Тэд Уильямс - Река голубого пламени

— То, что его убило, может вернуться в любой момент, к тому же нам надо многое обсудить.

Кусочек ландшафта изменился, став чуть ближе к нормальному, из общего безликого, серого цвета начали проступать очертания камней, земли и травы.

— Если мы соберем такие более-менее готовые куски, нам не придется смотреть на пустой сим все время, что мы здесь. Вы ведь тоже этого не хотите?

— Рени, мы все устали и расстроены… — попыталась вмешаться Мартина.

— Я знаю. — Рени обвела глазами присутствующих, оценивая их состояние. — Именно поэтому нам следует кое-что сделать сейчас, чтобы не оказаться в трудном положении потом. — Она почувствовала, что говорит слишком властным тоном, и смягчила голос. — Знаешь, Мартина, здорово ты управлялась со всеми нами. В тебе иногда появляется что-то от бульдога.

Француженка неопределенно пожала плечами и отошла.

Эмили-22813 снова проснулась, рядом никого не было.

— Та женщина хотела меня убить!

— Мы это знаем, — ответила ей Рени. — !Ксаббу, если здесь можно как-нибудь разжечь костер, сейчас это было бы очень даже кстати.

— Посмотрю, что можно сделать, — он отправился вверх по недоделанному холму.

— Она пыталась убить меня! — ныла девушка, — Меня и моего ребенка!

— Эмили, — обратилась к ней Рени, — мы все знаем, что произошло, и очень сожалеем о случившемся. А сейчас у нас очень много проблем, поэтому прошу тебя, хоть раз заткнись!

Рот Эмили захлопнулся от изумления.

!Ксаббу нашел нечто совсем не похожее на дерево — скрюченный, как проволока, валежник, напоминающий древесные ветки, сделанные из затвердевшей рыболовной сети, Он сложил это аккуратной кучкой, ценой невероятных усилий ему удалось высечь трением искру и поджечь местный аналог растопки. Получилось замечательное подобие лагерного костра. Языки пламени меняли цвет и вид самым невероятным образом, иногда они превращались в дыры, в которых виднелись глубины, отсутствующие на самом деле. Но, при всех своих странностях, это был настоящий костер: он давал тепло, чего так не хватало этому месту, и он объединил их всех. Именно этого и добивалась Рени.

«Прямо как у !Ксаббу… каждый должен найти свою историю, — размышляла Рени глядя на неподвижные, настороженные лица. — Если ты не можешь позволить себе настоящий костер, придумай его».

Она стряхнула с себя новую волну изнеможения, Нужно еще доделать работу, прежде чем укладываться спать. В любом случае, необходимо назначить часовых, а это значило, что ей придется взять на себя первую смену, несмотря на то что она была готова свалиться, как сноп, в любую минуту.

«Если ты хочешь стать героиней истории — а кто-то обязательно должен, — приходится работать».

Рени посмотрела на каждого по очереди, размышляя.

Т-четыре-Б поблескивает доспехами в пламени костра. Эмили полностью ушла в себя, ее личико таит загадку. !Ксаббу — его темные глаза на мордочке обезьяны теплеют, глядя на нее. Упрямица Флоримель — ее сим совсем невыразителен, зато плечи сникли от усталости. Мартина — лицо поднято к небу, прислушивается к чему-то, что другим не дано слышать.

— Хорошо, — наконец решила Рени. — Нужно о многом поговорить, случилось много неприятного. Мы потеряли по крайней мере одного человека, Селларс не добрался до нас — может, никогда и не доберется — вот что можно сказать. Но мы здесь, мы живы и знаем теперь больше. Правильно? — Вялые кивки и невнятное бормотание нельзя было принять за бурное согласие, но все-таки лучше, чем полчаса назад. — Нам удалось найти друг друга в Сети и не только благодаря прибору, !Ксаббу с Мартиной тоже приложили к этому руку. Разве не так?

— Ты что, пытаешься выбиться в лидеры? — спросила Флоримель с легким оттенком агрессивности, так похожей на нее.

— Я лишь пытаюсь рассказать, что я думаю. Все могут высказываться. Я не могу оставаться в стороне, когда остальные начинают ссориться и наша группа распадается. Нет, не могу.

Флоримель улыбнулась, но ничего не сказала. Остальные лишь печально кивали, но надежда в них не умерла. В этом сером мире все смешалось, даже дым от странного костра был одновременно и реальным и нереальным.

— Мы можем кое-что сделать, — продолжила Рени. — Послушайте! Именно здесь, именно сейчас произойдет перелом к лучшему. Мы можем идти дальше, но сначала нужно все подробно обсудить.

Она снова обвела всех взглядом, наконец она поймала тон, нашла слова, которые приведут их к ней. Она знала, куда идти, пожалуй, она видела, как говорил !Ксаббу, «глазами своего сердца». Однако конечная цель была пока неясна, как далекая звезда, а без посторонней помощи Рени и вовсе ее потеряет.

— Мы не можем позволить себе секреты друг от друга, — убеждала она. — Всем понятно? Как никогда сейчас наши жизни находятся в руках друг друга. Никаких больше секретов.

В этом призрачном мире можно зажечь костер, но нельзя вызвать ночь. Очень долго они разговаривали, спорили, даже немножко посмеялись и поплакали, а потом наконец улеглись спать. Освещение оставалось неизменным.

Во время своего дежурства Рени смотрела на странно бесцветное небо и думала о брате Стивене.

«Я приду к тебе, мой маленький человечек, — обещала она. Она говорила это не только для Стивена, но и для себя, а также предупреждала все и всех, кто встанет на ее пути. — Я приду, найду тебя».

Она поклялась, что с сегодняшнего дня будет очень осторожной.

ЭПИЛОГ

Он очнулся на берегу, лежа лицом в песке. После бесконечной венецианской ночи было очень приятно снова почувствовать солнечное тепло, согревающее тело. Особенно когда солнце такое яркое, что песок становится белым как снег, а синий океан превращается в тарелку, покрытую блестящей эмалью.

Пол поднялся на ноги, все мышцы болели. Он осмотрел пустынный берег. Даже небо выглядело пустынно, только редкие облачка да четкие силуэты морских птиц, медленно летящих от берега в океан и обратно.

На высоком берегу стоял большой низкий дом, он был сделан из камня и дерева и огорожен стеной с воротами. Пастухи, еле видимые в дрожащем горячем воздухе, выгоняли овец на пастбище вниз по холму, а им навстречу проехала повозка, доверху груженная глиняными горшками, и въехала во двор дома. Пол снова оглядел берег и освещенный солнцем океан, потом повернулся и направился к дому на утесе.

Что-то в песке бросилось ему в глаза. Он присел на корточки и обнаружил полузасыпанный скелет птицы, разрушенные ветром или стервятниками кости просвечивали. Ему стало жаль птицу. Он сам был сейчас таким же: беззащитным, обветренным и высушенным. Лежать под солнцем, засыпанным песком и омываемым приливом — не самое худшее из того, что может случиться с ним.