Николай Томан - История одной сенсации (Повести-памфлеты)

— Об этом рано еще говорить, — уклончиво ответил Джон. — Достоверно известно пока только одно — астероид войдет в атмосферу Земли со стороны нашего полушария и, вероятнее всего, упадет в океан, либо в какуюнибудь пустынную местность. А вам не стоит забивать себе голову всеми теми ужасами, которыми запугивают теперь наших обывателей газеты. Расскажите лучше, как съездили?

— Неудачно, Джонни.

— Так что же вы молчите? Рассказывайте поскорее, что приключилось с вами!

— Ничего особенного, Джонни, — устало проговорила Керри. — Просто я не выполнила задания моего редактора.

Керри действительно ничего не узнала в Сэнди-Тауне о причине катастрофы пассажирского самолета. Об этом ходили только совершенно фантастические слухи. Более или менее правдоподобным был лишь рассказ врача местной больницы о том, что он отправил в военный госпиталь соседнего городка трех человек с признаками лучевой болезни. Сообщил он это Керри под большим секретом, да и то после того только, как узнал, что она племянница подполковника Джеймса Джессепа, с которым врач был лично знаком.

Когда Керри доложила все это Чарльзу Каннингу, он сокрушенно вздохнул и заявил почти безнадежно:

— Похоже, что этой тайны нам теперь уже не разгадать. Я ведь в ваше отсутствие тоже пытался кое-что предпринять, но безрезультатно.

А когда Каннинг уже совсем пал духом, к нему неожиданно зашел Генри Марчмонт. Каннинг отнесся к визиту этому почти равнодушно, не допуская и мысли о том, что Генри может сообщить что-нибудь интересное. Оказалось, однако, что он пришел с важными вестями.

— Я, знаешь ли, и сам уже перестал надеяться, что Писфул сообщит мне что-либо, если даже ему станет известна тайна «Эн-Джи», — возбужденно говорил Генри, теребя пуговицу на пиджаке Каннинга. — Уж очень запугали они профессора тайной слежкой. Они, понимаешь ли, установили за ним…

— А ты не мог бы сразу перейти к главному? — перебил Марчмонта Каннинг, осторожно отстраняя его руку от своей пуговицы. — Ты же сам должен понимать, как мне яе терпится…

— Хорошо, пожалуйста. Ты только не думай, что я пришел сообщить тебе что-нибудь особенное.

— Идешь на попятную? — усмехнулся Каннинг.

— Нет, зачем же… Да вот слушай сам. С Писфулом мы встретились сегодня утром. Так, будто невзначай. Он старик хитрый, вернее, его вынуждают быть хитрым, подстроил все так, что, если бы за ним и следили, ни за что не догадались бы, что он специально искал встречи со мной. Ну, ладно, ладно, не хмурься! Короче все равно этого не расскажешь. Не думай, что он пришел ко мне и так вот прямо выложил, что «Эн-Джи» — это, мол, то-то и то-то. Ничего подобного. Тут все на догадках, на интуиции…

— А я тебя и не тороплю, — уже совершенно спокойно заметил Каннинг, понявший наконец, что чем больше будет он торопить Марчмонта, тем длиннее тот будет рассказывать.

— Ну, так вот, — продолжал Генри, выпив несколько глотков воды из стакана, стоявшего на столе Каннинга, — встретились мы с Писфулом, и он мне в самых осторожных выражениях сообщил, что по заданию одного из отделов военного ведомства сконструировал им коротковолновую радиостанцию, рассчитанную на дальнее действие. Дал мне понять при. этом, что предназначалась она для оснащения тайной агентуры. С опытным образцом этой радиостанции они уже заслали какого-то типа, видимо, в Советский Союз, но у них что-то не ладилось с приемом. И вот они пригласили Писфула послушать одну из его передач и определить, что мешает четкости приема.

Каннинг, хотя и не решался больше перебивать Марчмонта, слушал его с явным недоумением. Ему непонятно было, какое отношение могла иметь сконструированная Писфулом коротковолновая радиостанция к «Эн-Джи». Насколько он мог догадываться, «Эн-Джи» имел, видимо, какое-то отношение к взрывной технике, но никак уж не к радио. Нужно было набраться терпения и дослушать рассказ до конца.

— Передача велась, конечно, шифром, и Писфул в ней ничего не понял, — продолжал Марчмонт. — Однако те, кто пригласили Писфула для консультации, переговаривались между собой. Вот по этим-то их разговорам профессор и сообразил вскоре, что тайный агент, пользующийся его радиостанцией, заслан в Советский Союз с этим самым «Эн-Джи»…

— И это все?

— Да, все. Я же предупреждал тебя, что ничего особенного сообщить не смогу, но ты подумай и над этим. Если с «Эн-Джи» связана катастрофа пассажирского самолета, а может быть, и другие, неизвестные нам бедствия, то нетрудно сообразить, с какой целью отправился в Советский Союз тайный агент, пользующийся коротковолновой радиостанцией профессора Писфула. Разве все это не серьезно?

— Серьезно, Генри. Может быть, даже гораздо серьезнее, чем мы с тобой полагаем. Потому-то теперь для нас особенно важно точно знать, что такое «Эн-Джи». А больше Писфул ничего там не услышал?

— Значительного, пожалуй, ничего больше, — подумав немного, ответил Марчмонт. — Слышал он еще нечто вроде возгласа азартных картежников — «Ва-банк!». Повторялось это в их разговоре несколько раз, и Писфул почему-то решил, что это может быть какой-то кличкой или позывным. Я лично полагаю, что это просто жаргонное словечко разведчиков. Но ты и над этим подумай, может быть, пригодится.

— Спасибо, Генри, подумаю и над этим.

11. Поиски подполковника Джессепа

Так как Керри весь этот день была на конференции учителей негритянских школ, о работе которых должна была дать статью, Каннинг пригласил ее к себе только на следующий день утром.

— Помните, Керри, вы мне рассказывали что-то о вашем дяде, подполковнике Джессепе? — спросил Каннинг, протягивая девушке коробку с мятными конфетами. Он недавно бросил курить и, по совету врача, сосал теперь эти конфеты, щедро угощая ими всех сотрудников редакции.

— Да, мистер Каннинг, помню.

— А не могли бы вы познакомить меня с ним?

— Но ведь вы же сами отказались тогда от такой встречи, — удивилась Керри.

— Тогда я еще не знал некоторых подробностей происшествия на базе тяжелых бомбардировщиков, начальником которой был ваш дядя. Теперь же мне известно кое-что…

— Что же именно, мистер Каннинг? — нетерпеливо спросила Керри. Ее всегда немного раздражала манера Чарльза Каннинга «выматывать душу» неторопливостью рассказа, хотя от других он обычно требовал предельной лаконичности.

— Точно, видите ли, дорогая Керри, никто не знает ничего определенного. Однако из достоверных источников мне стало известно, что там произошло нечто очень серьезное. Вот я и решил в связи с этим, что дядя ваш, подполковник Джессеп, мог бы, пожалуй, рассказать нам кое-что интересное. Как вы смотрите на то, чтобы пригласить его к нам в редакцию?