Майкл Муркок - Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]

Джерек взмыл в небо, таща за собой Юшариспа.

— В машину! — тяжело выдохнул Джерек, подплывая к локомотиву. Вместе они ввалились в кабину и рухнули на диван.

— К Монгрову! — крикнул он, наблюдая за озером — нет ли признаков преследования, — и побыстрее!

Оглянувшись, Джерек увидел, как Миледи Шарлотина вынырнула из мерцающего озера на своем силовом гамаке, все еще опираясь на один локоть, испуская гневные вопли вслед тающему в синеве локомотиву.

Джерек напрягся, стараясь различить слова, но не услышал их. Он надеялся также, что она проявит достаточно спортивный характер и не станет использовать следящее устройство за его воздушной машиной, или не протянет силовой луч, дабы вернуть назад. Возможно, Миледи еще не поняла, что он сделал.

Но тут до его ушей донесся театральный крик Шарлотины:

— Держите! Держите вора!

Джерек почувствовал дрожь в коленках и понял, что переживает самое восхитительное волнение в своей жизни. Ничего подобного он не испытывал даже в детстве.

— Держите, — бормотал он про себя, а локомотив тем временем быстро двигался к владениям Монгрова. — Держите вора! О, вор, вор, вор! — его дыхание стало тяжелым. Голова кружилась — Держите вора!

Юшарисп, после долгих и неудачных попыток залезть на диван, сдался и уселся на пол.

— Будут неприятности? — спросил он.

— Думаю, да, — овладел собой Джерек. — Да! Неприятности, — его глаза остекленели, он стал смотреть сквозь Юшариспа.

Юшарисп был тронут благородством Джерека.

— Почему вы так рискуете из-за незнакомца, вроде меня?

— Из-за любви, — прошептал неудачный похититель и поежился от удовольствия — Из-за любви!

— Вы — великодушное, хрим, существо, — нежно произнес Юшарисп и поглядел сияющими глазами на Джерека. — Сильнее, хрим, хрям, любви, как мы говорим, р-р-р, на нашей планете, не имеет никто, хрум, что дар соф, — он остановился в смущении. — Это должно быть, хрим, непереводимо…

— Давайте-ка я изменю вас обратно. Ведь скоро мы прибудем к Монгрову, — деловито сказал Джерек.

Глава восьмая

Обещание миссис Амелии Ундервуд

Монгров был восхищен, получив Юшариспа. Чуть не задушив тщедушного пророка в железных объятьях, он мгновенно начал расспрашивать обо всех нюансах его рокового сообщения.

Юшарисп не ожидал такого приема и был весьма польщен, все еще заблуждаясь относительно своей дальнейшей судьбы. Поэтому Джерек Карнелиан совершил сделку без промедления и исчез со своим новым сокровищем, оставив Монгрова с Юшариспом одних, глубоко погруженных в беседу.

Миссис Амелия Ундервуд была обездвижена для облегчения транспортировки и перенесена на борт локомотива. Ее не стали просвещать, что с нынешнего момента она — собственность Джерека.

Джерек, не теряя времени, вернулся на свое ранчо и поместил миссис Ундервуд там, где в древние времена, по его сведениям, находилась самая важная часть дома — подвал. Подвал, в котором стояли резервуары с вином, располагался над спальней и был самым красивым помещением в доме, и Карнелиану показалось, что миссис Ундервуд понравится проснуться в такой приятной обстановке.

Уложив ее на софу в центре комнаты, Джерек отрегулировал силовые поля так, чтобы она проснулась только на следующее утро.

Затем он отправился в свою спальню, горя нетерпением подготовиться к встрече с любимой и полный решимости произвести на сей раз достойное впечатление.

До утра было много времени, и Джерек, не спеша, стал обдумывать все детали своего одеяния. Разочаровавшись в попытках доставить ей удовольствие, подражая в нарядах, он решил на сей раз одеться просто. Он сотворил свое голографическое изображение и стал примерять на него костюмы разных эпох.

После долгих часов поиска Джерек остановился на одежде в белых тонах, соответственно окрасив волосы, брови и губы. Он решил, что теперь полностью вписывается в интерьер подвала, особенно, если наденет только одно Кольцо с крупным красным рубином, который будет напоминать каплю свежей крови.

Джерек подумал, не захочет ли миссис Ундервуд переодеться, ведь ее серый костюм, белая блузка и соломенная шляпа приняли довольно помятый и блеклый вид. Он решил смоделировать для нее несколько нарядов и преподнести ей, как дар влюбленного. Будучи начитанным в литературе этого периода, он знал, что дары являются неотъемлемой частью ритуала ухаживания и должны встретить теплый прием.

Но нужен и другой подарок простой, но изящный. И музыка. Должна играть музыка…

После всех приготовлений осталось время, и Джерек решил поразмыслить о недавних событиях. Миледи Шарлотина, конечно, захочет отомстить ему за этот трюк с кражей ее экспоната. Досадно, если она решит действовать немедленно, и это помешает его ухаживаниям. Джерек надеялся сохранить обман в тайне и не ожидал, что Шарлотина так быстро раскусит его. Увы, но теперь изменить что-либо было не в его силах. Оставалось надеяться, что ее месть не будет чересчур изощренной.

Джерек возлежал на белых перинах и нетерпеливо ждал утра, намеренно не ускоряя ход времени, так как знал, что подобная вещь могла быть опасной для девушки.

Он обдумывал сложившуюся ситуацию. Ему понравилась миссис Ундервуд, и он с нежностью стал вспоминать ее красивую кожу и миловидное личико. Она казалась неглупой, и это тоже было приятно. Если она полюбит его завтра (что несомненно), то можно будет начать много новых игр—«ссоры», «самоубийство», «прогулки под луной», «неизбежные прощания» и так далее. Все зависело от того, насколько воображение Амелии сможет подыгрывать ему.

И будущий возлюбленный уснул с умиротворенной улыбкой на красивых губах.

Утром Джерек Карнелиан отправился ухаживать.

В полупрозрачном белом костюме, с курчавыми белоснежными волосами, с улыбающимися белыми губами, с длинными лиственными растениями в одной руке и с серебряным «чемоданом», полным одежды, в другой, он остановился перед дверью из натурального шелка, натянутого на золоченую раму, и дважды топнул об пол вместо стука (механизм стука в дверь остался для него одной из непознанных тайн).

Заиграла музыка. Это было сочинение композитора по имени Чарлз Ив, близкого по времени к 19 столетию, чьи бесхитростные сельские мелодии, должны, по разумению Джерека, порадовать миссис Ундервуд.

Для начала он сделал музыку тихой, почти неслышной.

— Миссис Амелия Ундервуд, — сказал он. — Вы слышали мой стук? Или топанье?

— Вы заблуждаетесь, любезный, если думаете, что сможете довести меня до сумасшествия! Я покончу с собой! О, чудовище!