Нил Бастард - Африканское бешенство

Однако с Эболой такой фокус не прошел. Вакцина, изготовленная на основе убитого эболавируса, иммунного ответа организма не провоцирует. Годы экспериментов и тысячи погибших подопытных животных привели ученых к выводу: надо разрабатывать вакцину на основе других, родственных вирусов. Проанализировав все существующие заразы, ученые, наконец, остановились на нескольких перспективных вариантах. Одни давали почти стопроцентный результат лишь на подопытных животных, но были бесполезны для человеческого организма. Другие очень эффективно выжигали вирус Эболы, однако попутно уничтожали сердечно-сосудистую или иммунную системы. До полноценных испытаний, понятное дело, ни одна из вакцин еще не была готова. Мы с Мишей общими усилиями прикидываем, какие именно действия могут дать максимальный эффект в нашей ситуации. Требований много, и одно из них – относительная простота лабораторного производства. В наших-то условиях…

Пока мы сидим в скайпе и спорим до хрипоты, все кажется возможным и осуществимым, но, когда я возвращался в мир, где царят безумие и смерть и где наша горстка чудом выживших должна прятаться под землей от толп безумцев, я паникую. Изо всех компонентов, необходимых для составления успешной вакцины, у нас есть пока только живая культура вируса. Вон она, бери – не хочу. Бегает по улицам, вооруженная до зубов, палит во все, что шевелится, режет, сжигает и грабит.

Главное – взять венозную кровь зараженного Эболой, и при этом не дать себя убить и не заразиться, но как это сделать, даже не представляю. Есть формальдегид, консерванты и стабилизаторы в лаборатории Сальвадора. Все остальное – например, синтетический белок, плюс базовую культуру аденовируса, на основе которой новосибирские ученые уже получили многообещающие результаты, а также ткани и плазму зеленой мартышки, ставшей первым возбудителем и носителем вируса Марбурга, родного брата Эболы, – надо еще где-то раздобыть.

Шансы у меня невелики, но все же кое-какие есть.

Все-таки я профессиональный вирусолог, с дипломом самого престижного медицинского вуза Москвы, напечатанным на красивой бумаге с водяными знаками и разными степенями защиты. И диплом у меня, между прочим, красный, единственный на всем курсе. У меня есть несколько вполне приличных работ по вирусологии, опубликованных в серьезных зарубежных изданиях. Моих творческих способностей не отвергали даже европейские светила науки, с которыми приходилось сталкиваться на международных конференциях. Моя лаборатория для исследований, конечно же, не самая лучшая, но наверняка самая совершенная в радиусе нескольких тысяч километров. У меня есть отдаленный помощник в Новосибирске, к которому я могу обратиться в любой момент. Да и сам я обладаю немалым практическим опытом – как-никак, работа в полевых условиях Экваториальной Африки не проходит даром…

Но у меня нет ни лаборантов, ни помощников для черновой работы, ни некоторой аппаратуры, ни многих химических составляющих. Нет даже подопытных животных, без которых невозможно выяснить собственные ошибки.

А еще катастрофически не хватает времени. От безысходности хочется колотиться головой в стену.

Но, главное, – где гарантии, что вирус уже не пустил во мне корни, и что завтра я уже не превращусь в эдакий кусок мяса, без мозга, чувств и совести и не наброшусь на близких мне людей?!

14

Основа действий – план. Основа плана – информация. Владея информацией, нужно сделать лишь первый шаг. Если шаг этот кажется сложным – следует разбить его на цепочку последовательных действий и тщательно продумать, что поможет, а что помешает в их решении…

…Спустя неделю напряженной работы мы все собираемся в лаборатории. Миленка с Джамбо усаживаются на кушетку, Эндрю и Элизабет – на стульчики у стены. В колбах, пробирках и темном компьютерном мониторе отражаются трепещущие язычки свечей, электричество я экономлю для лаборатории. И картинка эта невольно воскрешает в памяти кинематографическое собрание заговорщиков – для полного сходства не хватает лишь плащей, кинжалов и масок. Эдакие рыцари Тайного ордена…

Я сижу за рабочим столом, упершись локтями в столешницу и обхватив ладонями голову. Друзья вопросительно посматривают на меня – мол, говори, если собрал нас тут! Я, однако, медлю. Тру виски, мну свою голову ладонями, словно рыночный покупатель дыню, проверяя ее на зрелость рассуждений о самом первом шаге – том самом, который и следует сделать…

Но сделать первый шаг, оказывается, не так уже и сложно. Со слов Миленки, синтетический белок и все необходимые составляющие, вплоть до культуры аденовируса, можно отыскать в биохимической лаборатории местного университета.

– Откуда тебе это известно? – искренне удивляюсь я.

– Мы пару раз были там с Сальвадором, он кое-что просил, кое-что покупал… И всегда брал меня с собой – мол, не всю же жизнь тебе процедурной медсестрой быть, приобщайся к науке!

– Не уверен, что университет теперь цел и невредим.

– Это же не продуктовый склад! Почему бы погромщикам его не пощадить?!

– Они могли запросто засадить несколько снарядов в ту же лабораторию – просто так, ради развлечения. Ты уверена, что этого не произошло?

– Но больше химреактивов и синтетического белка в радиусе тысячи километров отсюда взять негде, – справедливо напоминает девушка.

Я и сам понимаю, что негде. А еще понимаю, что теперь и наше будущее, и будущее очень многих людей зависит от настроения малограмотных ублюдков, наверняка побывавших в университете. Если во время погромов кто-то из них ограничился профилактической очередью в потолок – мы спасены, а если решил еще лабораторию поджечь – все пропало…

– Ладно, вопрос остается открытым, – говорю я и перехожу к следующему пункту построений: – А вот что делать с зеленой мартышкой?

– Можно бы отправиться в джунгли и отловить ее там, – невозмутимо предлагает Джамбо.

– Не успеешь ты подняться наверх, как городские гориллы с автоматами сразу отловят тебя, – напоминаю очевидное.

– Как жаль, что мы теперь не в деревне, где живут мои родственники, – мечтательно причмокивает губами Курума. – Их там в джунглях тьма-тьмущая. Поставить несколько силков рядом с водопоем – хотя бы одна обязательно попадется…

И тут со своего стула неожиданно басит Элизабет:

– Зеленые мартышки есть в нашем зоопарке.

– Я уже думал об этом, – отмахиваюсь я. – Правильнее сказать – были там раньше. Почти уверен, что животные разбежались с первыми же выстрелами. Нет, кстати, гарантий, что их не выпустили специально или что макак не сожрали какие-нибудь хищники, четвероногие или двуногие.