Константин Малахов - Молния среди леса

– Обожди, – догнал меня звук ее голоса.

Я развернулся и выжидающее на нее посмотрел.

– Дело у меня есть до тебя, – тетка подошла ко мне, потирая одной рукой костяшки пальцев другой, словно формулируя свою просьбу. – Тимоха, сына мой, прихворнул. Ослушался, гад такой и застыв в лесу.

Я кивнул:

– Ему нужна помощь врача?

Собеседница подняла на меня взгляд и не сводила:

– Мне бы лекарство какое. А то лихорадит его, аж зубы стучат. Отпаивала его и малиной и ноги грела, да все равно трясэ пока, как осиновый лист. А лоб как печка, – голос выдал предательскую хрипотцу в конце, заставив откашляться.

– Я могу поговорить с доктором, он вроде бы…

Она сильно напряглась:

– Мне бы лекарство только. Я его уж сама тут как-то выхожу.

– Послушайте, – я серьезно посмотрел ей в глаза, – можно попросить у него все что нужно и принести сюда, уверен он не откажет. Но если Вы говорите, что ваши…народные средства не действуют, то стоит чтобы на него взглянул доктор, поверьте. Так будет быстрее, чем просто запихивать в человека таблетки и ждать чуда.

Глаза женщины снова забегали, она тяжело задышала. какой-то страх перед докторами вступил с нею в тяжелую борьбу.

– Я здесь недолго, но могу сказать, что ваш местный доктор, Корней Аристархович – хороший человек. Вижу, что Вы не очень любите к врачу обращаться, это ваше дело конечно, но…– я запнулся.

– Ну… ладно, – выдохнула тетка, – приходите под вечер, я все равно в хате буду возиться.

Она посмотрела на меня с надеждой словно говоря: «Ладно, парень. Доверюсь тебе, но не подведи, прошу». Думаю, если бы заболела она сама, то даже не заикнулась бы о помощи.

Я обнадеживающе улыбнулся, и тут же новая мысль заставила нахмуриться:

– А что с этим мужиком, который на меня напал? Сообщить кому-то или как…

Ее взгляд метнулся на избу:

– Глядеть надо у три глаза. У нас брать-то особо нечего, но кто его каторжничью душу знает.

– Вы думаете это преступник?

– Да кто еще, – она снова погладил одной рукой другую. – Дикий, худой как палка, не жрал видно уже давно. Как зверь, затравленный…

Это известие немного смутило меня. Опасаться диких животных это одно, а вот озлобленного человека, которому, возможно, нечего терять, кроме свободы – совсем другое. С оружием здесь только егерь…

Из раздумий меня вывела собеседница:

– Пошла я. Надо глянуть, как там Тимоха.

– Еще раз спасибо…эээ, как Вас зовут?

Мой вопрос вызвал у нее удивление, словно я спросил не имя, а должность:

– Да вообще Галина величать. Баба Галя тут звали, иногда теткой Галей. А сейчас сынок только мамкой зовет.

– А отчество?

Ее брови поползли вверх:

– Это зачем? Иванова я дочь, Ивановна значит. Меня по отчеству один-то раз в жизни звали, как документ выписывали, а больше не припомню.

– До встречи, Галина Ивановна, – я вяло махнул рукой, улыбнулся и побрел в сторону жилища врача.

Глава 9. Анализ пациента.

Костомаров радостно встретил меня, окинул диагностическим взглядом и задал всего один вопрос:

– Ну как?

Я прибегнул к шантажу, пообещав кучу новостей, в обмен на ведро воды для душа. Док засуетился, заохал, обязался не просто дать воду, а подогретую. Отмывшись от прошедших дней в импровизированной душевой, я почувствовал себя обновленным. Пока длились банные процедуры, Корней Аристархович успел вскипятить чайник, достать на стол снедь, к которой, по моему настоянию, присовокупили некоторые мои консервы, и приготовился слушать. Делая паузы на то, чтобы прожевать очередной гриб с куском консервированной ветчины или хлебнуть чаю с малиновым вареньем, я поведал доктору сперва про сказочную избу посреди леса, не забыв упомянуть ее прекрасную обитательницу.

– Кштати, – сказал я, с набитым ртом, – у меня даже есть ее фотография.

– Любопытно, – задумчиво протянул Костомаров, медленно помешивая ложкой в кружке. – Конечно, это могут быть какие-то раскольники или староверцы, или Бог их разберет кто, но вот патефон и антенна никак не вяжутся с их образом жизни. Как минимум потому, что это требует денег.

Мой рассказ продолжился описанием ночных прогулок неизвестных мне лиц, не забыв добавить про резьбу на стволе дерева. Док внимательно выслушал, задумчиво почесал бороду и молвил:

– Это действительно похоже на какое-то религиозное сборище, но к чему такая таинственность? Разве что они совершают изуверские ритуалы.

– Как-то связанные с нашими красноглазыми зверьми, – вставил я.

– Возможно-возможно, – Корней Аристархович аккуратно отхлебнул чай. – Но и здесь не все чисто. Откуда в их подземелье яркий свет? Электричество? Но откуда? Между прочим, я немного помню обитателя избы, где вы останавливались. Это на самом деле был плотник. Жил один, без семьи, ему кажется было лет тридцать. Куда и почему уехал, увы, не знаю. Многие, как я говорил, уезжали на заработки, в города, кто куда в общем. Вот так и он, стал однажды призраком. Получается, что далеко не ушел. Думаю, Игнат Никитович, староста который, может знать про него более.

Настало время поведать доктору о драматичной развязке моего приключения. Я старался казаться бесстрастным, словно это совсем меня не напугало. Костомаров снова переполошился, уважительно покивал смелости Галины Ивановны, согласился с ее характеристикой нападавшего как беглого преступника, обрадовался, что мне помогла его граната.

– Это нехорошая весть, – губы доктора мужественно сжались. – Насколько мне известно, здесь рядом нет тюрем, из чего следует что сей субъект преодолел изрядное расстояние до нас. Его разум затуманен страхом поимки, а плоть терзается жаждой пищи и тепла. Он мог даже впасть в безумие. Если за ним идет след, то могут появится военные. Признаюсь, доходили слухи, что тюремное начальство нанимает охотников, согласных брать в прицел и двуногих существ, за вознаграждение. Опасаюсь, что он засел где-то рядом и планирует вылазку в деревню. А жилых домов не так уж и много. В одном из них мы с вами как раз и находимся.

Мне тоже появление этого персонажа не предвещало ничего хорошего. Не забыл я, однако, и про Тимоху, передав Костомарову про ситуацию с парнем.

– Конечно, я не откажу им в осмотре. Будем надеяться, с юношей ничего серьезного, -заверил меня док.

Я предложил свои лекарства, запасенные мной перед отъездом. Доставая из сумки коробочку, сделал себе заметку: взять для Тимы банку сгущенного молока.

С завтраком было покончено и мы с Корнеем Аристарховичем вновь открыли российский филиал фотоателье. Работа спорилась, проявка прошла без эксцессов и спустя недолгое время на веревке, словно праздничные флажки, висели сохнущие снимки. Костомаров последовательно рассматривал каждую картонку, кивал, усмехался, но вот очередь дошла до прекрасной лесной феи.