Филип Фармер - Повелитель деревьев (Мемуары Лорда Грандрита - 10)

Двадцать лет тому назад кто-то из служителей Девяти отобрал его у матери, когда ему исполнилось всего несколько дней от роду. По приказу патриархов Дик, как они назвали его, был принят в семью и в дальнейшем рос вместе с детьми одного кенийца, состоящего на службе у Девяти. Все первые годы своей жизни он провел на природе, на границе между саванной и девственным тропическим лесом, к востоку от конголезской границы. Когда ему исполнилось двенадцать лет, пришел другой посланец Девяти, забрал его и поместил в это угрюмое место.

— С какой целью?

Клара положила свои длинные, с остро заточенными ногтя ми пальцы мне на руку.

— Вероятно, они думали его использовать в будущем. Может быть, это как раз тот случай. Меня не удивило бы, если в один из ближайших дней они заявятся сюда и заставят вас драться между собой, как гладиаторов.

— Это правда? — спросил я Дика.

— Я мало чего знаю на этот счет. Тут был один тип, который вечно досаждал мне. Он то швырял мне камни в спину, то добавлял что-нибудь в пищу, чтобы я заболел. Я ни разу не видел, как он это делал, но я уверен, что это был он. Он не мог выносить меня. Не знаю почему. Я никогда не делал ему ничего плохого. В конце концов я пожаловался нашему главному, и он сказал ему оставить меня в покое. Но другой, Сканнер его звали, продолжал приставать ко мне. А потом, одним вечером, забравшись в кровать, я обнаружил там змею, которая сама никак не могла туда попасть. Вот тут я разозлился по-настоящему. Конечно, это был Сканнер. Я не собирался его убивать, но я сломал ему челюсть, а заодно и шею. Я потом говорил им, что я не виноват, что все так получилось, но они все равно спустили меня сюда.

Было странно слышать от него даже такую простую, незамысловатую речь, но произнесенную по-английски. Да, получалось, что, несмотря на свое происхождение, у него не было ничего общего с Племенем — кроме наследственных генов.

— А мне кажется, что вся эта история со Сканнером была не более чем предлогом, — высказала свое мнение Клара.

— Тогда что он тут делает?

— Это наш сторож. Вернее, твой. Они отлично знают, что сама я не смогу удрать отсюда. Патриархи могут натравить Дика на тебя просто из желания поразвлечься, ты же знаешь их.

Вполне вероятно, что она была права. С другой стороны, все могло быть наоборот: слова Дика были правдой, а Кларе было поручено следить за мной. Не для того, конечно, чтобы попытаться помешать мне, если я вздумаю сбежать, а с целью выудить у меня еще какие-нибудь сведения, которые Муртагу не удалось вытянуть из меня. Перед их «сывороткой правды» не может устоять никто, но ответы допрашиваемого обычно лаконичны и нужно умело ставить вопросы, чтобы собрать много информации. А я сомневался, что Муртаг способен квалифицированно допросить пленного. Думаю, что Девять были такого же мнения о нем, поэтому-то они и решили использовать в этих целях прелести датчанки, зная о нашей с ней давней дружбе.

Я не стал расспрашивать ее о причине, по которой она оказалась в этой тюрьме. Зная ее, я просто ждал начала рассказа. Что она и сделала через несколько минут, заговорив слегка обиженным голосом, будто обвиняя меня в недостатке интереса к ее персоне.

Оказалось, что ее вина состоит в некоем небрежении при выполнении очередного задания. По приказу Девяти, она должна была вылететь в Рио-де-Жанейро.

Вместо того чтобы немедленно покинуть Лондон и приступить к заданию, прекрасная графиня решила задержаться и на несколько дней продлить ее роман с одним англичанином.

Датчанку на следующий день похитили, накачали наркотиками и самолетом доставили сюда. Любовника же ее ждала какая-нибудь мучительная смерть, секреты которой были так хорошо известны Девяти. «В целях моего воспитания», — предположила Клара в конце.

Такой конец романа, казалось, нисколько ее не смутил, но Клара всем была известна своей храбростью. А может быть, ей было просто на все плевать. Это было импульсивное и страстное существо, живущее лишь настоящим моментом и на всю катушку и никогда не задумывающееся о последствиях. Однако она была не настолько глупа, чтобы не понимать того, что ее здесь ожидало.

— Ты сама знаешь судьбу тех, кто оказался, подобно тебе, туг на ухо. Тебе некого винить, кроме самой себя.

— Но я была без ума от этого мужика!

Я улыбнулся. В этом была вся Клара. Если уж она была влюблена, а это происходило почти постоянно, если не в одного, так в другого, то только «страстно» или «безумно». Чтобы поддерживать постоянный накал горевшей в ней страсти, ей приходилось довольно часто менять своих партнеров.

В полдень нам спустили обед в сетке, привязанной к концу веревки. Ножей, вилок и ложек не полагалось, видимо, из опасения, что мы используем их для изготовления оружия. Еда была вкусной и обильной, хоть и слегка переваренной, на мой вкус. Меню Дика состояло из мяса, ростков бамбука, орехов, ягод и бананов.

Пока мы ели, я поинтересовался, согласится ли Дик попробовать удрать отсюда вместе со мной. Мой вопрос не мог навредить никому. Если антропоид был помещен сюда, чтобы следить за мной, это означало, что они подозревали, что я могу попытаться бежать украдкой.

Это касалось и Клары.

— Да, — ответил он, бросив на меня взгляд из-под своих выступающих надбровных дуг. — Но куда идти? Даже если нам удастся бежать, что невозможно, куда мы сможем двинуться?

Хороший вопрос. Дик был абсолютно неспособен интегрироваться в обществе известных мне племен. Он или был бы сразу же убит, или стал бы подопытной собачкой для целой армии взбудораженных ученых. Тем более его нельзя было оставить жить в лесу. Он бы просто не выжил. Он оказался бы в той же ситуации, что и любой европеец, заблудившийся в девственном тропическом лесу.

— Если тебе вырвать клыки и обрить все тело, то ты, вероятно, сойдешь за представителя человечества. Достаточно уродливого, конечно. Я это говорю без всякого намерения обидеть тебя, пойми. Ты мог бы стать борцом или боксером и сделать себе на этом неплохое состояние. Я знаю одного менеджера, достаточно честного, который мог бы заняться тобой. Только думаю, что это тебе быстро надоест. К тому же рано или поздно ты привлечешь к себе внимание какого-нибудь зоолога или антрополога, и вот тогда вокруг тебя начнется настоящая вакханалия. Боюсь, ты не сможешь жить в наших городах. Выхлопные газы, шум, сутолока… все это просто убьет тебя…

Он был нужен мне. И с моей стороны было не слишком ловким ходом пытаться сразу его обескуражить перспективами будущей жизни. Будь на его месте какой-нибудь представитель человечества, я солгал бы ему не моргнув глазом. Но он был из Племени. Пусть я любил всего лишь двух его представителей, а остальных терпел, если не ненавидел, но все равно я не мог обмануть такую чистую и доверчивую душу, если он действительно был таким, каким мне казался. Я не должен был забывать и о том, что он мог быть подсадной уткой.