Шелли Мэрри - Франкенштейн, или Современный Прометей. Последний человек.

Погода стояла на редкость хорошая; и будь моя скорбь одной из тех, какие можно развеять мимолетными впечатлениями, поездка наверняка оказала бы действие, на которое рассчитывал отец. Даже теперь я проявил к ней некоторый интерес.

Являвшиеся нам зрелища временами притупляли, хотя и не могли исцелить, мои страдания. В течение первого дня мы ехали в экипаже. Утром нам предстали вдали горные вершины, и к ним мы стали постепенно приближаться. Долина, образованная рекой Арвой, вдоль которой мы ехали, мало-помалу сомкнулась вокруг нас; а когда зашло солнце, над нами со всех сторон нависли исполинские горы; между скал бесновалась река и шумели водопады".

199 Чем выше я подымался, тем великолепнее становилась долина. - В тексте изданий 1818 и 1823 гг. вместо этих слов значилось: "Весь следующий день мы ехали на мулах; чем выше мы подымались, тем великолепнее становилась долина".

200 Я переехал мост Пелиссье ~ которую я только что миновал. - В тексте изданий 1818 и 1823 гг. данный фрагмент выглядел несколько иначе, так как в ранней редакции романа Франкенштейн путешествовал по горам в сопровождении своих близ-Примечания.

Мэри Шелли. Франкенштейн. Глава девятая 573

ких. Ср.: "Мы переехали мост Пелиссье, где нам открылся вид на прорытое рекою ущелье, и стали подыматься на гору, которая над ним нависает. Вскоре мы вступили в долину Шамуни. Эта долина еще величавее, хотя менее красива и живописна, чем долина Серво, которую мы только что миновали". В обеих редакциях, впрочем, этот фрагмент заметно напоминает следующие строки из письма Шелли Т.-Л. Пикоку (датированные 28 июля 1816 г.): "Мы вторично перешли Пон Пелиссье - деревянный мост через Арву, и само ущелье Арвы. Мы вновь проехали сосновым лесом, обступившим теснину, мимо замка Сен-Мишель, населенных привидениями руин, повисших на краю пропасти, под сенью вечного леса. Мы снова проехали долину Серво, более прекрасную, - ибо более цветущую, - чем долина Шамони" (Шелли [П.-Б.] Письма. Статьи. Фрагменты. С. 325).

201 ...я слышал глухой грохот снежных обвалов и видел... - В тексте изданий 1818 и 1823 гг. вместо этих слов значилось: "<...> мы слышали глухой грохот снежных обвалов и видели <...>".

202 Гигантские ледники подступали к самой дороге ~ господствовал над долиной. - Ср.

следующий отрывок из письма Шелли Пикоку (датированный 22 июля 1816 г.): "От Серво оставалось всего три лье до Шамони. Перед нами высился Монблан - Альпы с бесчисленными глетчерами, которые с разных сторон стекались в извилистую долину <...> Далекие снежные пирамиды, взмывавшие в синее небо, казалось, начинались прямо над нашей тропой <...> Когда мы въехали в долину Шамони <...>, на горах, на высоте примерно 6000 футов, висели тучи, скрывавшие не только Монблан, но и другие прилегающие к нему aiguilles [фр. пики], как их здесь называют.

Мы ехали по долине, как вдруг услышали звук, похожий на приглушенньш гром; однако в нем было нечто земное, говорившее о том, что это не могло быть громом.

Проводник поспешно указал на противоположную гору, откуда исходил звук. Это был обвал. Мы увидели его дымящийся след среди утесов, и по временам до нас доносился грохот его падения. Он обрушился в русло потока, вытеснил его, и скоро коричневатые воды разлились по всему ущелью, где он протекал" (Шелли [П.-Б.] Письма. Статьи. Фрагменты. С. 321-322). Ср. также фрагмент написанного в тот же день письма Шелли Байрону: "Мы только что прибыли в Шамони - вечером следующего дня после нашего отъезда. <...> Долина Арвы (она, в сущности, является продолжением долины Шамони) становится чем дальше, тем прекраснее и наконец в местечке Серво, там, где Монблан и соседние с ним горы замыкают долину с одной стороны, превосходит и затмевает все, что я доныне видел или воображал.

Дело не только в том, что горы эти громадны по размерам, а леса необозримы; в самих их очертаниях и красках есть величие, которое производило бы впечатление даже и при меньших масштабах. <...> Едва вступив в эту восхитительную долину, мы решили остаться здесь на несколько дней. Когда мы подъезжали, обрушилась лавина. Мы слышали грохот ее падения, а спустя несколько мгновений стал виден клубящийся след ее пути; поток, вытесненный ею из русла, затопил всю лощину, в которой протекал. Я хотел бы, чтобы чудеса и красоты этих "дворцов Природы" побудили Вас посетить их, пока мы, которые столь высоко ценим Ваше общество, еще находимся здесь" (Там же. С. 106-107).

203 Во время этой поездки ~утолиение, испытанное в пути. - В тексте изданий 1818 и 1823 гг. вместо этих слов значилось: "Во время поездки я иногда подъезжал к Элизабет, чтобы указать ей на различные красоты ландшафгга; но чаще я сдержи574 Приложения вал мула и отставал от спутников, чтобы предаться своим безотрадным думам. А то вдруг гнал мула и опережал остальных, желая позабыть их, позабыть весь мир, но прежде всего самого себя. Отъехав подальше, я спешивался и бросался на траву, подавленный ужасом и отчаянием. К восьми часам вечера я добрался до деревни Шамуни. Отец и Элизабет были очень утомлены; Эрнест всем восторгался и был в отличном настроении; единственное, что несколько огорчало его, был южный ветер, суливший нам наутро дождь.

Мы рано разошлись по нашим комнатам, но не затем, чтобы уснуть; я, во всяком случае, не мог спать".

204 Некоторое время я просидел у окна... - В тексте изданий 1818 и 1823 гг.

значилось: "Много часов я провел у окна <...>".

205 Эти звуки ~ дарителя забвения. - Эти слова добавлены в текст романа в издании 1831 г.

Глава десятая

206 В первом издании романа эта глава была второй главой второго тома; в издании 1823 г. - девятой главой первого тома.

207 Арвейрон - приток Арвы, берущий начало в леднике Монтанвер.

208 Весь следующий день ~ точно хрупкие игрушки. - В тексте изданий 1818 и 1823 гг.

вместо этих слов значилось: "Следующий день, вопреки пророчествам наших гидов, был погожим, хотя и облачным. Мы посетили исток Арвейрона и до вечера объезжали долину".

209 Когда я в ту ночь ~ на вершину Монтанвер. - В тексте изданий 1818 и 1823 гг.

вместо этих слов значилось: "К вечеру я был утомлен, но менее несчастен и, беседуя с моими близкими, был веселее, чем за все последнее время. Отец был доволен, Элизабет вне себя от радости. "Милый кузен, - сказала она, - видишь, сколько радости ты даришь другим, когда сам бываешь весел. Не впадай же снова в тоску".

На другое утро лил дождь, и вершины гор скрывались в густом тумане. Я встал рано, но в глубоком унынии. Дождь угнетал меня; прежние чувства вновь охватили меня, и я был несчастен. Зная, как эта внезапная перемена огорчит отца, я решил не показываться ему, прежде чем не овладею собой настолько, чтобы скрыть томившие меня чувства. Я знал, что мои спутники на весь день останутся в гостинице; сам я был закален; не боясь дождя, сырости и холода, я решил в одиночку подняться на вершину Монтанвер а)".