Джон Робертс - Конан в цитадели мрака

- Мой атаман, - произнес Осман голосом лишь настолько громким, чтобы перекрыть стук копыт. - Ты же говорил, что эти прекрасные лошади предназначены для того, чтобы в случае нужды обеспечить наше бегство, а вовсе не для колдуна с его крошкой. Коротышка сбросил золотой тюрбан и бусы и теперь скакал, облаченный лишь в рваную набедренную повязку, сандалии и пояс с оружием. - Планы меняются. Осман. Он не сможет надуть нас сейчас, ослабевший, и всецело в наших руках. - Конан оглянулся на колдуна, хоть и сидящего теперь в седле прямо, но будто придавленного усталостью. Лейла ехала рядом с озабоченным выражением на лице. - Что за пламя там было? Твоя работа? Осман ухмыльнулся: - Ну. Я там оказался в одиночестве, все ушли на праздник. Я выбрал лошадей, оседлал их, привязал к своей и, зная, что у меня еще осталось немного времени перед твоим выходом из храма, решил потратить его на доброе дело. Я открыл стойла и вывел всю гвардейскую скотину во двор. Затем в бычьем загоне я развел огонь в огромном стогу сена. Решил, что это лучше всего отвлечет внимание. - Так и случилось, - сказал Конан. - Это была умная мысль. - Я же не такой болван, как остальные твои дружки, - самодовольно бросил Осман. - Сейчас еще рано праздновать, - предупредил Конан. - Пока мы далеко не в безопасности. Сколько наших осталось? Они ехали мерной рысью через холмы, избегая открытых пространств, и держались каменистых троп, дабы оставлять так мало следов, как это возможно. Осман посмотрел назад: - Мы растянулись, и всех я не вижу. Кроме нас двоих, чародея и девчонки, видно Ауду и Убо, скачущих бок о бок. А, вон еще Чемик - этот слишком ленив, чтобы лишиться жизни. Больше никого. - Конечно же, это не могут быть все, - сказал киммериец. - Впереди маленький водоем. Мы остановимся там, немного отдохнем, а отставшие нас догонят. - Не слишком ли рано для остановки? - обеспокоенно спросил Осман. Погоня может быть совсем близко. - И настигнет нас еще скорее, если мы загоним лошадей, - настаивал на своем Конан. Через четверть часа они достигли водоема. По приказу Конана всадники спешились, дали лошадям немного попить, проверили сбрую и подтянули подпруги, позаботились о ранах у людей и животных. Пока они ждали, подоспели и остальные, некоторые были ранены. В конце концов, кроме Конана и Османа, оказалось восемь уцелевших бандитов. - Клянусь Сетом, мы оставили там половину банды! - сказал Чемик, когда стало ясно, что больше никого не будет. - Не такая уж большая цена, если вспомнить о добыче, - жизнерадостно заявил Осман. - И каждому из нас достанется куда больший куш. - Ага, - согласился Мамос. - Мне приходилось видеть, как банда уменьшается наполовину в набеге за горсткой лошадей или стадом коров. Никто из нас, берясь за это ремесло, не рассчитывал насладиться долгой жизнью. - Мы потеряли в Шахпуре добрых товарищей, - сказал Убо, выливая кровь из сапога. Стрела прошла через толстую телячью кожу, и рана оказалась поверхностной, но сильно кровоточила. - Это правда, - сказал Измир, житель пустыни. - А еще, слишком нас мало осталось, чтобы драться с Загобалом, если он нас догонит. Что случилось с твоим превосходным планом, Конан? У Конана были и свои сомнения, но он вовсе не собирался обнаруживать слабину перед этими переменчивыми в настроениях шакалами. - Каждый сидящий здесь и каждый погибший там жил или живет с петлей на шее. Смерть в бою быстра и благородна. Жизнь - ставка в нашей игре. Кто-то выигрывает, кто-то теряет. Поехали, мы соберем нашу добычу и опрокинем по глотку вина за наших павших товарищей. И хватит причитаний. Убо морщился, натягивая свой пропитанный кровью сапог. - Ты прав, атаман. Поехали. Были еще хмурые взгляды и недовольное бормотание, пока они взбирались на коней, но не прошло и часа, как все уже смеялись и шутили, строя планы, связанные с ожидающим их грандиозным уловом. - Твои люди быстро обрели хорошее настроение, киммериец, - заметил Волволикус. - Как дети, - сказала Лейла, - что за сто ударов сердца успевают посмеяться, поплакать и вновь посмеяться. - У этих людей отрезано прошлое и нет будущего, - ответил киммериец. Для них ничего, кроме настоящего, большого смысла не имеет. А сейчас виды на кучу золота заслоняют все остальное. Они скакали уже глубоко в ночи, под мерцающими звездами. Многие давно бы уж запутались в лабиринте холмов, оврагов и высохших русл, но Конан вел их безошибочно. И когда наконец зарею окрасился восток, они вступили в ущелье, ведущее к их убежищу. Добравшись до водоема, разбойники издали счастливый рев при виде огромной груды сундуков. Сокровища так и приземлились в виде обелиска, а затем, когда рассеялись чары колдуна, обрушились длинной, неровной кучей. Сообразительный Осман первым заметил: что-то не так. - Мне это не нравится, атаман, - сказал он Конану. - Кром! - пробормотал Конан в растущей тревоге. - Где верблюды? Имелась масса следов, говорящих о том, что верблюды здесь были, но ни одного животного в поле зрения не оказалось.

