Роберт Шекли - Десятая жертва (сборник)

— Я как раз хотел связаться с вами, Хоб. Я собирался узнать у Найджела ваш адрес, но довольно долго не мог его разыскать.

— Знаю, — сказал Хоб. — Я надеялся, что вы мне подскажете, где его найти.

— О Господи! А я-то надеялся узнать это от вас! Сливок или лимон?

— И того, и другого, — ответил Хоб. — Нет-нет, погодите! Это я просто задумался.

— Я так и понял, — сказал Джордж с вежливой улыбкой. Он заварил чай — чайник закипел на удивление быстро благодаря усовершенствованию, придуманному самим Джорджем. Он на досуге баловался изобретательством, но из-за глубокой застенчивости никак не мог решиться запатентовать свои изобретения. Хоб положил себе сахару и взял лимон — чай со сливками он не очень любил.

Поскольку Джордж проявил интерес к происходящему, и к тому же волновался за брата, Хоб рассказал ему о последнем расследовании, которое вело детективное агентство «Альтернатива». Об убийстве Стенли Бауэра в Париже, о человеке с изумрудным перстнем, о том, как сам он разыскивал на Ибице того, кто мог последним видеть Бауэра, о «предупреждении», полученном от латиноамериканских мордоворотов, о крупном чеке, присланном Жан-Клодом без каких-либо объяснений, о том, как с тех пор он пытался связаться с Жан-Клодом либо Найджелом, но не мог разыскать ни того, ни другого, о своем приезде в Лондон и о намерении встретиться с Аннабель.

Джордж в последний раз виделся с братом месяца полтора назад. Найджел в то время пребывал в унынии. Это понятно, поскольку и Джорджу, и Хобу было известно, что Найджела сильно расстроила потеря денег, которые он вложил в мавританское оружие. Кроме того, Джорджу, как и половине Лондона, было известно, что Найджел недавно удачно сплавил партию средненьких, но вполне себе подлинных европейских картин, не отличающихся ни особым мастерством исполнения, ни красотой, ни громкими именами авторов, невежественному, но толковому торговцу наркотиками из Венесуэлы, которому в данном случае его деловое чутье явно изменило. Что произошло после — оставалось неясным. Найджел вернулся на Ибицу, это точно, поскольку несколько дней назад он звонил брату из Брюсселя. «Извини, старик, сейчас мне разговаривать некогда. Передай мамочке, что на ее день рождения я непременно приеду и что у меня есть для нее замечательный подарок. Скоро буду!»

— А потом? — спросил Хоб.

— Потом — ничего, — ответил Джордж. Он немного поколебался, но все же решился: — Хоб, не сочтите за грубость, если я дам вам один совет. Я знаю, что это не мое дело и большая наглость с моей стороны, но я работаю в правительстве, и в моем секторе, как он ни незначителен, все же время от времени становится известно о том, что происходит. Хоб, судя по тому, что вы рассказываете, вы забрались чересчур высоко. Это дело с «сомой», видимо, серьезное и чрезвычайно опасное. Умоляю вас, будьте осторожны!

— Стараюсь! — усмехнулся Хоб. — Главное, что меня сейчас тревожит, — роль Найджела в этом деле. Похоже, он работает на того самого человека, которого я подозреваю в убийстве Стенли Бауэра. И, похоже, понятия не имеет, что, собственно, происходит.

— Это и меня тревожит, — сказал Джордж. — Пожалуй, я приложу удвоенные усилия, чтобы разыскать Найджела. Когда вы свяжетесь с ним или он с вами, пожалуйста, дайте мне знать, хорошо? И если получите какие-то известия от Жан-Клода, тоже сообщите мне.

Хоб пообещал Джорджу держать его в курсе событий и ушел.

После ухода Хоба Джордж позвонил своему руководителю по специальному телефону, зарезервированному для срочных звонков. Телефон, для разнообразия, работал, и Джордж дозвонился сразу. Он представил себе длинное помещение с низким потолком, освещенное лампами дневного света, разделенное на множество кабинетиков и закутков. Начальство сидело на балконе. Там должен был находиться и его шеф.

— Ну, кто там еще? — раздался недовольный голос шефа.

— Это я, — ответил Джордж, как всегда, осторожный.

— А-а. Это тот, кто я думаю?

— Видимо, да.

— Джордж?

— Я попросил бы вас не называть моего имени по телефону.

— Эта линия абсолютно надежна.

— Надежных линий не бывает.

— Ну, может быть, — проворчал шеф. — Ладно, если вы не хотите со мной разговаривать, тогда зачем звоните?

— Нет-нет, хочу, — сказал Джордж. — Наверно, я, как всегда, перестраховываюсь.

Он прокашлялся.

— Сэр, я звоню по поводу этой «сомы», которой занимается наш Отдел Перспектив. Вы получили последние данные, что я высылал вам из Нью-Йорка и Парижа?

— Да, конечно. Чертовски интересно. Принято к сведению. А что, какие-то новости?

— На самом деле да. Торговцы «сомой» готовят полномасштабную операцию в ближайшем будущем. В дело оказалось замешано еще несколько людей, хотя только косвенно.

— Ну, и зачем вы мне это рассказываете? Могли бы сообщить в своем еженедельном докладе.

— Знаю, сэр. Но в данном случае я считаю необходимым предпринять немедленные действия.

— Джордж, да что вы такое говорите? Вам же прекрасно известно, что наш Отдел Перспектив занимается исключительно сбором информации и консультациями. Инструкции категорически запрещают нам какое бы то ни было вмешательство в события.

— Понимаю, сэр. Если помните, я сам помогал составлять основные положения инструкции. Иначе бы правительство вообще запретило нам действовать.

— Ну, так и что же?

— В данный момент ситуация несколько иная. Торговля «сомой» начинает раскручиваться всерьез.

— Ну что ж, полагаю, вы можете анонимно сообщить об этом заинтересованным полицейским инстанциям.

— Нет, сэр. Я хочу действовать напрямую.

— Напрямую? Джордж, вы с ума сошли!

— Надеюсь, что нет, сэр. Понимаете ли, в это дело замешан мой родственник. Точнее, мой брат, Найджел. Сам он об этом и не подозревает, но тем не менее. Фирма, в которой он работает, детективное агентство «Альтернатива», готова ввязаться в серьезные неприятности, и Найджела это тоже затронет. Я хочу принять меры.

— Понимаю ваши чувства, — сказал шеф. Найджела он знал и, в общем, любил. — Но, боюсь, я не могу дать на это своей санкции.

— Сэр, речь идет о совсем небольшом вмешательстве. Практически незаметном.

— Джордж, я могу сказать вам только то, что вы и сами прекрасно знаете. Отдел Перспектив действует исключительно на условиях полного невмешательства. Мы следим. Даем рекомендации. И больше ничего. Иногда сердце жаждет действий. Особенно когда в дело замешан кто-то, кто нам особенно близок и дорог. Но это невозможно. Вы поняли?

— Да, сэр.

— Вы все поняли?