Максим Хорсун - Рождение Юпитера

– Я тебя понял, мамочка, – смиренно отозвался младший Баттиста.

– Дорогая гостья! Прайд Баттиста развивается, – продолжила хозяйка размеренную речь, – сегодня мы мечтаем расширить производство. Я намерена обратиться к Пермидиону… Уверена, что вдову иерарха, лишившегося жизни в ритуальной войне, выслушают и удовлетворят ее прошение. Я собираюсь заселить Знамение и Судьбу своими людьми. А затем переоборудовать города в генетические фабрики новейшей конструкции. Как ты думаешь, Климентина, это стоящее начинание?

Климентина кивнула, дожевывая неподатливый кусок: Баттиста чересчур преуспели в имитации натуральных качеств продукции. Ответила:

– Я и без того ошеломлена мастерством ваших генетиков, благородная Силона. Наверняка Баттиста лучше всех в Сопряжении знают свое дело…

Силона ласково поглядела на гостью и благосклонно улыбнулась.

– …но, – продолжила Климентина, – имеет ли сегодня смысл что-либо начинать?

С красивого лица женщины-иерарха исчезла улыбка:

– Не совсем поняла тебя.

– Солнце! – догадался Хенцели. – Очаровательная Климентина говорит о грядущей гибели Сопряжения.

Силона Баттиста рассмеялась:

– Вот вы о чем!.. Конец миру людей, конец цивилизации, да? Нет! – тут же ответила сама, и голос ее стал черствым. – Нет и еще раз нет! Если бы наш прайд чрезмерно предавался мыслям о судьбе Сопряжения, ему бы пришлось разделить участь несчастных Тэгов, да сохранят звезды память о них! Пока одни пребывают в мире… – Силона изобразила ножом в воздухе спираль, подыскивая нужное слово, – …в мире тонких материй, другие добывают хлеб насущный. Сопряжением правят философы – это действительно так! Однако как бы они справились с работой на пустой желудок?

– Ты абсолютно права, мамочка, – заговорил молчавший доселе Анжело Баттиста.

– Да-да, несомненно! – подхватил мысль Силоны Хенцели. – Тот, кому придет в голову заглянуть под внешний лоск Сопряжения, откроет для себя, что последнее слово в мире людей – за монополиями. К счастью или, простите, – он кивнул хозяйке, – к сожалению.

– Монополии не запретят Солнцу погаснуть, – заявила Климентина.

– Зато с их позволения, – продолжил Хенцели, – в Сопряжении существуют и даже находятся в почете прайды, не производящие ничего. Лишь, простите меня премного, – пушечное мясо для Партии…

Силона вздрогнула и побледнела.

– …и умные мысли, которые при детальном рассмотрении оказываются не такими уж и умными.

– Вы полагаете, что новая генетическая фабрика отсрочит крах Сопряжения? – удивилась Климентина.

Хозяйка набрала в легкие воздуха, чтобы ответить, но ее опередил быстрый на слово Хенцели:

– Не изменяет ли мне память?! Кажется, это ты перестала смотреть на Солнце, углубившись в льды Пангеи! Я согласен, исследование Пангеи – весьма любопытное направление. Если теории твоих вдохновителей подтвердятся и сия луна действительно окажется прародиной человечества, вы сделаете – не побоюсь этих слов! – величайшее открытие в современной истории Сопряжения!

Климентина неопределенно хмыкнула:

– Да уж.

– Однако значение вашей работы перед лицом грядущей катастрофы так или иначе равно нулю! – Хенцели виновато улыбнулся. – В медицинском блоке ты истово внушала нам мысль, что Сопряжение имеет шанс пережить кризис. Помнишь? Поверь, способность жить надеждой присуща всем без исключения: и утопистам из числа палеопланетологов и производителям мяса на косточках.

– Как ты можешь сравнивать! – не удержалась хмельная и уже запутавшаяся в собственных умозаключениях Климентина. – Генетическое мясо и происхождение человечества!

– Что ты хочешь сказать, гостья? – в тон ответила ей хозяйка. – Что ковыряние в мерзлоте приносит больше пользы, нежели прайд Баттиста, который кормит жителей лун Урании?

– У вас чудесное мясо, благородная! – воскликнула Климентина, опомнившись.

Сыновья Силоны Баттиста переглянулись. Их мышечные структуры, расслабившиеся было во время еды, вновь наполнились кровью и вспухли буграми.

– Я не желала никого обидеть. Вы… вы подаете очень крепкое вино.

– Вот, благородный Хенцели, – пожаловалась Силона дознавателю, – и так – изо дня в день! Едва начинаю с кем-либо обсуждать расширение производства, на меня смотрят, словно я – главная сумасшедшая на Тифэнии, а не Ай-Оу Тэг!

– Ай-Оу мертв, – заметил Эдвин де Штарх негромким голосом.

– Ай-Оу – не сумасшедший! – с обидой воскликнула Климентина.

Какое-то время они молчали. Перестали звенеть вилки и ножи, не плескалось больше вино в высоких кубках. Стало слышно, как трещат дрова в камине и перешептываются рабы.

– Мертв… да кто знает этого Ай-Оу? – Силона поморщилась, словно речь зашла о чем-то исключительно неприятном. – Быть может, не мертв он вовсе! Перебежчики из Тэгов много всякого рассказывают… о странных вещах в их Пирамиде… – Она постучала вилкой по бокалу. – Рабы! Вина всем в кубки! Сейчас же, скоты!

– Ай-Оу искал способ покинуть систему Солнца, – сказала Климентина после того, как улеглась суета рабов.

– Молодой иерарх мертв, – повторил де Штарх. – Есть ли смысл обговаривать его достойную персону? От взрыва Пирамида Тэгов раскрылась, словно розовый бутон.

– А как же Судьба? А Знамение? Ведь они не пострадали? – спросила бородача Климентина. – Быть может, чудаку удалось выбраться из зоны взрыва по подземному тоннелю?

– Судьба и Знамение не пострадали, – подтвердил де Штарх. – Но давление под биосферными куполами крайне низко. Насколько мне известно, человеку в таких условиях грозит асфиксия мозга, – он кашлянул в волосатый кулак и добавил: – Если Сопряжение наделит нас соответствующими полномочиями, я готов отправиться с группой людей на южный полюс Тифэнии и прочесать оба города.

«Кислород… дышать… нельзя… давление… ниже…» – вспомнила Климентина сумбурную речь Ай-Оу. «Конечно! – хотелось заявить ей, не сходя с места. – Я все знала! Мне было сказано!..» Она округлила глаза и беззвучно шевельнула губами. Все посмотрели на бесфамильную гостью, ожидая услышать реплику из ее уст. Однако Климентина молча вцепилась в кубок, поднесла его к губам и залпом осушила до дна.

– Я согласен пожаловать вам санкции, благородный Эдвин, – сказал Хенцели, не сводя глаз с Климентины. – Как я понимаю, и Судьба, и Знамение так или иначе станут собственностью прайда Баттиста, – это лишь вопрос времени. Мне бы тоже хотелось взглянуть на покинутые города.

– Я весьма рада, благородные, что вы отыскали пути сотрудничества, – сказала Силона Баттиста.

Климентина встрепенулась:

– И я пойду с вами!

Анжело Баттиста вскочил с места, готовый сопровождать бесфамильную гостью хоть к Солнцу, хоть в Большое Темное Пятно Нептунии. Вот только Силона властным жестом заставила юного атлета сесть на место.