Млечный Путь, 21 век, No 3(44), 2023 - Леонид Шунар
Долгие десять минут Малыш Луи демонстрировал публике чудеса эквилибристики. Затем под восторженный рев сунул под мышку шест и вальяжно, словно шагал по парижскому бульвару, удалился по проволоке за кулисы. Старый Беппо съехал по мачте вниз и, сгорбившись, закосолапил к гримерной. На пороге остановился. Вцепившись в портьеру, замер, глядя на переодевающегося канатоходца.
- Эй, смотрите, да он плачет, - изумленно ахнул шпагоглотатель Хуан.
Беппо и вправду плакал, от счастья. Плакал, как это делают обезьяны - без слез.
Из Барселоны бродячий цирк двинулся на запад в Сарагосу, оттуда дальше в Вальядолид, затем повернул на юг к Мадриду. Каждое представление на пути давало немалые сборы. Честняга Аршамбо вскорости стал путаться, подсчитывая выручку, и подумывать о покупке небольшого домика где-нибудь под Марселем или Нантом. А в головной кибитке тряслась по кастильским дорогам в ожидании своего часа Беда.
Час Беды настал душной мадридской ночью под тусклым светом ущербной луны. Никто в цирке так и не узнал, по какой причине вспыхнул пожар, за считаные минуты поглотивший составленные в круг кибитки.
На этот раз Честняга Аршамбо браниться не стал. На следующее утро он стоял с непокрытой головой под палящими лучами августовского солнца и тоскливо смотрел на то, что осталось от заведения.
- Эх, хорошо, - услышал Честняга глумливый голос за спиной.
Он обернулся. Непотребного вида девка с подбитым глазом хохотала ему в лицо.
- Ты кто? - шепотом спросил Аршамбо.
- Я-то? - переспросила девка сквозь хохот, - Я - твоя Беда. Ухожу от тебя, прощай.
- С кем говоришь, хозяин? - подступился к Честняге заклинатель змей. - Нет же никого, а ты...
Цыган осекся. Ему вдруг почудилось, что в тяжелом августовском зное медленно растворяются вульгарные черты непотребной распутной девки.
***
Благая весть пришла к Честняге Аршамбо на следующие сутки, через час после того, как он принял решение распустить труппу.
- Ее величество Мария Кристина, королева-консорт Испании, наслышана о вашем несчастье, мэтр, - торжественно обратился к Честняге дворцовый курьер. - Королева соболезнует и хотела бы частично возместить убытки.
Владелец цирка согнулся в поклоне.
- Слава королеве, - ошеломленно пролепетал он.
- Взамен, - невозмутимо продолжил курьер, - ее величество просит дать представление в ее честь на площади Пласа-Майор. Там расположена арена с амфитеатром, где обычно проходит коррида. Королева прикажет ткачам пошить цирковой купол взамен сгоревшего, в двухнедельный срок купол будет готов. Могу ли я передать ее величеству ваше согласие, мэтр?
***
- Плохое место, хозяин, - наперебой принялись отговаривать Честнягу силовые акробаты Жан-Поль и Жан-Клод. - Негоже цирковым артистам выступать там, где происходят убийства.
- Убийства быков, болваны, - загорячился Честняга. - Понятно вам? Быков! Впрочем, вы двое недалеко от них ушли. А ты что скажешь? - повернулся Аршамбо к заклинателю.
Рамир задумчиво теребил серьгу в ухе. Молчал. Он, как и положено цыгану, в дурные приметы верил.
- К гадалке пойду, - сообщил наконец факир-заклинатель. - Пускай карты раскинет. Ручку ей позолотить надо. Деньги давай.
От гадалки цыган вернулся мрачным, насупленным.
- Плохо карты легли, хозяин, - буркнул он. - Как бы не случилось чего.
Честняга Аршамбо закаменел лицом. До сих пор предсказаниям он старательно следовал, о чем ни разу не пожалел.
- Чего б не случилось? - переспросил он. - Чего именно?
- Не знаю, хозяин, - пожал плечами цыган. - Гадалка трижды кидала, и всякий раз выпадали крести. Не к добру.
Честняга долго размышлял, нахмурившись и уставившись в пол. Потом сказал:
- У нас и так все не к добру. Отказываться от шанса из-за дурацких суеверий я не намерен. И тебе не советую.
- Как скажешь, хозяин.
- Ступай. И вот что, не вздумай кому-нибудь болтануть.
***
За час до начала представления на Пласа-Майор пришла Смерть. Была она здесь завсегдатаем, за несколько последних веков не пропустив ни единой корриды. Два воскресных часа были для Смерти заслуженным отдыхом от постылой каждодневной работы. Здесь, в амфитеатре, она не исполняла чужую волю, здесь она сама выбирала, кому жить, а кому умирать. И иногда позволяла себе отправить в дальний путь по темной дороге не бессловесную рогатую тварь, а верткого изящного щеголя.
Просочившись через каменную стену, Смерть проникла в амфитеатр. Остановилась, застыла, внимательно рассмотрела натянутый на вертикально врытые в землю мачты пестрый, в красно-синюю полосу купол. Удивленно клацнула челюстью, пожала костлявыми плечами, хмыкнула и устроилась в первом ряду.
Факир и заклинатель змей Прабхакар Сикх Смерть не увидел, почувствовал. Шпрехшталмейстер уже сложил первый экспромт, рыжий клоун уже оттаскал за нос белого, а цыган Рамир, замерев в проходе между кулисами, все не мог оторвать пристального взгляда от пустующего места в первом ряду. Очнулся Рамир, лишь когда почувствовал, что кто-то мертвой хваткой вцепился ему в рукав.
Цыган выдохнул и опустил взгляд. Уставившись круглыми от страха глазами туда же, куда и он, рядом с заклинателем дрожала выряженная во фрак перепуганная старая обезьяна.
Цыган ухватил обезьяну за шкирку и потащил за собой назад, в темноту огороженного кулисами пространства.
- Ты тоже почуял, да? - ошеломленно спросил Рамир.
Он мог бы поклясться, что старый шимпанзе кивнул в ответ.
В отличие от цыгана, Беппо увидел Смерть воочию, так, как видят костлявую звери в стае, когда она приходит за одним из них. За мной, беспорядочно думал старый Беппо, за мной, за мной, за мной. Он отчаянно не хотел, не желал умирать, особенно сейчас, когда в его никчемную, наполненную унижениями и побоями обезьянью жизнь ворвалось вдруг счастье.
- Что с тобой, дружище? - Малыш Луи приблизился, ласково потрепал Беппо по затылку. - Эй, да ты весь дрожишь, никак простыл? Ничего, вечером налью тебе немного коньяку. Ну, давай, давай, соберись, сейчас твой выход.
Механически передвигая конечности и не отрывая
