ВАЛЕНТИН - Путешествие “ГЕОСА”

Люди давно уподобились богам, и все-таки люди не боги. Со слепотой Алексея они не могли ничего поделать.

И тогда короткие молнии устремились в космос. В сгустках энергии ринулся в пространство зов о помощи. Алексей тогда и сам еще не знал о своей трагедии.

Спустя двадцать лет с далекого Периоса пришел короткий ответ: “Прилетайте”.

В сердце Алексея вспыхнула надежда.

Но шли годы полета, и он заметил, что члены экипажа никогда при нем не говорили о людях Периоса, словно их не существовало. Вначале это настораживало Алексея, потом стало беспокоить.

Несколько раз он пытался спросить об этом у штурмана корабля Васильева, но тот вначале отшучивался, потом сказал:

— Очень мало они отличаются от нас, Алеша.

— Все же отличаются?

— Да… немного. Впрочем, ведь ты людей никогда не видел, и для тебя эта разница будет просто непонятна.

— Василий Васильевич, — -Алексей схватил штурмана за руку, — скажи, сколько у них пальцев на руках?

— Как сколько? Разумеется пять. Не волнуйся, Алеша. — Василий Васильевич похлопал Алексея по плечу и ушел.

Тогда Алексей немного успокоился. А теперь его испугали и взволновали странные слова штурмана: “Желаю тебе жены с Периоса”.

“А почему бы и нет? — подумал Алексей. — Почему? Их цивилизация значительно опередила земную Корабль унесет с Периоса великие открытия, произведения искусства, достижения физики, биологии, многих и многих наук. Почему же Роберт Тенли не может увезти с Периоса жену? На земле еще нет инопланетных людей”.

Во всех передатчиках прозвучали сухие слова командира звездолета: “Периос. Двигатель — ноль”.

Корабль лег в дрейф. На космодром Периоса опустилась небольшая ракета. Василий Васильевич передал Алексея людям чужой планеты и сказал ему на прощание:

— Звездолет уходит к Земле через полгода. Они говорят, что за это время успеют сделать тебе операцию.

Они — люди Периоса, люди другого мира, увели Алексея. До него долетел уже далекий голос Василия Васильевича:

— Не волнуйся, Алеша! Все будет хорошо.

Он слышал неведомые голоса, немного похожие на переливы ветра. Ноздри щекотал яркий аромат. Воздух был плотен и влажен. Чужая планета. Мир, который он не может видеть. Алексей вонзил пальцы в ладони. От охватившего его волнения он задохнулся, лихорадочно вытер платком влажный лоб. Чужая машина мерно покачивала его, и он чувствовал, как она стремительно и беззвучно неслась вперед.

Он был среди людей другого мира. Среди далеких друзей. Здесь жили иные звуки, легкие, летящие, непривычной окраски. Звуки всегда имели для него окраску.

Его инопланетный спутник молчал. Но Алексей чувствовал, что он пристально смотрит на него.

Машина мягко остановилась, вернее опустилась куда-то вниз. С быстрым шорохом открылся борт.

Алексея кто-то взял под руку. Он нервно вздрогнул от этого прикосновения. Чья-то рука, совершенно невесомая, ввела его в запахи, чуть-чуть напоминающие запахи земных больниц. Но он скорее лишь догадался об этом. Эти запахи походили на запахи морских водорослей.

Легкая рука вела и вела его вперед. И сколько Алексей ни напрягал слух, он не мог расслышать ничьщ шагов. Он нервно поежился и тотчас почувствовал, как рука неведомого человека мягко и ласково пожала его локоть.

Его оставили одного. Он долго и тщательно обследовал помещение. В комнате стоял стол с кушаньями и несколько легких стульев. Одна дверь вела в спальню, другая — на открытую площадку. Он взял со стола крупный плод, напоминавший орех, и бросил его вниз. Звука не услышал. Его площадка была балко­ном. Алексея поместили где-то на большой высоте. Он принял душ и лег в постель. Его острый слух улавливал лишь легкий плеск ткани на окнах под свежим ветром. Ему вспомнилась рука, что привела его сюда, легкая, трепетная и чуткая. Он на Земле научился чувствовать людей через пожатия рук. Но таких трогательно слабых и нежных рук на Земле ни у кого не было.

Он заснул. Он был слеп от рождения и спал, как всегда, без сновидений.

Алексей проснулся оттого, что почувствовал на себе чей-то взгляд. Повернул голову. Его волос коснулась та же легкая рука. Алексей осторожно перехватил ее. Это была тонкая трепетная рука с нежной кожей. Тоненькие пальцы были так хрупки, что Алексею страшно было держать их в своей ладони.

— Как я хотел бы вас видеть! — вырвалось у него.

В ответ прозвучала певучая речь с такой диковинной музыкой интонаций, что Алексей слушал ее, затаив дыхание.

Кто-то касался его глаз. Он ощущал на себе то мощное облучение, то прикосновения каких-то металлических предметов. И вокруг него без конца говорили неведомые существа.

Его обследовали, его изучали перед сложнейшей недоступной для земной медицины операцией. И каждый день он ждал прикосновения знакомых пальцев. Он искал их даже во сне. И когда дотрагивался до них, сердце сбивалось со своего ритма.

Постепенно они стали говорить друг с другом.

Того, кто приходил к нему, звали Виа, он был врач. И Алексеем завладело незнакомое чувство. Он стал плохо спать. Звал во сне Виа. Отсутствие его стало для него настоящей пыткой.

— Виа, почему меня так тянет к вам? Я уже не могу без вас… — однажды спросил он.

— Не знаю, — ответил голос. — Может быть, потому, что я ваш врач и вы привыкли ко мне. А может быть… потому, что я женщина.

Голос ее чем-то напоминал ему крики чаек над мо­рем. Он не видел птиц, но по их крикам чувствовал, что они мечутся в вечном смятении. Наделив птиц крыльями, природа отняла у них покой. Их крики он слышал в переходящую пору весны, когда его нюх тревожили острые запахи пробуждающейся природы: мокрых ветвей, влажной земли. Эти беспокойные крики летели где-то в неведомых высотах. Крылья птиц рассекали прозрачную пустоту. Они мчались над всем, над всем несли свое смятение и тревогу.

И словно раскололась безграничная ночь слепоты. Сердце Алексея затопила дурманящая радость. Он курил и курил свою трубку, ожидая Виа. На Земле он не любил никого, потому что чувствовал, как от всех, с кем он был, исходила скрытая жалость, сочувствие и бессильное желание помочь.

Она появлялась внезапно. Иногда ему казалось, что она возле него. Его чуткий слух ловил ее легкое дыхание. Но она не всегда откликалась на его голос. Исчезала, словно растворялась в воздухе.

Его доставили на операцию.

Музыка возникла неожиданно и звучала будто бы не извне, а в сознании Алексея. Потом ом ощутил пьянящие запахи, они вызывали глухое чувство протеста, но упорно обволакивали сознание Алексея. Он сопротивлялся их пряной прелести и медленно уходил в небытие.