежение, которое подчеркивал своим молчанием Павел.

- О, благодарю вас, - гость поспешно снял куртку и повесил на вбитый в стену гвоздь.

- Может быть, хотите чаю? - спросила она, снимая с плиты только что закипевший чайник.

- У вас есть чай? Настоящий чай? С удовольствием! Я уже забыл, когда пил его. Благодарю, благодарю, - повторил он два раза, принимая из рук Ирины чашку.

- Берите сахар, - она подвинула ему сахарницу.

Ирина налила чай Павлу и поискала на полке глазами чашку для себя, но не обнаружила и налила себе в пустую стеклянную банку, на стенке которой еще сохранилась часть наклейки.

- Возьми мою, - предложил Павел.

- Ничего, так вкуснее, - улыбнулась она, отхлебывая из банки. Заметив, что она стоит, гость поспешно вскочил с табурета, придвинул его к ней, а сам переместился на лавку у окна.

- Вы знаете, здесь, вдали от центров культуры и цивилизации, мы отвыкли от таких, казалось бы, маленьких и незначительных радостей жизни, как, например, этот чай. Мы постепенно грубеем...

- Вот и ехал бы себе в эти центры культуры, - нелюбезно буркнул Павел. Это были первые слова, которые он сказал гостю.

- Вы же знаете, что мои убеждения не позволяют мне находиться в стороне от борьбы...

- Толку-то от вашей борьбы...

- Напрасно вы так. У нас различные подходы и методы. Но цели-то у нас одни. Мы не должны враждовать, и мне непонятна ваша грубость, - обиделся гость. - Вы даже не представили меня даме!

- Эдуард Френкель - местный партийный лидер правозащитников, - неохотно назвал Павел гостя.

Френкель самодовольно улыбнулся и склонил голову.

- Как приятно видеть в такой забытой богом глуши очаровательную женщину! Позвольте узнать имя?

- Ирина, фамилии, к сожалению, нет. Есть номер, но он вас вряд ли интересует, - произнес Павел с вызовом в голосе.

Френкель открыл рот, чтобы ответить на очередной выпад Павла, но в дверь снова постучали.

- Еще один, - выдохнул Павел.

На пороге появился новый гость, высокий худощавый блондин в синих джинсах и белом шерстяном свитере. Он был молод, не больше тридцати двух, и если бы не белесые брови и красноватый цвет лица, можно даже назвать его красивым. Ирина, которая в своей жизни мало видела мужчин, взглянула на него с интересом. Павел заметил это и слегка нахмурился.

- Виктор Каминский, - представил он Ирине вновь вошедшего. - Тоже партийный лидер, но другого направления. Положительно, сюда сейчас сбегутся все...

Не обращая внимания на последние слова, Каминский подошел к Ирине и поцеловал протянутую для пожатия руку.

- Я не замужем, - смутилась Ирина, слабо пытаясь высвободить руку.

- Вдова по собственному желанию, - добавил Павел. Настроение его совсем испортилось.

- Итак, вы уже вернулись! - как бы констатируя событие произнес Каминский, медленно поворачиваясь к Павлу и склоняя голову в легком поклоне.

Павел фыркнул.

- Я слышал, - Каминский говорил медленно, растягивая слова, отчего его голос казался томным, - что у вас большие успехи.

- Не знаю, что вы имеете в виду.

- Ну как же? Вы вроде бы спасли всех нас? Мы вам весьма признательны.

- Право, не стоит благодарности, - насмешливо ответил Павел. - Вам-то меньше всего грозило.

- Почему? - вскинул брови Каминский.

- Ваше поселение даже не было занесено на карту.

- Вот как? Следовательно, мы хорошо законспирированы. Я не...

- Дело не в конспирации, а в отсутствии всякой деятельности, - перебил его Павел.

- Ах, вы опять за свое. Последняя конференция еще раз подтвердила наш главный принцип: накапливать и накапливать силы! Руководство вашей фракции присоединилось к общему решению!

- Накапливать силы - это не значит сидеть в норах. Если бы мы все так думали и поступали, то нам бы не удалось добыть карты и список провокаторов.

- А кстати, где список?

- Там, где он должен быть: в боевых группах. Впрочем, он скоро уже не понадобится.

- Вот как? Выходит, вы даже не поставили в известность ЦК партии, взяли на себя одновременно обязанности и судьи, и палача? Причем не кого-то, а наших товарищей по партии!

- Не товарищей, а провокаторов!

- Пока их вина не доказана - они наши товарищи!

- Мне достаточно того, что их фамилии попали в обнаруженные мною списки. Кроме того, я видел и письменные донесения некоторых из них.

- Вот видите! - быстро среагировал Каминский. - Некоторых! Только некоторых, а не всех! Вы исключаете, что в эти списки были занесены фамилии честных людей с целью провокации?

- И поэтому списки хранились в бронированном сейфе? Не смешите меня, Каминский! Хоть вы и член ЦК - я, кстати, голосовал против вас, - но сейчас говорите глупость.

- Я знаю, что вы голосовали против меня. Но это не имеет никакого значения. Поскольку я выбран в ЦК, то вправе требовать от вас отчета в ваших действиях!

- Ну и требуйте на здоровье! Если это доставляет вам удовольствие.

Каминский, который до этого продолжал стоять, теперь сел на лавку рядом с Френкелем, в то же время делая вид, что не замечает его присутствия.

- Послушайте, Дубинин, - миролюбивым тоном произнес он. - Вы слишком горячи! У вас, русских, вечно крайности. Вы либо анархисты, либо коммунисты. Вы либо не признаете вообще авторитетов, либо, избрав себе очередного идола, готовы идти за ним куда угодно.