Владимир Покровский - Дожди на Ямайке

Тело мамута нашли сразу же, ибо у Соленого Уго не осталось времени зарыть свой окопчик. Подавив естественный в таких случаях позыв тут же бежать и убивать кого ни попадя из куаферской братии, сжав до скрежета зубы, мамуты собрались вокруг обезглавленного тела Игоря П. и послали сказать Аугусто. К тому времени как Аугусто в сопровождении "родственниц" примчался на место, вокруг окопчика собрались чуть ли не все мамуты, не занятые поисками убийцы.

Большая часть мамутов, толпившихся вокруг тела Игоря П, молчала. От других доносились глухие ругательства. Потом кто-то забубнил что-то траурное. Аугусто расслышал только отдельные слова: "поднявший руку... твой светлый взгляд... сучий потрох... с изощренным изощрением изувера... где теперь твои глаза, друг?!!!... мы никогда... ты был для нас... им не удастся... проклятых убийц... вырвем тысячу их предательских глаз, подлых, мерзавских, вонючих глаз..."

- Кого это там на речи потянуло? - спросил Аугусто. - Не время сейчас для речей...

Убийство Игоря П. чуть было не стоило жизни всей куаферской команде. Очень уж разозлился Аугусто - даже приближенные к нему мамуты не помнили такого сумасшедшего гнева. Лицо его побагровело, глаза выпучились и как бы чуток потрескались. Гнев его был особенно силен от того, что, в общем, бессилен был его гнев; ничего серьезного не мог предпринять Аугусто против куаферов, ибо на их работе строились сегодня все его планы о будущем процветании Ямайки и всей империи.

Но не тот был человек Аугусто, который легко соглашается с самым строгим "нельзя".

- Гексхузе оцепить! - давясь собственным голосом, приказал он. - Федера немедленно приволочь ко мне! Приволочь! Вы поняли? Приволочь!!!

Федер почти сразу узнал о происшествии. К нему примчался Опанаис, мальчишка монтажник и, задыхаясь от возбуждения, сообщил ему о том, что какого-то мамута нашли убитым.

- Этого, как его, Мрачного? - уточнил Федер.

- Нет, еще кого-то нашли! Другое какое-то имя называли.

Федер очень встревожился и отправился к Антону, бросив на середине отчаянный спор с микробщиками, которые из-за своей кропотливой работы были дальше других от проблем с мамутами. Обернувшись, Федер приказал:

- Всем нашим немедленно собраться в гексхузе. Чрезвычайная тревога!

В интеллекторной царила тишина.

- Еще одного мамута прикончили! - крикнул Федер с порога.

- Это... приятно, - рассеянным тоном прокомментировал Антон, с головой ушедший в увлекательные диалоги с двумя интеллекторами первого цикла. Что?!

- Еще одного. Так. Немедленно проверь, кто из наших сейчас где, пусть твои "стрекозы" поработают. Только быстро! Сейчас здесь черт-те что начнется.

Антон, не задавая больше вопросов, приник к интеллектору.

Тревога между тем нарастала. Мимо гексхузе (интеллекторная была пристройкой к нему) промчались десяток встрепанных мамутов с оружием наизготовку. Один из них на секунду остановился и неразборчиво заорал, грозя в сторону гексхузе громадным кулаком. Злобно покосившись на окна куаферов, два мамута подхватили своего товарища под локти и утащили прочь.

Спустя несколько минут мамуты вернулись. Их было уже десятка три. Все они теперь были в шлемах, со скварками наизготовку, в наплечниках, которыми, правда, как было известно Федеру, никто из них толком пользоваться не умел.

- Ни в коем случае не ввязываться в драку! - приказал Федер куаферам, сосредоточенно застывшим в своих комнатах. - Пока есть возможность, ни в коем случае. Я улажу. Слышите, я улажу!

- Уладит он, как же! - сказал кто-то, но Федер предпочел не услышать.

- Федер, Федер! - позвал по мемо Антон. - Это Уго. Он...

- Глаза мамуту выколол?

- Ну да. Откуда ты...

- Все понятно. Око за око. Он здесь?

- Нет. Пробирается к западному кордону.

- Хоть здесь не подвел. Ладно. С ним потом. Выключай свою технику. Сейчас у нас будут гости. Слышите, куаферы? - воскликнул Федер, отключившись от мемо. - Сейчас у нас будут гости! Встречать вежливо. Мы ничего не знаем, ничего не замышляли, мы - слышите, что я вам говорю? - мы не одобряем поведения своего коллеги, совершившего зверское убийство. Мы сожалеем, что убийца успел покинуть лагерь. Мы - скажите, если спросят будем его искать.

Тут спросили у Федора - грубо и недоверчиво:

- А кто это сделал?

- Соленый Уго.

Мамуты тем временем успели окружить гексхузе - к удивлению Федера, весьма профессионально. Хотя они вроде и стояли в открытую, Федер знал, что при первом же выстреле из здания мамуты перегруппируются и окажутся далеко не так уязвимы.

- Вот, учитесь, куаферы. Перед вами не охотники, но бойцы, - сказал Федер и вернулся в интеллекторную, примыкавшую к гексхузе.

Кто-то что-то презрительно пробормотал.

Ожидание надолго не затянулось. Очень скоро прибыла штурмовая команда в специальных костюмах, рассчитанных на пули, уничтожающие лучи скварков и мощные взрывы. Десятка три устрашающего вида фигур рассекли оцепление, быстро подошли к гексхузе и вошли внутрь, не заметив двери. Внутри они рассредоточились для охраны и обыска, а восемь бойцов направились прямо к интеллекторной. Не говоря ни слова, они сорвали дверь, не говоря ни слова, схватили Федера за ноги и поволокли вон.

Его по пути не били, на него как бы и вообще не обращали внимания, просто волокли за ноги, как было приказано. Следом за ними шли несколько "родственниц" с оружием наготове.

Ситуация для Федера была не только болезненной, но и предельно унизительной. Он к тому же не успел, точнее, просто забыл нацепить на себя что-нибудь защитное, даже наплечники остались в кресле рядом с креслом Антона. У него с собой была только всякая мелочь, с которой куаферы не расстаются подчас просто в силу привычки - они верят, что кое-какие куаферские приспособления могут пригодиться им не только во время экспедиций.

"Позорище! - думал Федер. - На глазах у всех подчиненных! Как после этого они смогут мне доверять?"

Его проволокли по лестнице наверх, в кабинет Аугусто. Он каждую ступеньку просчитал головой. Ему пришлось сильно постараться, чтобы не разбить физиономию. "Даже в такой ситуации шеф пробора обязан сохранить лицо", - вяло и неостроумно пошутил он про себя.

Бросили его в кабинете на пол, как мешок, но он не был мешком. Они немножко рано поставили на Федере крест. Если Аугусто после убийства Игоря П. был свиреп, как никогда в жизни, то боевая озлобленность Федера, даже в микродозах не переносящего унижений, не поддавалась никаким сравнениям. Ему выть хотелось от ярости, океаны крови не смогли бы в тот момент его успокоить. Непонятно даже, как у него силы-то нашлись взять себя в руки, чтобы начать действовать.

Как только его ноги оказались свободны, он вывернулся кошкой и вскочил, одновременно резким движением раскинув руки в стороны. Откуда ни возьмись появившиеся в его руках "черные иглы", одно из специальных куаферских средств, вонзились в животы пленивших его мамутов и выпустили яд. Мамуты повалились на пол в болевом шоке.