Иван Афанасьев - Герцог и колдунья

— Брось! Мне известно о твоем столкновении с ханским патентованным колдуном, из которой ты вышел победителем. Кому из гроссведунов герцогства это по плечу? То-то. Скажу короче: я желаю, чтобы ты впоследствие занял место моего патентованного колдуна, стал главою всей магической рати.

Ого! — подумал я. — Карьера моя просто головокружительна. Если так пойдет и дальше, через год, пожалуй, стану принцем, а то и королем. Однако, разведка у герцога поставлена основательно.

— Но у меня обязательства перед ханом, — осторожно напомнил я.

— И ты их выполнишь. Разве хан принуждал тебя к дальнейшей службе? Напротив, приняв во внимание твои отношения с патентованным колдуном, он будет только рад, если ты покинешь Ка-Нелен. Но, принципиально: ты согласен с моим предложением?

— Принципиально — да.

Герцог вздохнул.

— Теперь поговорим об осложнениях. Плохо то, что ты не имеешь титула, а я не могу тебе его дать. Это — прерогатива короля. Рядовой дворянин не может занять пост патентованного колдуна, будь он хоть семи пядей во лбу. Эта одна из причин того, что при моем дворе их так мало. Кормятся колдуны у трона, получая и жалованья, и титулы. Нет, титул тебе придется зарабатывать в том же Нелене.

— Не понимаю, каким образом. Тем более, учитывая наши отношения с Махмурзаком.

— Ты просто не знаешь Нелена. Где ты успел побывать?

— Да нигде, — признался я. — Только в самой столице, да в нескольких придорожных селениях вдоль Северного тракта.

— В том-то и дело. Нелен — своеобразная страна. Север вполне цивилизован и практически не отличается от Сокури. А южнее Ка-Нелена начинается бескрайняя степь, где по сей день население ведет полукочевой образ жизни. Большими родами там правят ханы, своим приближенным они выделяют наделы, и те становятся эмирами. Всё это подтверждается оформленными бумагами. Трудно судить, кто выше: барон в Ка-Нелене или какой-нибудь степной эмир.

— То есть, — стал понимать я, — Махмурзак не сможет помешать мне получить титул эмира? Но за какие заслуги мне его предложат? Дворянство я получил, сдав в ханскую канцелярию отловленного мною лысого малинника…

— Об этом мы поговорим завтра. Мне пора возвращаться к гостям, иначе пойдут пересуды. Жду тебя к обеду, слуги будут предупреждены.

Мне хотелось спросить, на какой день назначена процедура сватовства и где она будет происходить, но герцог уже выходил из кабинета.

Перед сном я еще раз встретился с бароном Шурром. Содержание своей беседы с Великим герцогом я ему, естественно, не раскрыл. Зато сам задал вопрос, который собирался адресовать герцогу. Шурр пояснил, что по рангу делегации им придется ждать аудиенции несколько дней. Если бы приехал сам хан, вопрос решился бы немедленно.

— Кстати, ты видел Белуанту? — спросил я.

— Конечно, видел. А почему ты спрашиваешь?

Действительно, вопрос не по адресу. Племянницу герцога барон Шурр видел, а вот Хитар, наверняка, никогда. Понемногу во мне стало укрепляться подозрение.

На следующий день мне с трудом удалось избавиться от общества Уфелда. Я напоил его до положения риз, что было непросто. Крепких спиртных напитков здесь не знали, и байг выдул не менее пяти литров сидра, долго не пьянея. Можно было просто отдать ему мысленный приказ спать, но следы такого воздействия мог распознать мастер Коробка, а мне это было ни к чему.

К герцогскому столу я успел вовремя. На обеде присутствовала вся семья, то есть сам Великий герцог, его супруга и племянница. Я уже знал, что сын герцога пострадал от нежити и умер молодым, а других детей боги им не послали. Так что Белуанта при живых родителях приходилась герцогской чете, скорее, дочерью, чем племянницей.

За обедом я хорошо разглядел девушку. Без украшений она еще больше напоминала Хитар. И всё же мой взгляд находил мелкие различия. Чуть-чуть иная линия рта, другая посадка головы. Но, главное, обе девушки, которых я мысленно сравнивал, совершенно не походили друг на друга характерами. Хитар — задумчивая, могла часами молчать. Белуанта, напротив, оказалась легкомысленной болтушкой.

— Признайся, чужеземец, доверительно спрашивала меня она, — хан, действительно, не урод? Его приближенные наверняка приукрашивают…

— Даже очень симпатичный молодой человек, — заверил я, — высокий, лицо мужественное.

Герцог с супругой не мешали нашей беседе.

— А правда, ханский дворец больше нашего? — вновь приставала с расспросами Белуанта.

Сердясь на неугомонную девчонку за то, что она не дает мне поесть, я сдержанно отвечал:

— Он не крупнее, а нарядней. Его выстроили специально для приемов и балов. Сам хан там не живет.

Судя по ее вопросам, Белуанта давно уже в мыслях дала согласие на брак с ханом.

Герцог насытился и решительно встал.

— Пойдем-ка, Юрай, посидим за стаканчиком-другим лучшего вина из моих подвалов.

К неудовольствию Белуанты, не удовлетворившей в полной мере своё любопытство, мы прошли в личный кабинет герцога. Не тот, где мы разговаривали вчера, а расположенный в крыле замка на втором этаже, отведенном для проживания правителя. Видя, что я задержался у двери, разглядывая невидимое обычному человеку охранное заклятие, герцог сказал:

— Мои ведуны уверили меня, что это надежная охрана. А твое мнение?

— Неплохо сделано, но есть очень важный недостаток. Поговорим позже.

Закрыв за собой дверь, герцог вопросительно взглянул на меня.

— Заклятие, охраняющее Ваш кабинет, распознает злобу, ненависть и тому подобное. Построено оно на законе случайных чисел, поэтому даже самому опытному колдуну, если он не причастен к его созданию, потребуются долгие часы, чтобы уничтожить заклятие. Но слыхало ли Ваше высочество о людях, взятых под контроль? По сути, они на какое-то время лишены разума и не испытывают чувств.

— Слыхал, — кивнул герцог, — потому и держу вооруженную охрану на каждом этаже. Это не афишируется, но за годы моего правления было предотвращено четыре покушения на меня. Можешь ли ты усилить заклятие?

— Я могу наложить поверх собственное, как раз и предназначенное для случаев, о которых я упомянул. Только не гневайтесь, Ваше Высочество, но после этого, находясь в состоянии беспамятства, Вы тоже не сможете попасть в собственный кабинет.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — рассмеялся герцог.

Он провел меня к столу, на котором красовался высокий стеклянный графин с рубиновым содержимым и два серебряных кубка с вензелями Великого герцога. Из вежливости я отпил глоток. Господи, что за кислятину они здесь пьют! Я, конечно, не знаток, но…