Владимир Щербаков - Болид над озером

В одном из своих писем из Бразилии Фосетт писал: «У этого народа есть источники света, не известные нам. Они унаследовали их от исчезнувшей цивилизации…» Манданы, белые индейцы Северной Америки, помнят время, когда предки их жили в городах, освещенных негасимыми огнями. И города эти располагались где-то за морем. Как будто бы индейцы помнили об Атлантиде.

А в самом начале шестидесятых годов нашего века в Новой Гвинее была открыта деревня. В ней обосновались амазонки, очень похожие на античных героинь. В деревне нашли каменные колонны с шарами наверху. Шары диаметром около четырех метров освещали деревню. Один из делегатов международной конференции по освещению городов, которая состоялась в 1963 году, был так поражен этим, что заявил: «У этих женщин, отрезанных от человечества, система освещения лучше нашей». Свет шаров был похож на неоновый.

Я рассказал, как представлял себе гибель Атлантиды:

— Из недр земли, разбуженных астероидом, выплеснулась магма, смешалась с океанской водой, поднялось чудовищное облако, закрывшее планету погребальным саваном. Водяной вал смыл все и вся на побережье Западной Европы через три часа и на побережье Восточного Средиземноморья через пять-шесть часов после нападения «огненного змея». Земля дрогнула, начались извержения вулканов. Даже из-под бушевавшей воды показывали они свои раскаленные жерла. Черные фонтаны устремлялись в стратосферу, распыленная магма, вулканический пепел несметными плотными тучами окутывали моря и залитую водой сушу слой за слоем, опускаясь вниз с ливнями. Но что такое вулканический пепел? Это глинисто-пепельный лесс. Небывалой силы грязевые потоки заполнили речные долины, бушевали грозные сели, топившие все живое. Так погибли мамонты в долине Берелеха и других рек. Тому есть доказательства…

— Мы знаем об астероиде, об извержениях вулканов… астероид не исчез, он пробил океаническую кору. Там, в районе Бермудских островов, он до сих пор медленно тает в обтекающих его потоках магмы. Но мы никогда не искали следы Атлантиды в Сибири, там, где паслись мамонты. Это ведь косвенные доказательства. Расскажи о мамонтах!

— На Берелехском кладбище погребены сотни мамонтов. Когда-то там росли густые травы и кустарники. Мамонтихи и мамонтята паслись, взрослые самцы поодаль от реки охраняли стадо от хищников. Сель затопил всю долину, сейчас там, открыты кости: целые полуострова из костей молодых мамонтов и самок. А в коже их найдены кровяные тельца — признак удушья… Сель нес ветки, деревья, шишки, остатки насекомых и грызунов — все это найдено в том слое. Радиоуглерод показывает 11800 лет. Такой ответ пришел из Ленинградского университета, куда я послал кусочки ископаемого дерева. Я написал в Дублинский университет, и мне ответили, что возраст ила в озере Нонакрон в Ирландии тот же — 11800 лет. Нули вместо двух последних цифр объясняются возможной погрешностью метода. Оказывается, время года, даже месяц, можно определить точнее, чем год. Атлантида погибла летом, скорее всего, в июле, об этом свидетельствуют остатки насекомых.

— В июле, — откликнулась Рута. Но я не понял, подтверждала она мои слова или просто повторяла их. — Когда паслись мамонты…

Она задумалась. Я снова спросил ее об антиразуме. Рута рассказывала:

— Антиразум — это иной темп времени, это жизнь, базирующаяся на вакууме, и отсюда — призывы безвозвратно покинуть Землю, разрушить ее с помощью бомб, созданных квазилюдьми будущего, ибо она лишь помеха, как помеха — нынешние люди, их прошлое, их культура, память, уводящие в сторону от использования энергии вакуума, его безграничных возможностей. Вот вкратце кредо энтропийного разума. Планета — пустое место, пена в океане вакуума, энергии в котором, как известно, в миллиарды раз больше, чем в обычном веществе. А главное — скорость! Скорость мысли, возможности передвижения — они бесконечны, важно лишь, чтобы не мешали комки протоплазмы с их титановыми кораблями-ящерами и сгустки вещества, именуемые звездами и планетами. Что из того, что Франс Гальс или Леонардо да Винчи — гении? Или из того, что Ван Гог изобразил на своих полотнах звездное небо с такой точностью, что к ним можно обращаться как к астрономическим справочникам, ибо Ван Гог передал даже окраску звезд в атмосфере восьмидесятых годов прошлого века? Или из того, что поэзия Тютчева свидетельствует о генетической памяти, поскольку поэт точно передает эмоциональные обороты, которые были обычны лишь для русое — сынов леопарда шестого тысячелетия до нашей эры? Ничего из этого не следует, а если и следует, то лишь одно — все это должно быть поскорее забыто, затем уничтожено, все это — пережитки прошлого, пуповина, которую следует перегрызть. Но если человек Земли еще сильно привязан к земному началу, нужно помочь ему освободиться от него. Разве это не логично? Для этого хороши все средства, поскольку конечная цель — благородна и возвышенна. Сбить с толку, ввергнуть в безумие, пустить свершения рук человеческих по замкнутой петле времени, уничтожить генетическую память, а затем память обычную.

— Неужели можно думать о таком?.. О страшной метаморфозе, которая искоренит все человеческое?

— Это же антиразум! Он надеется на гораздо большее: на то, что все это и многое другое удастся осуществить руками и талантом самого человека.

— Немыслимо!

— А Млечный Путь? В его сердце зияет черная дыра. Там инфракрасное и другие излучения всасываются в невидимую воронку — об этом пишет Чарльз Таунс из Калифорнийского университета. И если только не удастся, не выйдет — антиразум постарается втянуть все и вся в эту воронку, из которой ничего никогда не возвращается! Загадка управления черными областями еще не открыта, но она по силам разуму. По силам человеку.

— По силам… — как эхо откликнулся я, и что-то сжало мне сердце, может быть, это было одно из тех предчувствий, которые посещают меня в преддверии несчастий и горестно-тревожных событий.

Я гнал от себя эту мысль, но вдруг в метро, на улице, дома или в гостях у Санина я вспоминал полеты над развалинами города, разговор с Рутой, и тревога снова овладевала мной. Они видели город, как видел его когда-то Фосетт, поплатившийся за это жизнью!

Антиразум: новые симптомы

С Саниным приключилась странная история, которая могла насторожить кого угодно, не только внимательного атлантолога… Впервые он столкнулся с необъяснимым, с нарушением очевидных законов, к которым привык со студенческой скамьи. Я внимательно слушал его и вспоминал давнюю историю с пурпурным золотом египтян. Кое-какие подробности Санин помог мне восстановить в памяти, и я благодарен ему, ведь антиразум требует такого же пристального внимания, как и проявление его противоположности — разума.