Филип Фармер - Повелитель деревьев (Мемуары Лорда Грандрита - 10)

Небо над пиками вершин стало светлеть. Мы достигли перевала и стали спускаться вниз. Когда джип наконец оказался у подножия горы по другую ее сторону, заря уже полностью вступила в свои права и первые лучи солнца осветили лежащую перед нами долину.

Дальше дорога проходила по полупустынной местности.

Здесь было так сухо, что я невольно спросил себя, уж не находимся ли мы внутри заветного заповедника, в котором скрывается пещерный лабиринт Девяти. К этому пустынному оазису со всех сторон вплотную примыкали джунгли. Но какаято местная атмосферная аномалия препятствовала нормальному прохождению дождевых туч над этим участком и они обходили его стороной, освобождаясь от принесенной в себе влаги над джунглями или уходя к океану.

Через несколько сотен метров дорога уперлась в массивные металлические ворота высокой стены, перегородившей долину во всю ее ширину. Над верхним краем то тут, то там виднелись несколько сторожевых вышек, по бокам ворот из бойниц высо вывались дула трех тяжелых пулеметов и пушки Бофора Человек, сидевший слева от водителя, подбежал к воротам и сунул в щель нечто вроде пропуска. Через минуту ворота дрогнули и медленно откатились в сторону. Джип осторожно двинулся вперед, и огромная, четырехметровой высоты стальная пластина вновь встала на свое место, но уже за нашей спиной.

Впереди дорога петляла меж палаток уже известной мне конструкции Дока Калибана. В лагере я насчитал человек тридцать солдат, чуть меньше на стене, около двадцати. За последним рядом палаток дорога устремлялась вдаль, прямая, как стрела, и исчезала у противоположного конца долины, узкого, словно горлышко бутылки.

По дороге к верхнему, сужающемуся концу долины, Муртаг несколько раз вступал в радиопереговоры с невидимыми охранниками, видимо, называя пароль. Нас никто не останавливал.

Но эти меры предосторожности лишь укрепили меня в предположении, что мы приближаемся к пещерам. Из разговоров Муртага с его корреспондентами я понял, что те испытывают нужду в боеприпасах. Не знаю почему, но у меня появилось впечатление, что в результате последних серьезных операций (в числе которых, вероятно, числилось и мое пленение) численность размещенного здесь контингента войск значительно уменьшилась.

Джип проскочил под нависающей глыбой серого гранита, испещренного красными прожилками. Из бойниц, пробитых в толще камня у подножия скалы, на нас смотрели белые и черные лица батальона охраны. Обернувшись назад, когда джип миновал скалу, в трех метрах над выступом я увидел грот или небольшую пещерку, тоже битком набитую вооруженными солдатами. Да, если это и был секретный вход в пещеры, то охранялся он весьма основательно.

Шофер притормозил, огибая выпуклый бок скалистого выступа, и мы вновь затряслись по ухабистой, каменистой дороге. Так мы проехали еще пару миль и наконец остановились.

В этом месте стены ущелья сходились почти вплотную, оставляя узкий проход, едва позволявший пройти одному человеку.

Лучи солнца еще не проникли сюда и в глубине прохода царила таинственная темнота.

Как только джип остановился, солдаты попрыгали на землю. Замок, которым моя цепь крепилась к скобе в полу машины, был снят и меня вытащили наружу. Маленький отряд поспешно зашагал по узкой тропе. Плечи почти касались скал, уходящих ввысь на неведомую мне высоту. Небо почти не было видно. Здесь всегда царили полумрак и прохлада. Через пару минут нам пришлось остановиться перед очередным постом, состоящим из четырех охранников. Мы прошли еще совсем немного и вновь были вынуждены остановиться. Тропинка обрывалась на краю провала, уходящего вниз метров на шестьдесят. По другую сторону пропасти, метрах в трехстах от того места, где мы находились, был виден обрывистый склон другой горы, вершина которой пряталась в клубах густого тумана, медленно поднимающегося из темного провала, Муртаг дулом пистолета подтолкнул меня к самому обрыву.

Я взглянул вниз. Когда глаза привыкли к полумраку, я смог увидеть далекое дно ущелья, усеянное голыми безжизненными скалами. Лишь узенькая полоска зелени выдавала редко растущую траву и кустарник по берегам неширокого извилистого ручейка, бегущего по каменистой почве. Ручей начинался в небольшом озерце, расположенном в дальнем конце провала, и исчезал где-то у подножия каменной стены, на которой мы сейчас стояли. Три маленькие, сложенные из камня хижины, приклеившиеся к противоположной стороне провала, были единственными признаками жизни в этом месте, больше похожем своей дикостью на один из кругов Дантова Ада.

Внезапно справа от меня взвыл мотор. Я обернулся и увидел приближающийся задним ходом автомобиль. В кузове находился подъемный кран с прикрепленной на конце стрелы корзиной из плетеной кожи. Я сразу понял, что мне предстояло. Судя по всему, они собирались спустить меня в этой корзине на дно провала.

Я оказался прав. Осклабившись в улыбке, обнажившей его длинные желтоватые клыки, Муртаг не сводил с меня ненавидящего взгляда своих глаз и дула пистолета, пока с меня снимали наручники. Я с удовольствием потянулся и сделал несколько разминочных движений. Затем, повинуясь приказу, забрался в корзину. Собственно, у меня не было выбора. Дула их автоматов были достаточно красноречивы и все они были нацелены на меня.

Грузовик вновь попятился, пока его задние колеса не навис. ли над обрывом. Я повис в пустоте. Стрела дрогнула и барабан с намотанным на нем тросом медленно закрутился, корзина заскользила вниз. Стена оказалась совсем рядом, и я мог хорошо рассмотреть ее поверхность. Что меня поразило, так это ее невероятная гладкость. Будто все выступы, которые могли бы послужить опорой для рук или ног, были специально стесаны и камень был зашлифован наждачной бумагой.

Достигнув дна, я вылез из корзины, которая тотчас же была поднята наверх. Снизу лица нагнувшихся над пропастью людей казались похожими на маленькие белые и черные луны.

Но вот одно за другим они исчезли и я остался один.

Они слишком хорошо знали меня, чтобы подумать, что в отчаянии я могу покончить жизнь самоубийством. Они могли быть спокойны. Я никуда не мог деться из этой западни, ставшей моей тюрьмой вплоть до второго пришествия.

Я начал с того, что понюхал и попробовал воду в ручье. Она оказалась превосходной. Потом медленно пошел вдоль ручья к озерцу, из которого он вытекал, и остановился, поравнявшись с хижинами. Принюхавшись, я уловил запах самки человека и какого-то другого создания. Запах был смутно знаком, но мне не сразу удалось идентифицировать его. Внезапно, еще не поняв толком, в чем дело, я почувствовал, как взъерошились волосы у меня на затылке, а из горла вырвалось рычание. Подсознание опередило сознание. Теперь я вспомнил! Запах, доносящийся из одной из хижен, был запахом взрослого самца Племени!