Олег Готко - Тотем ночи

Пройдя еще с десяток метров, Лена увидела пятно света и очертания родной машины. Идти вперед сразу стало легче. Ей даже показалось, что Бугай не такой уж козел.

Радость не покидала ее до того момента, когда Кирш увидела в тусклом свете фонарика растерзанное тело. Пищевод жгутом скрутила конвульсия и ей стало очень нехорошо.

Прислонившись дрожащим телом к джипу, Лена вытерла глаза и увидела окружившие ее красные огоньки. Моргнув несколько раз, она разглядела и тех, кому принадлежали эти светящиеся глаза. Не успела она подумать о том, что еще не поздно прыгнуть в машину, как кольцо ночных животных начало неумолимо сжиматься.

Ноги подкосились и Кирш медленно опустилась на колени. Теперь ее глаза оказались на одном уровне с угрожающе оскаленными клыками.

"Козел все-таки Витек! И я дура! Если бы еще на денек задержалась у бабки, то все было бы совсем не так... Или рано или поздно все случилось бы именно так?.. От блядской судьбы даже на джипе не уйдешь, амазонка ебаная..."- с предсмертной тоской подумала Лена и тут ею овладела злость. На всех и вся. Почему она? За что ее сейчас должны сожрать? Потому, что таков закон джунглей? Если так, то, может быть, они сейчас не такие голодные - все-таки перекусили, и ей стоит попытаться побороться за выживание?..

Облизав пересохшие губы, она поползла вперед, стараясь не смотреть в глаза выбранному зверю. Костным мозгом Кирш почувствовала, как замкнулся позади круг, отрезая путь к отступлению. Какое к черту отступление? Ты шагу ступить не успеешь, как... Только не надо об этом думать. Запах страха их провоцирует...

Расширенные ноздри уловили густой запах псины. Волосы шевельнуло чужое дыхание. Она робко протянула вперед руку, стараясь не представлять себе, как зубы оттяпают кисть и из артерий хлестанет кровь.

Шерсть была густой и шелковистой, как у вымытой собаки. Волк шумно задышал и чуть отстранился.

- Дурачок, - хрипло забормотала Лена, - что я могу тебе сделать? Плохого?..

Ее левая рука скользнула волку на живот. Зверь мелко-мелко задрожал, но не отодвинулся. Она сочла это за добрый знак.

- Хороший мой, дикий, - тихо шептала она то, что привыкла, - кто тебя еще погладит?

Кто приласкает?..

Волк медленно осел на бок. Когда рука добралась до его паха, он забеспокоился и легонько сомкнул зубы на шее Лены, словно давая понять, что любые шутки с ее стороны неуместны.

- Ну-ну, не надо быть таким кровожадным, - поглаживая волчьи гениталии, уже смелее посоветовала ему Кирш. - Я знаю, что настоящие зубы у тебя, а не у меня. Но и ты должен понять, что я - блядь, а не Зоя Космодемьянская...

Хватка ослабла, будто зверь понял ее. Это вдохновляло.

Лена глубоко вдохнула и принялась за то, что, как не без оснований говорила Чебурашка, она умеет делать лучше всех в городе.

18:29 На очередной выбоине машину тряхнуло так, что Шевчук прикусил язык и взвыл от боли, а в багажнике угрожающе затарахтели кости.

- Черт бы побрал эти дороги! Каждый год их утюжат, а толку - ноль!

- Рассказать тебе, как они это делают? - ухмыльнулся водитель. - Вот эта яма, например, имеет очень интересную историю.

- Да ну? - недоверчиво протянул Роман.

- Я тебе точно говорю! Вот он, - Васька кивнул на сидящего рядом с ним Булку, - не даст соврать!

Старший сержант ухмыльнулся и закурил.

- Так вот, прошлым летом с восьмого этажа того дома, - водитель ткнул большим пальцем назад, в сторону единственной девятиэтажки, мимо которой они только что проехали, - сиганул вниз один придурок. Понятное дело, яйца в одну сторону, копыта - в другую, уши на бок. Это было ранним утром и не было бы ничего такого необыкновенного, но все дело в том, что в это время рабочие как раз чинили дорогу. Представь себе, укатываешь ты асфальт, от каждого квадратного метра которого тебе платят, как тут с неба валится под колеса катка придурок и портит все рабочее настроение.

- Я понимаю, - кивнул Шевчук. - Кому при покойнике работать хочется...

- Ни хрена ты, Рома, не понимаешь. Я же говорю, что зарплата напрямую зависит от того, сколько ты уложишь квадратных метров. И тут такое! Дорожники носы повесили, потому как, в отличие от тебя, сообразили, что сейчас наедут всякие оперативники и бодяга с разбором полета, хе-хе, затянется надолго. Слава богу, тот, который управлял катком, не растерялся. Он сказал, чтобы ямку углубили. Дальше все было проще пареной репы.

Они его туда упаковали, асфальтом присыпали и заровняли.

- Так ведь все равно яма осталась...

- Это им уже до фени! Они свои бабки получили.

- Не понимаю, какая связь...

- Самая обыкновенная. Покойничек сгнил и асфальт снова просел, понял?

- Угу.

- Тогда выходи.

Васька притормозил и остановил машину на закрепленном за нарядом перекрестке.

- И много ты таких историй знаешь?

- Когда-нибудь, Рома, если тебе нечего будет делать, возьми и сосчитай все ямы в городе.

- Да ты что?! - глаза Шевчука округлились.

- Шучу, но в каждой шутке... - Гармаш ухмыльнулся. - Ладно, не будем отвлекаться, ибо есть время возить кости и время, хе-хе, их разбрасывать...

18:31 Мать, учуяв приближающуюся девушку, признала ее мгновенно. Этим запахом был пропитан салон автомобиля, который сбил ее прошлой ночью в момент Превращения. Волчица подобралась. Заметив это, остальные тоже оторвались от трапезы и вопросительно на нее посмотрели.

Она дала знак отойти.

Смешно было наблюдать, как жертву корчит от горя последний раз в этой жизни.

Смешон был и ее ужас, когда она заметила их. Однако, кроме желания весело выть, было еще что-то. Покопавшись в себе, Мать с удивлением определила, что эта девушка не вызывает в ней той животной ненависти, которую питала ко всему роду человеческому.

Именно поэтому она не дала команды к нападению.

То, что произошло после и продолжалось сейчас, лишь утвердило ее в правильности решения.

"Она умна, к тому же, судя по морде Вихря, нежна и очень пригодится нам, - подумала Мать. - А в том, что произошло на дороге, я виновата не меньше ее...

К тому же, Клин попал в морг из-за нее, так пусть она поможет его оттуда вытянуть. А там уже ему решать, что с ней делать!"

18:33 Волк кончил и Лена устало уронила голову ему на живот. Кожа, под которой где-то переваривался ее бывший муж, была нежной и мягкой. Ее аромат уже ничем не напоминал о вонючих собаках, а наоборот, будил воспоминания о чем-то давно забытом, но неимоверно приятном.

"Так, должно быть, пахнет в раю... "- подумала Кирш, чувствуя, как нечто древнее медленно просыпается в ней, растекается исподволь по телу и готовит ее к неизведанному доселе.

Зверь под ней шевельнулся, провел языком по лицу и лизнул шею. И тогда все в ней взорвалось.