Альфред Бестер - Тигр. Тигр!

— Если вам не будет слишком… ну, я совсем не настаиваю… но я бы очень хотел свитер с надписью «Бостон».

— Бостон! А почему именно Бостон?

— Потому что они там ненавидят шоу-бизнес.

Джеймс вскарабкался по одному из дубовых столбов, поддерживавших крышу сарая, с небрежностью канатоходца прошелся по тяжелой тесаной балке над пустым высоким коробом для сена (от такого зрелища его мать закричала бы и шлепнулась в обморок), привычно отыскал неширокую щель в чердачной перегородке и вежливо постучал.

— Кто там? — откликнулся слабый голос.

— Это чудовище, сэр. Я вернулся.

— Не может быть! Действительно? Да ты заходи, заходи.

Джеймс сунул голову в щель. Стены профессорского кабинета были покрыты мхом, пол был усыпан сухой травой и листиками мяты, на которых Профессор и лежал. Он выглядел очень больным и слабым, но его красные глаза альбиноса горели тем же, что и всегда, яростным огнем.

— Ну что ж, Джеймс, ты вернулся, — произнес он, заметно задыхаясь. — Вот уж никогда не думал… Ты говоришь теперь на их языке?

— Да, сэр.

— И по-прежнему говоришь по-нашему. Я думал, это невозможно… Ты будешь Фи Бета Капа cum laude[142], в этом нет никаких сомнений.

— Я ездил в Раттерс, сэр.

— Съездил, значит. И какое же впечатление?

— Там прекрасно, сэр, как вы мне и говорили, — соврал без зазрения совести Джеймс. — И они вас все еще помнят.

— Не может быть!

— Да, сэр, помнят. Они все еще не понимают, как вы сумели сбежать. Подозревают, что вы подкупили лабораторного служителя, а некоторые думают, что у вас на него что-то было. Шантаж.

Профессор хохотнул, но смех тут же превратился в натужный мучительный кашель.

— Что с вами, сэр? — спросил Джеймс, когда приступ кашля прошел.

— Ничего, ровно ничего. Подхватил, наверное, где-нибудь грипп. Ничего серьезного.

— Скажите мне, пожалуйста, не скрывайте.

Профессор взглянул на Джеймса долгим взглядом.

— Наука это преданность истине, — сказал он наконец, — Ну что ж, буду правдив. Я серьезно ранен.

— Ох, сэр! Каким образом?

— Пневматическая винтовка. Мальчишки с соседней фермы.

— С какой? Какие мальчишки? Наверно, с фермы Рича? Да я их…

— Джеймс! Джеймс! В науке нет места для мести. Разве Дарвин мстил, когда его поднимали на смех?

— Нет, сэр.

— А Пастер?

— Н-нет, сэр.

— Ты будешь верен тому, чему я тебя учил?

— Я постараюсь, сэр, н-но эти проклятые мальчишки…

— Никакого гнева. Всегда рассудок, никакого гнева. И никакого хныканья. Мне нужна вся твоя смелость.

— Если только она у меня есть.

— Она у тебя есть. Я помню Джорджа. Теперь я хочу, чтобы ты занял мое место и продолжил преподавание.

— Профессор, да вы же сами…

— Насколько я понимаю, теперь ты разговариваешь с отцом. Научись у него как можно большему и передай все знания нам. Это мой приказ, Джеймс.

— Да, сэр. Но это будет нелегко.

— А ничто и никогда не бывает легко. А теперь я хочу попросить тебя о поступке, который потребует всей твоей смелости.

— Да, сэр?

— Я не хочу больше влачить такое существование. Это очень мучительно, а к тому же не имеет теперь никакого смысла.

— Профессор, может быть, мы сможем…

— Нет, нет, все это безнадежно. Не пропускай ты мои уроки анатомии в пору своего увлечения Полой, ты бы… — Профессор снова закашлялся, на этот раз еще более мучительно, и, немного отдышавшись, сказал: — Джеймс, положи всему этому конец, и чем скорее, тем лучше. Ты понимаешь, о чем я говорю.

Джеймс был так потрясен, что только через какое-то время сумел пробормотать:

— С-сэр…

— Да. Я вижу, что ты понимаешь.

— Сэр, я н-не могу.

— Сможешь, сможешь.

— Но я даже не знаю, что нужно делать.

— Наука всегда находит решение.

— Вы хотя бы позвольте мне посоветоваться с…

— Ты ни с кем не будешь советоваться, ты никому ничего не скажешь.

— Вы оставляете меня с этой проблемой один на один.

— Да, именно так. Именно так мы и взрослеем.

— Сэр, я вынужден отказаться. Я не смогу себя заставить.

— Нет, тебе просто нужно время на размышление. Там внизу что, собрание?

— Да, сэр. Это я о нем попросил.

— Вот и иди туда. Перелай им мои лучшие пожелания. И поскорей возвращайся. Как можно скорее.

Профессор начал подергиваться и шелестеть сухой травой.

— А вы хоть ели что-нибудь, сэр? Я принесу вам поесть, и мы поговорим обо всем подробнее. Вы должны мне посоветовать.

— Любая зависимость пагубна, — сказал Белый Крыс. — Ты должен решиться самостоятельно.

Председатель буквально захлебывался потоками своего красноречия, но, когда Джеймс соскользнул по столбу с чердака и сел вместе со своими друзьями животными, ораторствующий быстренько свернул выступление и дал место мальчику.

Джеймс встал и обвел всех взглядом.

— Я хочу рассказать вам о них, — начал он спокойным и твердым голосом. — Я встречался с ними, я жил с ними и вроде бы начинаю их понимать. И всем нам нужно попытаться их понять. Среди них очень много убийц и разрушителей, все мы это знаем, но мы не знаем того, что новое племя их начинает восставать против убийств и разрушений. Они очень родственны нам. Они живут в полном мире и согласии с землей; то, что они у нее заимствуют, непременно возвращают, они не убивают и борются с теми, кто это делает. Но они молодые, слабые и очень немногочисленные, им нужна наша помощь. Мы должны им помочь. Мы должны! Но пока что мы не делаем ровно ничего. Мы прячемся от разрушителей и используем всю нашу сообразительность, чтобы их как-нибудь перехитрить. Мы просто пассивные жертвы. Теперь мы должны перейти к делу, стать активными борцами. Профессор будет далеко не в восторге, этот великий мыслитель все еще верит в разум и свет. Я, в общем-то, тоже, но я хотел бы приберечь разум и свет исключительно для тех, кто тоже руководствуется разумом и светом. Что же касается остальных — борьба, беспощадная борьба! Я слышал однажды, как отец рассказывал интересную историю про Конфуция, мудреца, который жил много веков назад. Хотя Конфуций был одним из них, он в чем-то походил на нашего Профессора и был, как мне кажется, почти таким же мудрым. Один из учеников подошел к нему и сказал: «Учитель, на Западе появился новый мудрец по имени Христос. Он учит, что мы должны воздавать за зло добром. Что вы об этом думаете?» Конфуций подумал и ответил: «Нет. Если мы будем воздавать за зло добром, чем же мы будем воздавать за добро? За добро воздавать добром, а за зло — правосудием». Они подстрелили Профессора. — Голос Джеймса начал дрожать. — Вы все это знали, не надо меня обманывать. Они его подстрелили. И какое там «не в настроении». Он там, наверху, и ему очень больно. Они… Мы должны научиться бороться со злом. Хватит нам сипеть в тиши этото сарая. Закончив обучение, мы должны его покинуть, бродить по дорогам и учить. Идет беспощадная битва за то немногое, что осталось от нашей Земли. Вы все обязаны влиться в ряды борцов.