Журнал «Если» - «Если», 2011 № 11

Они приезжают в Гарвард-ярд[10] и какое-то время кружат по городку, отыскивая место, где должна состояться конференция, на которую и приехал парень. Она посвящена теоретической физике, или темпоральной физике, или что-то вроде того. Эрни изучал физику в средней школе, но миллион лет назад, и никогда не был силен в предмете. Да и с математикой у него с детства напряг. Зато он всегда любил читать книжки. Загляните под его водительское сиденье и обнаружите там томики с пожелтевшими страницами — «По ком звонит колокол», а также «Дзен и искусство починки мотоцикла»[11]. Эрни ничего не знает ни о мотоциклах, ни о дзен, ни о гражданской войне в Испании. Просто он любит художественную литературу, близкую к автобиографической. А в последнее время запал на американских авторов.

Большинство этих гарвардских типчиков ни в грош не ставят Эрни. Они видят коренастого, лысого мужика за рулем, и у них тут же складывается о нем стереотипное представление. Но Эрни отнюдь не задница с ушами. У него неплохо оплачиваемая работенка, позволяющая ему читать днями напролет — если захочется. Припаркуйся на углу Брэттл-стрит и Джеймс-стрит и можешь читать весь день, не опасаясь, что тебя попытаются нанять. Конечно, кое-кто может назвать тебя лентяем — да так оно и есть, имеется по крайней мере одна особа, которая так его и кличет при любой оказии, — но зато Эрни может читать те же самые книги, что и все эти гарвардские типы, и при этом ему не надо отстегивать от 30 до 40 штук ежегодно.

Эрни высаживает паренька у Кёркленд-хаус[12], и, конечно же, пассажир забывает меньший «самсонит» на заднем сиденье. Кампус всегда производит такое действие на новичков. Он прекрасен, особенно солнечным летним днем: все эти зеленые кроны, строения из красного кирпича с белыми оконными проемами. Ну, и добавьте громкую репутацию этого места. Мысли о том, как надо будет себя вести, чтобы произвести должное впечатление на всех здешних «шишек», делают приезжих слегка рассеянными. Люди вроде Эрни для них тут же перестают существовать: они просто направляются к ближайшему строению из красного кирпича.

Эрни, разумеется, тоже не держит ничего в голове и не слышит, как чемодан елозит по заднему сиденью и стучит в дверцы на поворотах, пока не оказывается на траверзе стадиона «Фенуэй». Денежное место: всегда много пассажиров, и они обычно щедры на чаевые, если «Сокс»[13] выигрывают. Ребята ведут со счетом 6:0, когда Эрни подъезжает к стадиону, — хороший пассажир прет косяком, думать о парнишке некогда, поэтому Эрни просто перекладывает чемодан в багажник, решив, что если наметится поездка в сторону Гарварда, он там кому-нибудь его передаст.

Когда он перекладывает чемодан в багажник, один из замков открывается, и любопытство берет верх над всеми прочими соображениями. Эрни заглядывает в чемодан.

Внутри обнаруживается странного вида костюм, немного похожий на облачение аквалангистов, вот только по его поверхности тянутся многочисленные медные проволочки. Ткань издает сильный запах неопрена. Цвет ткани — того же голубого оттенка, что у формы игроков «Ройялс»[14], а облегающий капюшон и большие очки наводят на мысль, что именно такой прикид необходим, когда ты намереваешься сойтись в рукопашной с Человеком-пауком. На груди имеется стальная коробочка с небольшим экраном и набором кнопок, какие можно увидеть на панели мобильного телефона.

Это все, что успел разглядеть Эрни до того, как над «Фенуэй» вознесся мощный рев. Похоже, кто-то третий раз подряд не смог взять высокий мяч. Эрни быстренько возвращается на водительское место. К тому времени, когда он развез всех доставшихся ему болельщиков, он успевает основательно проголодаться, а разделавшись с порцией диетической шамовки типа BRAT и мягким претцелем[15], осознает, что его уже тошнит от работы, а посему направляется домой. Дома первым делом усаживается перед «ящиком» и смотрит игру «Сокс» в записи по каналу ESPN. И только после банки пива вспоминает про странный костюм.

Первая мысль Эрни, после того как он разложил костюм на софе: ему ни за что эту шмотку на себя не напялить. Тридцать с лишним лет за баранкой не улучшили его фигуру. Но попытаться-то можно? Паренек сказал: это слишком важно, чтобы подвергать его риску повреждения. Эрни будет очень осторожен, но ведь должен же он узнать, что за хрень ему оставили…

Сапоги слишком велики, а перчатки чрезмерно длинны, ну и, конечно, Эрни пришлось максимально втянуть брюхо, чтобы застегнуть молнию спереди. Запах неопрена перебивает даже застоялый дух сотен сигарет, выкуренных Эрни и Джанин в этой комнате. Коробка из нержавеющей стали висит на тесемке на его шее, так что теперь он похож на всех этих туристов, у которых неизменно болтаются на груди большие черные камеры. А сверху на коробке имеется небольшой экранчик дисплея. Циферки мелкие, прочесть их почти невозможно, пока он не надевает большие очки. А как только Эрни это проделывает, то обнаруживает: на больших пластиковых кругах вокруг стекол располагается множество маленьких, но ярких дисплеев. Очки, похожие на те, что носят лыжники, смещают окраску всего окружающего в сторону желто-оранжевой части спектра, а на дисплеях высвечивается все, на что он переводит взгляд.

Дисплей на груди состоит из двух экранов. На левом можно установить дату и время, а правый представляет собой что-то вроде кухонного таймера. Дата и время малость неправильные: шесть часов утра 13 марта года, идущего за следующим. Эрни выставляет и то, и другое правильно, вернее, только дату, а время — на пять минут вперед. Джанин постоянно корит его за то, что он всегда опаздывает, поэтому пришлось выработать привычку выставлять часы так, чтобы они немного спешили.

Дальше он смотрит на таймер. К этому времени Эрни, невзирая на кондиционер, уже плавает в собственном поту внутри костюма, но не намерен его снимать, пока не разберется, для чего он нужен. Эрни устанавливает таймер на две минуты и нажимает кнопку «Старт».

Мир останавливается. Диктор канала ESPN, говорящий что-то про «Кабз»[16], застревает на букве «а» в слове «Чикаго» и тянет: а-а-а-а-а-а. Из кондиционера доносится ровное, монотонное гудение вместо обычного тарахтения. Тонкая извилистая струйка дыма из пепельницы замерла.

«Ну ни хрена себе!» — вот и все, что может сказать Эрни по этому поводу. Единственное, что, кроме него, движется в целом доме — это циферки на таймере. Даже воздух кажется загустевшим и застывшим в пространстве. Эрни приходится втягивать его в себя, как молочный коктейль через соломинку. Подниматься с софы довольно затруднительно, а ходьба порождает ощущение, что ты идешь по грудь в воде.