Свет над океаном - Евгений Михайлович Закладный
Мари подхватила тяжёлую рыбину и, гордо выпрямившись, ни на кого не глядя, не торопясь, направилась к ближайшему столбу пара. Посмотрев вслед девушке, Лоуссон сразу же понял по крайней мере две истины: Мари блестяще решила задачу Киви, доказав, что она может быть доброй подругой рыбака; Мари навсегда потеряна для него, Лоуссона…
Она вернулась минут через тридцать-сорок с волдырями на руках, но счастливая, улыбающаяся. Она положила рыбу возле Киви и только тогда, когда он кончил работать, сказала:
— Я всё сделала.
Конечно, ей хотелось сказать гораздо больше, но Киви и так всё понимал, — Мари была совершенно уверена в этом. Она была настолько поглощена своей нелёгкой победой, что даже не заметила, как огромная рыбина исчезает у неё на глазах. Одна только Светлана вспомнила вдруг о скромно сидящей в сторонке Мари.
— А что же ты, девочка? Разве ты не хочешь есть?
И она поспешила отдать Мари последний оставшийся у неё кусок несолёной, немного горьковатой, но удивительно вкусной рыбы, названия которой, по-видимому, не знал никто, кроме Киви.
14. Доверие
Мощный электромагнит затянул внутрь тамбура тяжёлую пробку люка, и Саммерс остался один на один с бесконечностью. Золотистое сияние космоса показалось ему вдруг пугающим, таящим в своей бездне тысячи грозных неожиданностей.
Саммерс почувствовал, как противный мохнатый страх забирается в его сердце, как дрожат пальцы, лихорадочно нащупывающие кнопку сигнала возврата… И вдруг кто-то насмешливый, дерзкий, из самых глубин сознания задал вопрос: «Боишься умереть? А как же те?»
Целая буря мыслей и чувств — противоречивых, робких и настойчивых — поднялась в душе Саммерса. И в результате родилось одно коротенькое слово, подчинившее себе его разум, чувства, поступки: «Должен!» Да, он должен, должен во что бы то ни стало выполнить поручение Горова, потому что это — единственный путь возврата к людям, к жизни.
Оттолкнувшись от внешнего кольца, Саммерс послал тело к центральной гондоле, прямо в хитросплетение искорёженных метеоритом стальных прутьев. Отодвинув заслонку изотопной горелки и включив настройку кибернетического ремонтёра, Саммерс приготовился к работе. Ему предстояло пробыть на обшивке не менее полутора часов, потом на смену придёт Кочетков или Аллахвердиева… Но Джон твёрдо решил работать до тех пор, пока у него хватит сил. Если удаётся, он всё сделает самостоятельно… Конечно, в результате его работы экипаж спутника получит исчерпывающие сведения с планеты — и о происшедшем, и о его, Саммерса, роли… если найдётся кто-нибудь, кто сумеет передать эти сведения. Но об этом можно будет узнать и от экипажей других спутников. Да, он пройдёт этот путь до конца!
Кибер справился с восстановлением металлических конструкций и терпеливо дожидался указаний человека. Но теперь человек должен был работать уже сам — слишком грубы стальные пальцы машины, слишком сложной оказалась бы для неё программа действий. Саммерс убедился в этом, едва кибер отвинтил по его требованию крышку над полупроводниковой схемой.
Улёгшись на живот, Саммерс достал из бокового кармана-ранца запасные части, над которыми тридцать шесть часов подряд трудились Кочетков и Аллахвердиева, и принялся за дело. Он работал быстро, чётко, без панической спешки, рассчитывал каждое движение, придирчиво осматривал каждую пайку, каждую деталь. Джон Саммерс никогда ещё не подводил товарищей, людей, которые в него поверили!
Товарищей… А были ли у него раньше товарищи? Те, с которыми ходил к девчонкам, с которыми просиживал ночи в барах и кабаре, платя за выпивку и выслушивая комплименты своей щедрости и удачливости? Нет, они не были товарищами… Тогда, может быть, те, вместе с которыми изо дня в день готовился он к космическому полёту, тренируясь в центробежных ускорителях, в снарядах-катапультах, в страшных камерах-одиночках, куда не проникает ни один звук из внешнего мира? Да, с ними он делил трудности, горести, но… Всё это — только ради денег, не ради идеи, способной поддержать человека в самую трудную, критическую минуту!
Так кто же они, где они — товарищи?! Те, внутри, доверившие ему самое ценное — связь?.. Но какое же он имеет право называть этих славных ребят товарищами? Это ещё нужно заслужить.
Вдруг в нескольких метрах от себя, слева, Саммерс увидел ослепительную звёздочку, и почти тотчас в шлемофонах раздался голос Горова:
— Алло, Саммерс! Возвращайтесь немедленно! Радары засекли поток метеоритов по курсу. Вы слышите меня?
— Прекрасно слышу, шеф, — ответил Саммерс. — Работы осталось на несколько минут.
— Джон Саммерс, я приказываю! Немедленно!
Саммерс выключил внутреннюю связь.
И Горов решил ждать.
Наконец из динамика донёсся слабый шорох, покашливание — Саммерс снова вошёл в связь.
— Хелло, шеф, я закончил. Кибер завинчивает крышку схемы.
Горов подался вперёд всем корпусом, вцепился в подлокотники.
— Саммерс, сейчас же возвращайтесь!
— Я контролирую.
И снова глухой щелчок — Саммерс отключился.
Горов устало откинулся на спинку кресла.
Это же чёрт знает что! Будет ему жаль Саммерса, если тот погибнет? Жаль человека, который… Да, он, Горов, сейчас боится за него!
Щелчок динамика:
— Хелло, шеф, я возвращаюсь!
— Быстро, Джон, только быстро!
— Лечу! Я всё… А, дьяв…
Горов вскочил.
— Саммерс! Саммерс, отвечайте!
Из динамика — тяжёлый хрип, шипение, свист…
Горов бросился в отсек космических скафандров, оделся и, сняв электромагнитную защиту, вместе с воздухом выбросился из тамбура в космос, под дождь метеоритов… Горов подхватил бесчувственное тело Саммерса, но было поздно…
Оставив Саммерса в тамбуре, Горов вернулся в командирский отсек, включил реле настройки дальней связи. На экране мёдленно проступили контуры материков. Вот уже видны очертания больших городов, рек, озёр, горные цепи… Из динамика доносятся первые звуки — звуки родной планеты… Связь есть!
Люди! Сейчас мы услышим вас, сейчас узнаем, что произошло с вами! И вдруг — вой, свист, скрежет… Метеориты? Вонзясь в атмосферу на огромных скоростях, они ионизируют молекулы воздуха, создают непроницаемый для радиоволн экран…
Придётся ждать.
15. «Вето» губернатора
— Механизм автокаталитических реакций, развивающихся в организме в результате лучевого поражения, — говорил Нодар, обнимая за плечи Генриха и Ли, — пока недостаточно изучен. Но опыты, которые ещё в шестидесятые годы ставились учёными, дали поразительные результаты… Суть их вот в чём.
Он присел на камень, упёрся в колени смуглыми, крепкими руками. Генрих и Ли опустились рядом, остальные подошли ближе, боясь пропустить хоть одно слово.
— Брали три группы кроликов. Одной из
