ВАЛЕНТИН - Путешествие “ГЕОСА”

“А может быть, это какой-то новый вид, неизвестный науке”, — подумал он и тут разглядел, что бока неведомого существа сверкали металлическим блеском.

“Машина? При чем тут машина? Неужели я схожу с ума?”

Перед глазами Берга поплыли радужные и черные кольца. Он покачнулся и упал на песок.

Очнулся он от мягких, но сильных толчков. Он лежал в кабине какой-то невиданной машины. Она легко бежала на длинных членистых манипуляторах среди скал, прыгала с бархана на бархан.

Берг понял, что у машины отлично отработаны рефлексы. Она бежала, прыгала, карабкалась.

Багровое солнце уже стояло над самым горизонтом, когда машина остановилась у какой-то темной громады, покрытой полосами окалин, царапинами… Кругом работали машины всевозможных форм и раз­меров. Они громоздили тяжелые предметы, не похожие ни на что, их грузные шаги сотрясали землю. Людей среди машин не было. Механизмы выполняли заданную кем-то программу.

“Почему я ничего не слышал об этой стройке? — удивленно подумал Берг. — Или мне все это лишь кажется?..”

Он не отрываясь смотрел на черную громаду. И вдруг понял: “Это же звездолет. Чужой космический корабль!”

Звездолет, чуть осев набок, глубоко ушел в песок. Вершина его терялась в вечерней синеве неба. Люк был широко открыт.

Невдалеке мерцало жемчужно-синее пламя, нестерпимое для глаз, зловещее, неземное пламя. Там машины плавили песок пустыни и делали из него огромные глыбы.

Любая из земных строек рядом с этой показалась бы детской игрой.

Машина осторожно опустилась на песок. Берг выбрался из кабины и бросился к открытому люку звездолета. И вдруг остановился. “Ну конечно же, я просто спятил”. Он закрыл глаза. Когда открыл их, гигантский корабль по-прежнему маячил перед ним.

Он шел по огромному пустому кораблю, и ему казалось, что это бред или сон. Он нигде не видел звездных пришельцев. Его окружали приборы, нанизанные друг на друга, приборы, которым не было числа. Они заполняли отсек за отсеком. Они тянулись куда-то по круглым тоннелям.

Берг крикнул. Железное эхо загрохотало по кораблю, и все стихло.

Берг выбежал из корабля. Была уже ночь. Остывал, излучая жар, нагретый за день песок. Кругом скрежетали машины, мерцал жемчужно-синий огонь. Гиганты продолжали свою работу и ночью.

Берг отошел от корабля, сел на силикатную глыбу и дрожащими руками достал папиросу. “Что же это со мной? — снова подумал он. — Если бы это действительно был чужой корабль, сюда давно бы прилетели люди…”

Берг чиркнул спичкой и глухо вскрикнул: в нескольких шагах от него на песке лежала какая-то тень.

“Человек”, — холодея, подумал он, но не мог двинуться с места. Папироса упала на песок. Спичка обожгла пальцы, но он не почувствовал боли.

Берг встал и медленно вынул карманный фонарик. Узкое лезвие света метнулось вперед. На песке лежал человек с обожженной грудью. Берг торопливо опустился на колени — коснулся лица лежащего. Оно было совершенно холодным. Ощущение было таким, словно Берг прикоснулся к сухому льду. И тут он разглядел, что это была девушка со странным лицом.

Словно очнувшись от его прикосновения, девушка открыла глаза, повернула к нему голову.

Все было так нереально, невероятно, что Берг сказал нелепые, поразившие его самого слова.

— У вас холодные руки.

— А у вас горячие. Как странно. Горячие руки, — ответила она.

— Как вас зовут?

— Зигда.

— Вы человек? — спросил Берг.

— Да-да. Я человек! — воскликнула Зигда с непонятной поспешностью.

— Какие холодные у вас руки, — повторил Берг.

У Зигды были огромные с красивым косым разрезом глаза, такие огромные, каких не встречалось у людей. Это было необычайно, они горели непостижимым холодным черным светом. Казалось, это были кусочки далеких глубин ночного неба, таких глубин, где уже не различимы звезды, только брезжит жемчужная пыль.

