Евгений Прошкин - Механика вечности

Гостиница, как я и предполагал, находилась неподалеку от места аварии. Тихая, тенистая улочка, отгороженная от магистрали сквером, — идеальное место для детских садов, музыкальных училищ и домов свиданий. Мама Кнута никогда бы не смирилась с интенсивностью личной жизни своего сына, и ему нередко приходилось проводить время в таких вот номерах. Возможно, он бывал и в этой гостинице тоже.

— Куда мы? — спросил я.

— Домой. Твоя экскурсия затянулась.

Действительно. Я полагал, что независимо от того, сколько я проживу в прошлом, машинка вернет меня в нужный день, и совсем забыл о реальном времени. Что, если включения машинки где-то фиксируются и ее владельцам известно о моей тайной миссии? Они ждали почти неделю, но их терпение лопнуло и за мной прислали. Выглядит довольно лубочно, но вот Ксения и вот машинка.

— Мы не можем отсюда уйти, здесь кое-что осталось.

— Тебя это не касается.

— У моей бывшей жены…

— Забудь. Лучше подумай, где нам укрыться.

— Зайдем в любой подъезд, — заявил я со знанием дела.

— А свидетели? К рыбалке, наверное, ты относишься серьезнее.

— Только не надо во мне развивать комплекс неполноценности! — разозлился я. — Богиня нашлась! И чего я за тобой тащусь как привязанный?

— Можешь не тащиться, — проговорила она тихо. — Но если я вернусь без тебя, то за тобой придут другие. И забирать пассажира в две тысячи шестом мне уже не придется.

— Кого-кого?

— Одного путешественника. — Она испытующе посмотрела мне в глаза. — Некоего Ташкова. Вы, случайно, не родственники?

— Просто не люблю рыбалку, — буркнул я, оправдываясь. — Есть на примете местечко. Парк подойдет?

Я махнул рукой, и желтая «Волга», лениво тащившаяся вдоль тротуара, устремилась к нам. Она подъехала уже достаточно близко, водителю давно пора было затормозить, но он только сбросил газ, и такси продолжало катиться с прежней скоростью. Стекло в задней двери опустилось, и я удивился, как это водитель сделал не оборачиваясь. Такси уже поравнялось с нами, но ехало все еще слишком быстро, чтобы успеть остановиться. Может, таксист думал, что мы запрыгнем на ходу? В открытое окно?

— Ложись! — крикнула Ксения.

Ее вопль вывел меня из ступора, и я понял, что произойдет в следующую секунду. Поведение «Волги» не вписывалось в привычную схему, но стоило забыть о «шашечках» на ее боку, как стало ясно, что логика есть. Есть и схема, она проста и надежна: безлюдный переулок, одинокая парочка, машина с открытым окном, из которого неожиданно выглядывает ствол.

Я упал на Ксению и распластался, накрывая каждый сантиметр ее тела. По серой облицовке дома разбежались конические ямки, и мне в лицо брызнула острая гранитная крошка. Выстрелов я не слышал — только свист пролетавших над головой пуль. Потом до меня донесся затихающий рев мотора. От начала и до конца прошло не более пяти ударов сердца. Десяти, если сложить наши сердца вместе.

— Вот этого не надо, — сказала Ксения.

Я поймал себя на том, что глажу ее длинные, чуть вьющиеся волосы, и неловко отстранился. Несколько человек, сидевших в сквере, не обращали на нас никакого внимания.

— Почему ты им не ответила?

— Я должна была отстреливаться?

— Тебе пошел бы маленький изящный пистолетик.

— Знаешь, чем мы от них отличаемся? Они нас могут убить, а мы их — нет. Вдруг один из тех гадких ребят сделает сына, который в будущем… Ну, дальше сам придумаешь, ты же писатель. Подожди, что это у тебя? Закрой глаза.

Ксения принялась стряхивать с моего лица прилипшие песчинки.

— А на спине? Ну-ка сними.

Сзади, у левой лопатки, куртка была распорота.

— Показывай плечо! — распорядилась Ксения.

Я покорно стянул футболку, наполовину пропитавшуюся кровью. Как раз в это время подул ветерок, и левую сторону спины защипало.

— Везет тебе на такие ранения. Но это просто царапина, даже следа не останется. Часто у вас такое?

— До тебя вообще не было. Разве что в кино.

— Средь бела дня, прямо на улице, из автомата… фи! Это из местных кто-то. По твою душу, не иначе.

— Да кому я нужен? Разве что… Есть тут один. Разгуливает по Москве с пистолетом, а как напьется, начинает стрелять. И никто его не ловит, вот что примечательно.

— Раньше вы с ним не встречались?

— Несколько дней назад он утверждал, что я угнал его машину. Потом, правда, передумал.

— Это плохо.

— Что плохо? Что передумал?

— Что происходят такие вещи. Все имеет свою причину. Зря ты здесь задержался.

Девушка без стеснения задрала водолазку. На ее талии был закреплен широкий пояс с рядом узких кармашков. Она достала два металлических стержня и, соединив их наподобие карандаша, занялась моей спиной.

— Может, не здесь? Люди все-таки.

— Готово, — тут же отозвалась она.

— Так быстро?

— Майку выброси, а куртку застегни.

— Это и есть регенератор? — спросил я, показывая на обыкновенные с виду железки. — Какого века чудеса? Двадцать второго, небось?

— Не важно.

— Ксения, откуда ты? Из какого года?

В ответ она лишь улыбнулась и взяла меня под руку.

— Давай, Миша. Такси, гелиоплан, что хочешь, только быстрее. А то как бы они не вернулись.

Болтливостью Ксения не страдала, и ловить ее на слове было бесполезно, поэтому я пропустил «гелиоплан» мимо ушей и повел ее к метро. Это будет недурная проверка, решил я. Посмотрим, как Ксения ориентируется в названиях станций, как переносит давку и не шарахается ли от летящего из тоннеля состава. Кроме того, нам надо было сделать пересадку на «Третьяковской», и показывать дорогу я не собирался.

Подойдя к кассам, я запоздало вспомнил про деньги.

— А что это такое? — нахмурилась Ксения. — А, веселые разноцветные бумажки?

— И веселые круглые монетки, — добавил я, закипая. — Придурка из меня делаешь?

— Тебе так хочется вычислить год моего рождения, что это становится неприличным. Деньги я тебе переложила в новые брюки.

Все мое имущество вплоть до носового платка было на месте.

— Два жетона, — попросил я и положил на блюдце десятку. Кассирша замешкалась, и я, нагнувшись к окошку, отчетливо повторил. — Два жетона.

— Сказал, а чего сказал, и сам не понял, — раздраженно ответила женщина с розовыми, упругими на вид щеками.

— Дайте ему карточку, — вмешалась Ксения.

Мне выдали белый картонный прямоугольник.

— Чего, сдачу ждешь, оглашенный? — захохотала кассирша.

— Банкоматом пользовался? — спросила Ксения. — Тогда справишься.

Вот и проверил. Я уставился на билет. «Действителен в течение 30 дней с момента первого прохода». Благодарю, но так долго мне не надо. Под надписью — черная магнитная полоса и стрелка, указывающая на маленькую дырочку. Намек, что пора отсюда убираться?