Свет над океаном - Евгений Закладный
11. Жертва
Очутившись в водовороте, который, казалось, вот-вот переломает ей руки и ноги, Мари сжалась в комок, закрыла глаза. Будь что будет! Но тотчас же она устыдилась: нет, так не годится! Где остальные? Где Нодар, Генрих, патер Брук, Светлана, Грэта? Где Лоуссон? Быть может, им нужна её помощь? В конце концов она жива и невредима…
Водоворот перестал вращать тело девушки, и теперь она почувствовала, как всё быстрее несёт её на поверхность. Поняв это, Мари снова раскинула руки и ноги, стараясь придать телу горизонтальное положение и одновременно воспрепятствовать движению вверх. В то же время она зорко осматривалась вокруг, надеясь увидеть кого-нибудь, — стремительно нарастало гнетущее чувство одиночества.
Конечно, её друзья здесь, в огромном океане, — невесть какая сила, но рядом с ними было бы куда спокойнее. Особенно, если это Нодар или Светлана… Подумать только: несколько дней назад они весело смеялись, напяливая маски и вышучивая преувеличенное, как им тогда казалось, «осторожничание» Нодара.
Мари глубоко вздохнула и улыбнулась. Этот рыжий верзила Лоуссон не давал ей покоя с первого дня плавания… Где он сейчас? Жив ли? Какие у него смешные рыжие баки! Нет, Мари никогда не сумела бы по-настоящему полюбить вот такого… А если бы сейчас он протянул ей дружескую руку? Что ж, это его долг, это ещё ни к чему не обязывает…
И вдруг откуда-то из мрака выплыла тёмная фигура. Вглядевшись, Мари едва не вскрикнула, поражённая странным совпадением. Из тёмной глуби океана показался Лоуссон! Вот они стремительно плывут навстречу друг другу, но… Странное дело! — Лоуссон едва кивнул Мари, словно случайной знакомой на улице шумного города, потом несколькими энергичными гребками отнёс тело вверх, вправо, и снова растворился в зеленоватых сумерках.
Мари закусила губу. Какая подлость, какая мерзость! Ей не было холодно, ощущение первого испуга прошло, она чувствовала себя совершенно нормально. Что будет — то будет. Зачем много размышлять о всяких ужасах и подлости человеческой? Всё равно, этим делу не поможешь… Но какой негодяй этот Лоуссон! Если бы только знали остальные…
Однако нужно было принимать какое-то решение. Мысль эта поразила Мари своей необычностью. Как же могло случиться, что она, Мари Пьялетти должна самостоятельно принимать какое бы то ни было решение? Пусть думают теперь те, там, наверху, — думают и решают, как спасти её, Мари Пьялетти… И тут она осознала, что «те» давно уже не наверху, а где-то глубоко внизу, что думать о чём бы то ни было они уже не в состоянии.
Мари приняла всё-таки самостоятельное решение, которое было одновременно и наивным и мудрым. Она совершенно справедливо предположила, что каждый человек, оказавшийся на её месте, будет чувствовать одиночество и не осмелится удалиться от места катастрофы до тех пор, пока не найдёт товарища или подругу. Правда, Мари уже встретилась с Лоуссоном, и встреча эта принесла ей мало радости… Не все же люди устроены одинаково? Кто-нибудь, оказавшись в таком же точно положении, захочет разделить с ней своё одиночество, свою участь… И Мари принялась неторопливо описывать большие круги вокруг того места, где, как она предполагала, опустился в пучину корабль.
Через несколько минут она увидела какую-то тёмную массу, поднимающуюся снизу, правее, а вглядевшись, чуть не закричала от радости, различив очертания человеческих фигур. Бросившись к ним навстречу, девушка ощутила боль в ушах от резкого повышения давления, но решила не обращать внимания на такие мелочи.
Люди, поднимающиеся снизу, не могли не видеть её, но, как ни странно, не проявляли никаких признаков нетерпения: они всё так же равномерно поднимались вверх… Трупы!
Она едва не потеряла сознание от ужаса, увидев остекленевшие глаза и оскаленный рот радиста «Везувия»…
Слева поднимался труп второго помощника, справа, снизу — вокруг! — поднимались ещё и ещё трупы людей со скрюченными предсмертной агонией пальцами, искажёнными лицами, раздробленными: черепами, опалённые, обугленные…
Мари бросилась наутёк. Девушке показалось, будто мертвецы устремились за ней вдогонку, будто вот-вот один из них схватит её за ногу, потянет вниз, сорвёт маску… Не отдавая отчёта в собственных действиях, она бросилась вверх, в волны.
И здесь, кидаясь от одной водяной горы к другой, стараясь продержаться на поверхности и одновременно как можно дальше уйти от страшного места, она вдруг с ужасом подумала о глубине, которая, как ей теперь казалось, кишела мертвецами.
Вдруг Мари почувствовала, что кто-то схватил её за ногу. Она завизжала так, что выдыхательный клапан на несколько секунд прилип к горловине патрона регенерации. Потом рванулась, что было сил, но тут же почувствовала, что и вторая её нога оказалась в плену. Кто-то с силой тянул её вниз, и уже через несколько секунд голова девушки оказалась под водой.
Открыв глаза, Мари выставила руки и бросилась вниз…
— Ты что, с ума сошла?! — крикнул Генрих, когда её искажённое злобой и отчаянием лицо оказалось в нескольких сантиметрах от его маски. — Куда тебя несёт!
Мари отшатнулась.
Потом она долго не могла прийти в чувство, безропотно позволяя. Генриху тянуть себя вниз, а когда окончательно поняла происшедшее, разревелась.
Генрих был не один: метрах в пятнадцати под поверхностью их поджидали патер Брук и Грэта. Журналистка удерживала патера за сутану, не давая ему всплывать, хотя для этого девушке приходилось тратить много сил. Патер был в полуобморочном состоянии, и Грэта старалась дышать как можно реже, чтобы не увеличивать подъёмную силу… Незавидное положение!
— А ты молодчина: успела надеть ласты! — крикнул Генрих Мари, делая вид, что не замечает её состояния. — Теперь давай их мне. Мы разделим труд: ты сядешь на патера верхом, чтобы он не так быстро всплывал, Грэта будет тянуть спереди, а я — подталкивать сзади…
— А он… ещё живо-ой? — не переставая всхлипывать, спросила Мари. — Куда вы его тянете? Разве вы знаете, куда нужно плыть?
— Примерно, знаем! — бодро ответил Генрих. — Минут двадцать назад мы тут, неподалёку, имели свидание с акулой. Она так перепугалась развевающейся сутаны патера, что бросилась прочь. А я где-то читал, что