Берг снял свою куртку и укрыл Зигду. Она в ответ лишь слабо улыбнулась. Улыбка была немного иронической и грустной.

— Вы ранены, — сказал он. — Как вам помочь?

— Здесь вы бессильны, — ответила она. — Никто уже не сможет мне помочь.

— Все-таки это очень странно, — сказал Берг. — Чудес не бывает, но это похоже на чудо. Сколько вам лет? — снова задал он нелепый вопрос.

— Восемьдесят тысяч.

— Вы бессмертны? — осторожно спросил он.

— Нет, — вздохнула Зигда, — я не бессмертна,

— Кто же вы?

— Я человек.

— Но откуда?

— Из звездной пыли. Сейчас так ясно виден Млечный Путь. Я должна была туда вернуться, но я уже не хочу. — Она посмотрела на Берга. — Я хочу остаться здесь.

— Но вас ведь ждут там люди. Такие же, как вы.

Она поежилась.

— Совсем не такие. Я боюсь их. Они послали меня в небо. Нас было много на этом корабле. Сейчас уже нет никого. Аур убил всех, потому что все стали чувствовать себя, как люди.

— Как странно вы говорите. Скажите, зачем вы прилетели?

— Нас послали сюда люди Элиоса, чтобы мы построили космодром на окраине галактики. Они не знали, что здесь есть люди. В пути мы установили, что планета заселена. Аур приказал возвращаться. Но мы хотели встретиться с людьми Земли. Мы отказались ему повиноваться, и он стал убивать нас. Аура послали с нами люди Элиоса. Аур — машина-убийца. Он убивал роботов, если в них появлялось что-нибудь человеческое… Люди Элиоса боятся человеческого в ма­шинах…

— Разве вы не человек? — тихо спросил Берг.

— Нет-нет, я только вначале не была человеком. Я была роботом, биомашиной.

— Были?

— Да. А потом… — Она замолчала. Глаза ее стали еще больше и еще темнее. — Человек не может преодолеть таких пространств в космосе. Идет тысячелетие за тысячелетием. А кругом молчит черная бездна. И я, машина, вдруг ощутила тоску. К счастью, это было уже в конце пути. Все восемьдесят тысяч лет я была машиной и не могла ничего почувствовать — ни горя, ни одиночества. Вначале ледяная бездна действовала на меня не больше, чем на кусок пластмассы. Но постепенно что-то происходило. Уставал металл корабля, уставали приборы. Несколько раз мы боролись с метеорными поясами. Мы — это роботы и корабль. Даже в корабле появилось что-то такое, что его нельзя теперь уже назвать просто машиной… А я… О, у меня было все, что у людей Элиоса, — мозг, сердце, кровь… Но кровь совсем другая, холодная, устойчивая, искусственная кровь. Люди Элиоса делают любые механизмы. Никто не знает пределов их могущества.

Много миллиардов лет назад Элиос был такой же, как Земля, одинокой планетой, населенной людьми. А 1еперь люди Элиоса освоили весь Млечный Путь, заселили необитаемые планеты, создали искусственные солнца. И всюду мы, роботы, выполняем их волю. Мы летим в ледяные бездны, проникаем в недра звезд, готовим планеты к заселению. Смертоносную биосферу новых планет люди изучают по ее действию на нас. Мы гибнем миллионами, но нас становится все больше и больше, потому что мы сами себя делаем по программе людей Элиоса. Мы ничем не отличаемся от них, даже превосходим их по объему мозга, по работоспособности. И все-таки мы не люди, потому что мы не знаем ни печали, ни радости, ни страха, ни удовлетворения от нашего труда и наших побед. Люди Элиоса не допускают нас в мир своих страстей, своего искусства, своей дружбы и своего одиночества, не позволяют нам мечтать, любить и желать. Они сделали нас подобными себе, но последний шаг, отделяющий нас от них, всегда приводит нас к гибели. Роботов, которые начинают чувствовать, как люди, они уничто­жают.