Герберт Уэллс - Остров доктора Моро

Это открытие крайне его встревожило. Он решил поспешно отправиться домой, к ограде, и поделиться своими опасениями со мной. Млинг сопровождал его. На пути им встретилось двое людей-свиней, — тех самых, которых я видел прыгающими в вечер моего приезда, — рты их были в крови. Животные с шумом подвигались вперед сквозь папоротники, казались в страшном возбуждении и при виде Монгомери, остановились с свирепым выражением. Монгомери стал щелкать кнутом, но на сей раз эти укрощенные животные не испугались, а бросились прямо на него. Никогда прежде такой дерзости не бывало, он испугался и выстрелом в упор убил первого, а Млинг бросился на другого. Завязалась отчаянная борьба. Млинг одолел и вонзил свои зубы в его горло. Еще двумя выстрелами Монгомери удалось прикончить и второго и с трудом отозвать с собою Млинга.

— Что все это значит? — спросил я. Монгомери покачал головою и принялся за третью порцию коньяку. Он был уже немного навеселе. Тут вмешался я, стараясь уговорить его пойти еще раз вместе со мной на поиски Моро, так как, по всей вероятности, с вивисектором должно было случиться нечто серьезное, иначе он возвратился бы. После нескольких пустых возражений Монгомери согласился. Мы взяли немного пищи и в сопровождении Млинга отправились во внутрь острова.

Как сейчас помню все происшедшее тогда: мы шли втроем под полуденным тропическим зноем. Сутуловатый Млинг шел впереди, его черная голова поворачивалась во все стороны, обыскивая взглядом каждую пядь нашей дороги. Свое оружие — топорик он потерял в борьбе с Человеком-Свиньей. Его зубы вполне заменяли оружие. За ним, спотыкаясь, шел Монгомери с опущенной головой и с руками, засунутыми в карманы. Он злился на меня из-за коньяку и был в дурном расположении духа. Я заканчивал шествие. Моя левая рука была на перевязи — к счастью, что это была левая рука, а в правой руке я сжимал револьвер.

Мы следовали по узкой тропинке сквозь дикую чащу острова, направляясь к западу. Вдруг Млинг остановился и насторожился. Монгомери столкнулся с ним и принужден был также остановиться. Мы услышали голоса и шум приближающихся шагов.

— Он умер! — говорил глубокий и дрожащий голос.

— Он не умер, он не умер! — спорил другой.

— Мы сами видели, мы видели! — отвечало несколько голосов.

— Эй!.. — закричал вдруг Монгомери, — Эй!.. Сюда!

— Чтоб чорт вас побрал! — сказал я, держа револьвер наготове.

Воцарилось молчание, нарушаемое треском переплетенных между собою растений: потом здесь и там появилось с полдюжины страшного вида фигур, с новым, особенным выражением в лицах. Слышно было хриплое ворчание Млинга. Я узнал Человека-Обезьяну — по правде сказать, я узнал его еще раньше по голосу — и двух смуглых созданий, виденных мною в шлюпке, окутанных в белое. За ними следовали два пятнистых зверя и блюститель закона — серое чрезвычайно безобразное существо с длинными волосами, падающими на его щеки и свешивающимися двумя прядями на его низкий лоб, с густыми бровями и странными красными глазами, с любопытством осматривающими нас сквозь зелень.

С минуту продолжалось молчание.

— Кто… сказал… что он умер? — спросил Монгомери, заикаясь.

Человек-Обезьяна бросил украдкою взгляд на серое чудовище.

— Он умер, — подтвердило чудовище, — они видели!

Судя по всему, в этой толпе не было ничего угрожающего. Казалось, они были приведены в замешательство и испуганы.

— Где он? — спросил Монгомери.

— Там, внизу! — сказало чудовище, протягивая руку.

— Существует ли теперь закон? — спросил Человек-Обезьяна.

— Разве может существовать еще что-либо, когда он на самом деле умер? Есть ли закон? — повторил двуногий, одетый в белое.

— Разве есть закон, ты, «Второй с плетью?» Умер ли он? — расспрашивало чудовище с серою шерстью.

Все внимательно наблюдали за нами.

— Прендик, — проговорил Монгомери, посмотрев на меня, — он умер… это очевидно!

Я стоял сзади во время предыдущего разговора и понял, что чудовища говорили правду. Быстро пробравшись вперед, я проговорил уверенным тоном:

— Дети закона, он не умер… Он жив! Он только изменил форму, внешний вид тела… Он там… — я поднял руку к небу — оттуда он на вас смотрит и видит вас, хотя вы некоторое время не будете видеть его. Страшитесь закона!

Я пристально и смело смотрел на них. Они под влиянием моего взгляда попятились назад.

— Он велик! Он добр! — сказал Человек-Обезьяна, боязливо устремляя глаза в густую чащу листвы.

— А другое существо? — спросил я.

— Зверь, который истекал кровью я бегал, воя и плача, также умер! — отвечало, следившее за моим взглядом, серое чудовище.

— Все кончено, все кончено! — бормотал Монгомери.

— Второй с плетью… — начало серое чудовище.

— Ну, что-ж? — перебил я его.

— …сказал, что он умер!

Но Монгомери не настолько был пьян, чтобы не понять, что заставило меня оспаривать смерть Моро.

— Он не умер! — подтвердил он медленно. — Вовсе не умер. Он жив так же, как и я!

— Есть такие, — обратился я к ним, — которые нарушили закон. Они умрут, некоторые уже умерли. Покажите нам теперь, где находится его тело; тело, которое он сбросил, так как он больше не нуждается в нем!

— Вот здесь, «Человек, идущий в море»! — указало чудовище, направляясь в чащу. Сопровождаемые остальными созданиями, мы последовали за ним сквозь густые папортники, лианы, кусты — к северо-западу. Вдруг послышался ужасный вой, треск сучьев, и к нам подбежал с криками маленький розовый гомункул; тотчас же показалось громадное чудовище, все измоченное кровью и быстро преследовавшее его. Оно бросилось на нас прежде, чем мы успели уклониться. Блюститель закона уклонился в сторону, а Млинг, рыча, набросился на преследователя, но был им отброшен. Монгомери выстрелил и промахнулся. Тогда выступил я, однако чудовище не обратило на это внимания и продолжало подвигаться ближе; я выстрелил снова в упор, прямо в его ужасное лицо. Вся его фигура как будто съежилась, оно пошатнулось и упало, увлекая своим падением Монгомери, затем на земле продолжало корчиться в судорогах предсмертной агонии.

Одно мгновение мы были вдвоем с Млингом. Монгомери лежал распростертым на земле, подле него мертвый зверь. Наконец, Монгомери поднялся, наполовину отрезвленный, и стал рассматривать простреленную голову зверя. Теперь появилось вновь серое чудовище — блюститель закона.

— Смотри! — произнес я, указывая пальцем на убитое животное. — Еще существует закон; тот, кто его нарушил, погиб!

Чудовище рассматривало труп.

— Он ниспосылает огонь, который убивает! — повторило чудовище замогильным голосом отрывочную фразу из статьи закона.