Евгений Прошкин - Механика вечности

— Минус тридцать минут. Сейчас нас обстреливают из такси.

— Полчаса? У тебя другая машинка!

— Ты так и нарываешься на неприятности. Хочешь схлопотать коррекцию памяти?

Мы сели в подошедший поезд, оставив двух очевидцев наедине с их прострацией.

— А что ты говорила насчет родинки?

— Он наверняка читал по губам.

— Значит, для артикуляции… — разочаровался я.

До конца поездки Ксения не сказала ни слова. Напуганный коррекцией памяти, я тоже старался помалкивать. Она не сразу сообразила, где находится нужный выход, и тогда я взял ее узкую ладонь в свою. После всего того, что Ксения для меня сделала, продолжать выкобениваться было бы с моей стороны свинством. Охотники больше не показывались, из чего следовало, что машинки у них нет.

— Чего они от тебя хотят? — спросила Ксения. — Очень серьезные ребята, даже не представляешь, насколько.

Вместо ответа я закурил. Меня и самого тревожил этот вопрос.

— Что ты называл парком? Вон тот плешивый садик? И сюда мы тащились через весь город! Здесь же полно народу.

Я почувствовал себя полным идиотом и, чтобы как-то занять руки, закурил вторую.

— Придется ждать дотемна, путешествий на сегодня достаточно.

— В две тысячи шестом будем тоже ночью?

— Разумеется. Хватит тех двоих, что видели нас в метро.

С Мефодием мы договаривались, что я вернусь с шести до двенадцати вечера. Что ж, я даже не опоздаю.

У меня кольнуло сердце — ведь я вывожу Ксению прямехонько на ее «пассажира». Ничто не пропадает и не возникает из пустоты, все уже есть: младший бросил меня в мексиканском ресторане, а я, такой умный и благородный, сдаю с потрохами старшего. Вряд ли Мефодия похвалят за его самодеятельность.

С другой стороны, у нас с ним была одна машинка на двоих, и она пропала. Какой бы приговор ему ни вынесли, это будет лучше, чем навсегда остаться в прошлом.

До наступления сумерек мы просидели на скамейке, но никакой информации я из Ксении не выудил. Возможно, Кнуту и удалось бы ее разговорить, но я, несколько раз услышав «Не твое дело», заткнулся. К вечеру у меня кончились сигареты, и я купил новую пачку.

— Оставишь здесь, — приказала Ксения.

— Да ничего не будет.

— Уже есть.

Она была права. К вопросам, на которые я так и не нашел ответа, прибавилась история с билетами на метро. О стрельбе из такси думать не хотелось. Я старался себя убедить, что это всего лишь недоразумение, такое же, как с угоном «ЗИЛа», хотя было ясно, что люди со спецвооружением не ошибаются. По крайней мере, три раза подряд.

Ксения вынула машинку и потыкала пальцем в круглые кнопки-пуговички.

— Что, так интересно? — усмехнулась она, перехватив мой взгляд. — Ну, посмотри. На табло горело: 2006.09.20.23.30.

— Во сколько ты договорился встретиться со своим приятелем?

— До двенадцати успеем. Только он мне не приятель.

Мы шагнули в зыбкую, слабо светящуюся плоскость, и рябина, одиноко торчавшая слева, из чахоточной веточки превратилась в молодое самоуверенное деревце. За жидкими кронами виднелись желтые пятна горящих окон, и, пройдя совсем немного, мы оказались перед стеной многоэтажек.

— Куда сейчас?

От автобусной остановки расходилось несколько тропинок, в том числе и та, что вела через пустырь прямо к моему дому.

— Мимо стройки будет быстрее.

— Стройка — это хорошо. Сразу видно, все ли по-прежнему.

— Ты на самом деле беспокоишься? Значит, повлиять на будущее все-таки можно?

— А разве не за этим ты возвращался в две тысячи первый год?

Мысль была настолько простой, что я удивился, как это она до сих пор не пришла мне в голову. Конечно, будущее меняется! Я же сам отнес в «Реку» рукописи, теперь я маститый писатель. В меня стрелял долбанутый Куцапов, и на моем животе белый рубец, точь-в-точь как у Мефодия. Ко всему прочему я помирился с Аленой — помирился до того, как развестись, и теперь… Теперь я женат?!

— Ксения, возможно, мы идем не туда. Я должен жить в другом месте.

— Надеешься, что прославился и переехал в особняк с павлинами?

Из-за дома выглянула югославская стройка, и я машинально подсчитал количество готовых перекрытий.

Двух этажей не хватало.

Я повторил попытку. Так и есть. Днем, когда я ходил за яблоками, — сегодня днем! — их было двенадцать, к вечеру осталось лишь десять. Даже если кому-то приспичило демонтировать здание, сделать это так быстро он бы не смог.

— Не сходится? — угадала Ксения.

— Чуть-чуть, — ответил я, улыбаясь, как тот ребенок, что по шалости спалил деревню.

Мостки, проложенные вдоль забора, куда-то исчезли, и, добираясь до асфальта, мы изрядно перепачкались в глине и отсыревшей извести. Лампочка в подъезде не горела, и кодовый замок мне пришлось открывать на ощупь. Ксения молчала, изредка посматривая на улицу. Когда мы оказались в лифте, она спросила:

— У вас всегда так безлюдно?

— Что ты имеешь в виду?

— Мы никого не встретили. Ни одного человека.

Я пожал плечами, потому что не знал, что ответить. Шляться по стройке в полночь никто не обязан.

Подойдя к своей двери, я немного успокоился.

Дверь была моей, это подтверждали и цифры 88, прибитые мною не совсем ровно, и царапина на коричневом дерматине, появившаяся уже при мне. Ксения коротко взглянула на меня и надавила кнопку звонка. Потом еще раз.

— Куда он мог деться?

Я вставил ключ и осторожно повернул. В прихожей висело родное залапанное зеркало, из встроенного шкафа высовывался знакомый рукав. На сердце отлегло. Я прошел на кухню. Пепельница была полна окурков и пакетиков из-под «Липтона». Других следов Мефодий не оставил.

— Так где же пассажир? — спросила Ксения

Я разыскал пульт от маленького «Витязя» на кухне. По всем каналам показывали только черно-белую рябь. Будильник также не работал. Я достал его из серванта и встряхнул — иногда это помогало. Часы были подозрительно легкими. Я откинул тонкую пластмассовую крышку и обнаружил, что батарейка исчезла. Странно, совсем недавно я поставил новую «ВЭФ» рижского производства.

— Ты что, живешь без телефона? — поинтересовалась Ксения. — Я забыла, вы пользуетесь мобильными, или их изобрели позже?

Телефонный аппарат пропал, и это было уже слишком. Что же, Мефодий совсем очумел? Ладно, на месте старику не сиделось, но на фига, спрашивается, ему мой телефон — допотопная модель с дисковым набором. Я как-то пытался в него залезть — ни одной пайки, все на винтиках. Говорят, их собирают эстонские зэки.

— Можно разбудить соседей. Постучимся и спросим, не встречался ли им пришелец из будущего.

— Смешно. — Она села на диван и закурила. Сделав несколько затяжек, Ксения затушила сигарету и, прикрыв глаза, процитировала: