Роберт Хайнлайн - Гражданин галактики. Между планетами

Но как-то днем Торби оказался в зале, где шел исторический фильм на тему, связанную с Саргоном. И когда он кончился, ему не удалось избежать встречи с Матой, потому что она подошла к нему и уважительно, как к дяде, обратилась к нему с вопросом: не согласится ли он до ужина сыграть партию в мяч?

Он уже был готов отказаться, но, увидев с какой надеждой она ждала его ответа, сказал:

— Конечно, с удовольствием, Мата. Нагуляем аппетит.

Она расплылась в улыбке.

— Отлично. Я скажу Илсе, чтобы она заняла площадку. Идет!

Торби выиграл у нее три партии и одну свел вничью… что было великолепным результатом, так как она была чемпионкой среди женщин и, играя с чемпионом среди мужчин, позволяла ему давать лишь очко форы.

Дела у него шли все лучше, частично из-за мрачной серьезности, с которой он вгрызался в них, частично оттого, что он интуитивно ощущал сложность комплексной геометрии, а также из-за того, что мозг нищего мальчишки был оттренирован и закален более древними дисциплинами. У Джерри ныне не было оснований громко сравнивать результаты упражнений Маты и Торби, и он ограничивался лишь краткими комментариями в адрес Торби: «Уже лучше» или «Получается», а иногда «Попадание в точку». Напряжение, в котором существовал Торби, постепенно спадало; он стал расслабляться, больше времени проводя в обществе и почти постоянно играя в мяч с Матой.

Когда полет сквозь тьму приближался к концу, как-то утром они закончили последнюю тренировку и Джерри скомандовал: «Вольно! Я буду через несколько минут!» — Торби с удовольствием расслабился, но через несколько минут снова напрягся, не в силах отделаться от ощущения, что стал неотъемлемой частью своих аппаратов.

— Как вы думаете, Младший Контролер… не будет ли он возражать, если я взгляну на свою ленту?

— Не думаю, — сказала Мата. — Я ее выну и за все буду отвечать сама.

— Мне бы не хотелось доставлять вам неприятности.

— А вы и не доставите, — серьезно ответила Мата. Она нагнулась над консолью Торби, вытянула ленту с записями, расправила ее и стала считывать данные. Затем, потянув собственную ленту, сравнила обе.

Она серьезно посмотрела на него.

— Великолепный ход, Торби.

В первый раз она назвала его по имени. Но Торби едва обратил на это внимание.

— Правда? Ты так думаешь?

— Это очень хороший ход… Торби. Мы оба поразили цель. Но твои расчеты достигли оптимума между «возможно» и «критическая граница» — в то время, как я слишком торопилась. Видишь?

Торби воспринимал на глаз строчки расчетов с трудом, но он был счастлив слышать такую оценку. Вошел Джерри, взял обе ленты, бросил взгляд на работу Торби, а затем присмотрелся к ней повнимательнее.

— Прежде чем спуститься сюда, я уже кое-что проанализировал, — сказал он.

— Да, сэр? — серьезно сказал Торби.

— М-м-м… похоже, ты избавляешься от своих ошибок.

— Да ты что, братец, — сказала Мата, — это был отличный ход, и ты это знаешь!

— Неужто? — Джерри улыбнулся. — А ты не думаешь, что у нашего звездного мальчика закружится голова?..

Узким проходом они вышли в грузовой коридор второй палубы и вышли наружу. Торби сделал глубокий вдох.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил племянник.

— Нисколько! — Торби обнял обоих за плечи. — Джерри, вы с Матой еще сделаете из меня настоящего снайпера.

В первый раз с того дня, как он получил взбучку, Торби обратился к своему учителю по имени. И Джерри спокойно воспринял попытку примирения со стороны своего дяди.

— Не теряй надежды, коллега. Я думаю, что нас еще ждет большая удача.

«Сису» вынырнула из темноты, сбросив скорость до субсветовой. Солнце Лосиана сияло меньше чем в пятидесяти миллиардах километров; через несколько дней их уже ждал очередной рынок. Боевые посты встали на круглосуточные вахты.

Мата несла вахту одна; Джерри решил, что стажеру лучше быть при нем. Первая вахта всегда проходила спокойно; если даже рейдер и получил почерпнутую из связи через n-космос точную информацию о времени появления и цели назначения «Сису», после прыжка во много световых лет было невозможно точно предугадать место и время, когда и где «Сису» высунет нос в нормальный космос.

Джерри занял свое кресло через несколько минут после того как Торби затянул ремни, испытывая странное ощущение, что на этот раз это уже не учеба. Джерри улыбнулся ему:

— Расслабься. Если будешь в таком напряжении, начнет болеть спина, и ты долго не протянешь.

Торби слабо улыбнулся ему в ответ:

— Постараюсь.

— Вот так-то лучше. А теперь можешь сыграть. — Джерри вытащил из кармана какую-то штучку.

— Что это?

— Прекрасно убивает время. Приспособим ее вот так. — Джерри положил коробочку на выключатель, который оповещал о том, какая консоль находится в режиме управления. — Ты видишь тумблер?

— Что? Конечно, нет.

Джерри щелкнул скрытым тумблером.

— Кто из нас сейчас на контроле в случае, если придется пускать оружие в ход?

— Кто из нас сейчас на контроле в случае, если придется пускать оружие в ход?

— В этом и заключается игра. Может быть, на контроле я, а ты просто впустую совершаешь определенные действия, а может, именно ты держишь палец на спусковом крючке, а я сплю в своем кресле. И сколько бы я ни щелкал выключателем, ты не должен знать, в каком я оставил его положении. Поэтому когда раздастся сигнал тревоги — а она не заставит себя ждать, я это нутром чувствую — ты не должен вести себя так, словно добрый Джерри с такими чуткими пальцами держит ситуацию под контролем. Ты должен спасать команду. ТОЛЬКО ТЫ.

Перед Торби предстало смутное видение ракет, лежащих на направляющих и застывших в ожидании людей — тех, кто ждал, что он выдаст безошибочный ответ неразрешимой проблемы жизни и смерти, связанных с искривленными пространствами космоса, наводкой вектора и комплексной геометрией.

— Ты шутишь, — робко сказал он. — Ты не можешь поставить меня на контроль. Капитан спустит шкуру с тебя.

— Вот в этом-то ты как раз и ошибаешься. Рано или поздно приходит день, когда стажер по-настоящему наводит на цель. И лишь после этого он становится настоящим стрелком… или превращается в ангела. Но не позволим тебе расслабиться. О нет! Тебе придется быть начеку все время. Вот в чем будет заключаться игра. Как только я скажу: «Ну!», ты должен угадать, кто на контроле. Если угадаешь, я отдаю тебе сладкое, если ошибешься — ты мне. Ну!

Торби быстро прикинул:

— Наверно, я.

— Ошибка. — Джерри приподнял коробочку. — Ты должен мне одно сладкое — а сегодня это клюквенный торт! Ты должен уметь принимать мгновенные решения. Ну!