Первый марсианский поэт-лауреат - Т. Э. Оливант
На Толли обрушилось сильнейшее ощущение чего-то знакомого, несмотря на то, что происходящего он не помнил. Интересно, сколько раз он голосовал за все эти годы? Аугменты всё ещё гордились своей демократией, это была одна из причин того, что они выживали столь долгое время. Последние лет сто — то столетие, которое он ещё помнил — он перестал появляться на большинстве голосований. Он позволил себе чересчур изолироваться, вот в чём проблема. Но такую тему он ни за что бы не пропустил, это точно.
- Каждый Аугмент по очереди — за или против. Затем сканирование радужной оболочки. Начинайте. Авторы вариантов освобождаются от голосования.
Голоса «да» и «нет» шли примерно поровну, когда мерцающая голограмма Толли вошла в кадр. К его раздражению, камера перескочила с него до того, как он успел что-то сказать. Это могло означать только то, что он сам выдвигал один из вариантов. Ну, по крайней мере, он знал, на какой стороне он был, вряд ли он полностью поменял воззрения за сто лет, в этом он был уверен.
- Интересно знать, когда это происходило, - сказал Толли себе под нос. - Если бы я только помнил…
К концу опроса Толли потерял счёт голосам, но присутствующие на записи явно не потеряли. Ропот недовольства послышался ещё до того, как очередь дошла до последних голосующих.
- Голосование окончено. В поддержку инициативы: двадцать восемь. Против: Двадцать три. Предложение принято.
Ропот стал громче, один из Аугментов поднялся. Почему-то Толли не удивило, что это оказался Роухан.
- Я возражаю против законности этого голосования. В случаях, подобных этому, каждому Аугменту есть что сказать. Совет должен подождать до тех пор, пока мы не опросим каждого из нас по очереди.
При звуках второго голоса приступ боли, пронзивший позвоночник, сообщил Толли, что это был он сам.
- У нас есть голоса двух третей всех Аугментов. Обязанность Совета — говорить за нас всех. Правила были соблюдены.
- Я согласен, - сказал первый из говоривших. - Голосование состоялось.
Видеозапись оборвалась и экран погас.
- Понятия не имею, зачем кто-то послал мне это, но я думал, не имеет ли это отношения к шахтёрам. Они вечно конфликтуют с Аугментами. Конечно, это было до того, как я познакомился с Эстер, - сказал актёр. Затем обратился к Толли. - Наверное, вас расстроило то, что они собирались дать вам умереть.
Толли посмотрел на него с удивлением.
- Конечно же, нет. Я два столетия выступал за то, чтобы убрать из нашей биологической программы аугментации часть, отвечающую за продолжительность жизни. Уверен, что это я и поднял этот вопрос об ограничении наших жизней.
- Но… Эстер говорила мне, что вы очень старый.
Девушка поспешила добавить: - Я не говорила ему, сколько именно тебе лет!
- Да, я старый. Это значит, что я в идеальной позиции, чтобы понимать, насколько опасна долгая жизнь. Аугменты не должны жить по три века. На самом деле, глубоко внутри мы человеческие существа, а человек не создан жить так долго, чтобы видеть, как десятки поколений друзей живут и умирают. Это… делает что-то с мозгами.
- То есть, ты хотел, чтобы предложение приняли?
- Да. Хоть я и не помню этого, но могу с уверенностью сказать, что хотел.
Актёр в задумчивости потирал подбородок.
- Вам не кажется, что это какое-то странное совпадение? Нам всем прислали эти флешки ещё до того, как мы познакомились.
Толли помассировал шею, пытаясь расслабить мышцы.
- Это кажется невероятным. Я бы очень хотел знать, кто послал нам эту информацию.
- И зачем, - добавила Эстер. - Какое отношение имеет решение Аугментов о продлении жизни к Торговцам, строящим базу на Марсе?
Она смотрела на него, ожидая ответа, но его мозг был слишком затуманен, чтобы ответить хоть что-то.
- Не знаю. Но нам нужно поскорее узнать.
- Пока нас не схватили Аугменты?
- Да. А ещё потому что я умираю.
Глава 32
- Умираешь?.. - Эстер смотрела на Толли в все глаза, а тот принял самое непроницаемое выражение лица, какое только Аугмент и мог изобразить.
- Судя по моим жизненным показателям, я могу не пережить следующие двадцать четыре часа.
- Но… должен же быть какой-то способ помочь тебе?
Толли пожал плечами.
- Единственный способ прекратить ущерб нервной системе — прекратить расследование о том, что я потерял, когда мне стёрли память. Чем больше масштаб промывания мозга, тем больше риск для жизни. А сто лет — это весьма много для промывания. Я не перестану пытаться восстановить память, а значит, при текущей скорости распада мне осталось около суток.
Эстер прикусила губу. Она не могла считать Аугмента другом, но он был ей… кто? Товарищ по несчастью? По крайней мере, её жизнь приобрела немного больше смысла, чем раньше. Казалось невообразимым, что он вот так просто даст себе умереть.
- Что делать будем? - спросила она.
- Нужно действовать быстро. Аугмент на видео, который возражал против ограничения жизни — это Роухан. Он глава Совета, и это он послал меня на промывание мозга. Он - то самое недостающее звено, которое мы искали.
Эстер покачала головой.
- Мы всё ещё многого не знаем. Как связано это видео и база Торговцев? В конце концов всё сводится к этому вопросу.
С её инфопада раздался сигнал.
- Блин. Мне нужно отвезти этот пакет. И отвезти его надо в… Погоди, где у нас Пятый ангар? Его нет на схеме колонии.
- Он не является частью колонии. Он между ней и старыми шахтами. Туда можно добраться на шаттле, но там почти ничего нет. Это станция дозаправки.
- Вообще замечательно. И кому понадобилось туда что-то отвозить?
- Это далеко, да и защита подкачала, поэтому аугментские спутники-шпионы не видят, что там. Сигнал там ужасный, поэтому связь тоже не работает.
- Отлично. Ладно, мне надо идти.
Оба мужчины поднялись.
- Не ходи одна, - сказал Толли, одновременно с Дереком, произнесшим: - Я иду с тобой.
Она скрипнула зубами.
- Послушайте, я десять лет была контрабандисткой на Спутнике-3. Я стравила между собой две банды Торговцев и выжила, и выбралась из чёртовой тучи переделок. Мне не страшно доставить посылку.
Толли, проигнорировав её слова, спросил у Дерека:
- Ты пойдёшь с ней?
- Естественно.
- Какого чёрта?! - закричала Эстер, но Аугмент жестом остановил её.
- Мне не хватит времени объяснять всё сначала кому-то ещё, если ты не вернёшься. Ты незаменима и должна быть защищена. Это не потому, что я сомневаюсь в твоих способностях. Я уверен, что ты можешь
