Евгений Прошкин - Механика вечности

— "Они знали, что плохо будет всем, но каждый верил, что его не коснется".

— Откуда это?

— Так, не важно. Вот что, Миша, проверь квартиру. Мебель, одежду, посуду и так далее. Все, что найдешь необычного, диктуй.

— Для чего?

— Составим список изменений, так будет легче. Не к соседям же идти в самом деле. Тем более что они ничего не помнят. Вернее, не подозревают, что был и другой вариант настоящего, тот, который, благодаря двум идиотам, превратился в побочную ветвь истории.

Я хотел возразить, но Ксения молча указала на окно, и я, вспомнив о пропаже двух этажей, осекся.

— Может, хоть на завтра отложим? Утро вечера мудренее. Да и с телевизором придумаем что-нибудь.

— Спать хочешь? — спросила она, но ее сострадание было сродни участию опера, заарканившего меня по дороге в издательство. — Покури, пройдет.

Ксения вытрясла из своей пачки сигарету и даже поднесла мне зажигалку. Сигарета ничем не отличалась от тех, к которым я привык, да и дым был самым обыкновенным, разве что полегче, словно у дамского «Пегаса». Однако после третьей или четвертой затяжки я понял, что табачок у девочки не простой.

— Долбитесь, стало быть, в своем будущем.

— Это как?

— "Травкой" балуетесь.

— Обычный стимулятор. Его даже беременные курят, особенно если двойня.

Дотянув бодрящую цигарку до самого фильтра, я принялся за осмотр. Движения мои стали точны и выверенны, мысли дисциплинировались и потекли, против обыкновения, в нужном мне русле. Методично проверяя свое имущество, я попутно сочинил недурственный сюжет для рассказа и решил, что было бы здорово запастись волшебным куревом впрок.

Результаты ревизии были следующими: не считая батарейки в будильнике и телефона, из квартиры исчезла кофемолка, а также сломанный тысячу лет назад миксер и не новая, но еще приличная куртка. Кроме того, не работал телевизор, а парадно-выходная рубашка лишилась всех пуговиц. Кажется, еще пропало несколько дискет с играми, впрочем, они всегда валялись где ни попадя и могли потеряться задолго до встречи с Мефодием.

— Теперь нужно найти связь между этими предметами, — проговорила Ксения, покусывая ручку. Ручка была моей, но я не возражал. Мне было приятно, что на колпачке останутся следы ее ровных белых зубок. — Куртка — понятно. Телефон и кофемолка… допустим. Но зачем срезать пуговицы?

— Есть предположение. Он забрал все, что сделано в Прибалтике. Даже батарейку. Вероятно, пуговицы тоже оттуда. Сделаны в каком-нибудь Шяуляе или Паневежисе.

Версия родилась сама собой. Я просто выплюнул ее, не подумав, но теперь мне казалось, что она близка к истине.

— А телевизор? Не смог унести и сломал?

— Что ты меня допрашиваешь? Хочешь яблоко?

— Хочу.

Мы вышли на кухню, и я поставил чайник.

— Извини, ничего вкусного нет. Только макароны и тушенка.

— Пойдет. Отдыхай, я сама сделаю.

Пока вода закипала, мы дружно грызли яблоки, и мне уже не было жалко того рубля, что я переплатил наглому латиносу. Потом я выкурил сигарету — свою, поскольку Ксения больше не угощала.

— Макароны сейчас варить или на завтра оставить? — спросила она.

Значит, завтра мы проведем вместе!

— Нам еще пассажира разыскать нужно, — сказала она, заметив мою радость. — Молитесь оба. Если недостроенный дом — единственный ущерб, который вы нанесли человечеству, то считайте, что вам повезло. Но думаю, этим не ограничится. Куртка, кофемолка и телефон. Для чего? Стели себе на кухне, — неожиданно закончила она и встала из-за стола.

— Спокойной ночи, — вежливо произнес я, но Ксения не ответила. Наверно, у них это не принято.

Я долго ворочался, задевая ногами табуретки и мечтая о том, как наберусь храбрости и прилягу рядом с Ксенией — хотя бы на самый краешек.

— Ты не спишь? — спросила она из комнаты.

В голове взорвались тамтамы, и сердце, воя от радости, погнало горячую кровь к отдаленным участкам тела. Я лежал ровно одну секунду, дико соображая, что мне делать — ответить, что, да, мол, не сплю, или сразу пойти к ней, ведь она этого ждала!

Я отбросил одеяло и вскочил. Вот оно как! Мир устроен куда проще, чем кажется на первый взгляд. Долой условности, на дворе двадцать первый век! Под одной крышей мужчина и женщина, оба молоды, и оба хотят одного и того же!

Мои босые пятки успели сделать два гулких шага.

— Я прошла специальный курс рукопашного боя, — томно сообщила Ксения. — Спи, Миша…

Мне снились люди. Обычные милые люди, спешащие по своим делам. Каждый нес в правой руке какой-нибудь чемодан или сумку, из которых мне в лицо смотрели зоркие зрачки стволов. Немощная старушенция с седым пучком на затылке остановилась рядом, чтобы поправить кошелку. Между пакетом молока, батоном хлеба и двумя луковицами в сетке что-то блеснуло. Старушка прицелилась и улыбнулась…

Утром Ксения сварила макароны — из ее рук они казались амброзией даже без тушенки. Затем мы выпили жидкого чая — сволочь Мефодий оставил только один пакетик, и нам пришлось заваривать его на двоих. После завтрака Ксения вымыла посуду. Она сделала это так естественно, что я невольно вспомнил Алену.

Пульт от телевизора лежал прямо под рукой, и я ни с того ни с сего нажал на зеленую кнопку.

— Вчера о своем присоединении к экономическим санкциям против Российской Федерации объявили Австралия, Объединенная Англия, Заир и Лесото, — сообщил, фотогенично улыбаясь, незнакомый диктор. — Таким образом, на сегодняшний день в эмбарго участвуют уже пятьдесят две страны, причем сорок одна из них заявила о полном разрыве всяческих отношений с Россией и отозвала своих дипломатических представителей. Продолжается массовый отъезд лиц, временно проживающих на территории Российской Федерации.

Ксения остервенело щелкала зажигалкой. Я попытался ей помочь, но мои руки тряслись еще сильнее.

— Что он говорит? Это шутка, да?

Она сделала несколько затяжек и передала сигарету мне.

— Какие санкции? Какое, на хрен, эмбарго? — Я переключил на другую программу, но лучше бы я этого не делал.

— …поэтому еще раз напоминаю, — с несильным, но раздражающим акцентом говорил мужчина в иностранной военной форме. — В городах Абакан, Актюбинск, Алма-Ата… — Он нудно перечислил все мало-мальски значимые населенные пункты Федерации, при этом назвал Петроград Петербургом и упомянул какой-то Волгоград. — …с четвертого августа введен комендантский час. На улицах этих городов после двадцати двух ноль-ноль могут находиться лишь лица, имеющие пропуск, выданный районной комендатурой. Всякое передвижение…

Из тридцати шести каналов работали только два государственных. Все остальные показывали либо «сетку», либо вообще ничего.