Глава шестая

- Свежий след! - крикнул Амбула из Пунта. Тощий смуглый босой человек спешился и побежал через каньон, его лук и стрелы были закинуты за спину, а сам он весь ссутулился, будто вынюхивал след своими широкими ноздрями. Он наклонился, что-то подобрал и побежал обратно к Беритусу, размахивая несколькими почти невидимыми прядями блестящих черных волос. - Конский волос? - спросил аквилонец. - Волос из стриженой гривы, - подтвердил Амбула. - Стражники Загобала стригут гривы своих лошадей. Понюхай. Это мазь из финиковых цветков, такую использует Загобал, чтобы наводить глянец на своих скакунов. Беритус ровным счетом ничего не учуял, но он знал, что может доверять обонянию этого прирожденного следопыта. - Туда! - скомандовал он. Амбула вскочил в седло, и они поскакали через каньон. - Это хорошо, - сказал Урдос из Кофа. - Я уж думал, что мы потеряли их. - Мы никогда не упускаем дичь, - сказал Беритус. - Но признаю, что этот Конан - нелегкая добыча. Он выбирает лучшие тропы, дабы оставить как можно меньше следов. Будь он один и пеший, понадобились бы месяцы, чтобы обнаружить его в этом лабиринте. Но следуя большой группой, да еще верхом, невозможно избежать хоть каких-то следов, а с такими следопытами, как Амбула и Бахдур, мы их не упустим. Беритус произносил эти слова с улыбкой на устах, ибо он любил охоту. Вне зависимости от высокой платы, что он требовал от своих нанимателей, он наслаждался состязанием в сообразительности и ловкости со своей жертвой. Неважно, была ли эта жертва запуганным беглым рабом, бандой оборванных мятежников или скрывающихся от правосудия разбойников, - разница лишь в степени удовольствия. Но больше всего ему нравились вот такие минуты преследовать свирепого, опытного бойца, который в любой момент может повернуть и встретить тебя в засаде. Он не опасался такой возможности прямо сейчас - ведь киммериец не знал, что за человек гонится за ним. Но если бы Беритус и его спутники не сумели расправиться со всеми в единственной схватке, игра просто перешла бы в новую и куда более опасную фазу. Беритус уже понял, что человек, которого он преследует, такой же, как он сам. Там, на крышах окружающих площадь домов, когда другие усердно натягивали свои луки, Беритус не принимал участия в схватке. Вместо этого он пристально наблюдал за Конаном, оценивая мастерство, силу и слабости противника. Что до последних, он не обнаружил ничего, кроме определенной неохоты, с которой киммериец оставлял своих друзей ради спасения собственной шкуры. В мастерстве владения мечом он чуть ли не превосходил всех, когда-либо виденных Беритусом. Высшую оценку аквилонец оставил лишь себе самому. Что до качеств тактика и лидера, здесь северянин был просто великолепен, одержав верх в дерзком набеге с изяществом и остроумием. Лишь вмешательство лучников на крышах помешало назвать этот грабеж идеальным. Да, никаких сомнений. Это обещало стать одной из его самых незабываемых гонок. - Кровь! - воскликнул Бахдур, когда они выехали из маленького каньона в чуть больший. Он указал на свою находку, и остальные не стали слезать с коней, дабы проверить его, а просто бросали взгляд, проезжая мимо. Несколько капель красновато поблескивали на верхних листьях чертополоха, что вырастал здесь чуть выше двух футов. - Задел ногой человек в седле, - заметил Барка, миновав куст. - Возможно, ранен в ногу. Рана не может быть серьезной, иначе мы бы уже заметили кровь. - Точно, у них много убитых, но среди ускакавших явно было несколько раненых, - сказал Беритус. - Кому что. К тому времени, как их настигла тьма, они знали, что всего несколько часов отделяют их от жертвы. Несмотря на все предосторожности, киммериец ничего не мог сделать с лошадиными лепешками, а их состояние позволяло охотникам за людьми оценить время, когда здесь проследовали грабители. - Продолжим охоту с факелами? - спросил Беритуса Урдос. - Нет, это же не беглые рабы. Зоркий горец увидит единственный факел за многие мили и устроит засаду еще до рассвета. Мы разобьем здесь лагерь и подождем до зари. Не бойся, завтра после полудня они будут наши. Они спешились и расседлали коней, почистили их и огородили частоколом. Затем, не разжигая огня, они запили водой припасенную снедь, раскатали одеяла и уснули. Идя по следу, эти люди себя не баловали. На время они стали охотничьими псами.