Энн Маккефри - Корабль, который пел

Кира вышла из грузовика и в сопровождении унылых стражей направилась к другой машине, поменьше. Несмотря на острое зрение, Хельва скоро потеряла ее из вида — экипаж исчез в лабиринте городских построек. Грузовик развернулся и двинулся в обратный путь — в сторону летного поля, где находилась Хельва.

Самый предприимчивый из караульных послал своих спутников за трапом. С большим трудом они медленно покатили громоздкое устройство с дальнего конца поля.

Хельва с мрачным удовлетворением наблюдала за их потугами. Сами виноваты — нечего было заставлять нас садиться так далеко от служб космопорта. Наверное, в постоянно окутывающем Алиот полумраке они не разглядели, что люк надежно задраен.

Яростно чертыхаясь, она снова попыталась вызвать Ценком по экстренной связи — ее очень беспокоило, что никак не удается установить контакт с Кирой.

— Значит, у них есть кнопки связи, — бормотала она, припоминая, что видела одну на капюшоне Нонета. Если это стандартный образец или местная подделка, нужно попытаться им воспользоваться. Ведь удалось же этой чертовке из Храма посылать Кире через Нонета свои приказы!

Не откладывая дело в долгий ящик, Хельва включила диапазон контактной связи. И тут же поспешно выключила, оглушенная обрушившимся на нее бешеным калейдоскопом беспорядочных образов и звуков. Внутреннее содрогнувшись от столь хаотического вторжения, она сокрушенно задумалась: как же так получилось, что она установила несколько сот тысяч контактов сразу? Потом быстро окинула взглядом копошащихся на поле караульных, которые все еще силились подтащить к ней трап. На шее у каждого красовалась кнопка, удерживающая просторный капюшон.

— Силы небесные! — простонала Хельва. — Не иначе, как эта религиозная иерархия состоит из одних шизиков — кто еще может выдержать подобный хаос?

Прилагая все усилия, чтобы не потерять рассудок, Хельва чуть-чуть приоткрыла диапазон, и ее снова бросило в дрожь от неразберихи звуков и образов. Она попыталась сосредоточиться на одном-единственном контакте, по почувствовала, что просто тонет в круговерти повторяющихся изображений. С таким же успехом можно было пытаться сосредоточиться на кончике булавки, глядя на него через фасеточный глаз мухи.

Вконец обозлившись, она ограничила видимость одним крошечным клочком, изо всех сил стараясь принимать лишь одно из множества противоречивых, перекрывающих друг друга изображений, наводняющих ее зрительную систему. Звук она полностью отключила. К счастью, каждый обладатель кнопки на избранном ею участке стремился к одной цели — пересечь необъятную площадь, забитую покачивающимися и кружащимися фигурами в балахонах, полы которых развевались по ветру, и достичь подножия широкой лестницы с пологими ступенями, которая поднималась по склону потухшего вулкана. Это и был тот самый зиккурат, который Хельва заметила еще на пленке.

Вдруг все фигуры дружно накренились. Хельва не сразу поняла, что она сама тоже раскачивается от подземных толчков, расходящихся от трех вулканов, которые с яростью изрыгали свои внутренности в небо. Она напряглась, выжидая, — не окажется ли ситуация в зоне космопорта слишком угрожающей для ее дальнейшего пребывания на этой планете.

В воздухе, затуманенном дымовыми газами, вырывавшимися из узких трещин, которые, змеясь, побежали по площади, прокатился экстатический стон. Хельва, и без того пребывающая в некотором смятении, не сразу уловила, что это за газы, и не придала значения тому, что вопли толпы регистрируют внешние приемные устройства корабля, а не бесполезные контактные сети.

Она усилила мощность сигнала экстренного вызова, отчаянно пытаясь связаться с Ценкомом, несмотря на сильные помехи от извержения вулканов. Одновременно она продолжала сужать диапазон контактной связи, боясь потерять Киру из виду. Тем временем собравшиеся на площади алитийцы воздели руки к небу, капюшоны упали с блаженных лиц, обращенных к рассыпающим искры затуманенным небесам. Внезапно они стали кружиться на месте, нагибаясь, чтобы глубже вобрать в легкие вздымающиеся пары. Не веря своим глазам, Хельва наблюдала, как все новые люди проталкиваются к трещинам, спеша вдохнуть дымные испарения, а потом неверными шагами бредут прочь — с восторгом на лицах, раскинув руки, пошатываясь, как пьяные. Только теперь она поняла: эти газы вызывают либо галлюцинации, либо эйфорию, что вдвойне опасно во время массовых извержений. Просторная площадь быстро наполнялась телами алиотийцев, которые либо уже опьянели, либо изо всех сил стремились к этому.

От Хельвы не укрылся зловещий замысел — не случайно дурманящие газы вырвались из земли как раз на площади, перед самым храмом, вместилищем дьявольского культа. Очевидно, столпы храмовой иерархии отлично знали их действие и делали на него свою ставку. Подобное коварство наполнило душу Хельвы яростью и возмущением, и она с удвоенным старанием принялась искать Киру и ее стражей. Наверняка они оставят свой экипаж у южного края площади и дальше пойдут пешком. Наконец ее пристальный взор поймал множество изображений одной и той же группы. На этой обезумевшей планете просто не могло быть двух одинаковых стройных фигурок с непокрытыми головами! Кира только что ступила на площадь, ее неуклонное продвижение к ступеням зиккурата сдерживал водоворот трясущихся, конвульсивно дергающихся, опьяневших до невменяемости людей.

Снедаемая тревогой, Хельва снова расширила диапазон и попыталась, переходя от контакта к контакту, добраться до Киры. Эффект получился ошеломляющий — как будто перед ней на одном экране, бешено сменяя друг друга, замелькали кадры тысячи разных фильмов. Впервые в жизни Хельва почувствовала головокружение и тошноту. Ощущение надвигающейся беды все усиливалось, она отчаянно пыталась установить контакт, пока девушка еще не ступила под своды Храма Смерти. Он покоился на самом верху огромного зиккурата, в опасной близости от старого вулкана, и наверняка был насыщен галлюциногенными газами. Хельва поблагодарила спасательную службу за проявленную предусмотрительность — благодаря полученной обработке Кира была нечувствительна к галлюциногенам и, тем не менее, девушка двигалась, будто в трансе, можно было подумать, что ядовитая атмосфера все же сделала свое дело.

У Хельвы вырвался бессильный стон: ей никак не удавалось дотянуться до Киры — ни физически, ни мысленно.

— О-о-ооо! — взлетел над толпой ответный вопль. — Храм рыдает! сдавленным воплем откликнулись тысячи голосов. И даже караульные, которые все еще сражались с тяжеленным трапом, эхом подхватили этот крик.