Роберт Хайнлайн - Марсианка Подкейн

А потом мы вооружились чистыми пеленками и кое-как почистили воздух. Вот что я вам скажу, милочка моя: если вы думаете, будто пережили самое худшее, когда маленький братик стравил на ваше новое вечернее платье, попробуйте того же самого в невесомости, где все это нигде не оседает, а вольно летает, словно дым на ветру. Словом, или вы достанете это, или оно достанет вас.

В шести экземплярах. В тесном закутке.

Когда мы вычистили (процентов на 95) наши авгиевы конюшни, нас от макушек до щиколоток покрывало кислое молоко.

Тут Капитан велел всем приготовиться к ускорению и сразу же врубил тягу. К великому моему облегчению. Явилась миссис Пил, главная стюардесса, и ужаснулась, что я не в ячейке и не пристегнута. Я изящно и вежливо послала ее к черту (будь я другого возраста и пола, она бы у меня услышала!) и спросила, что сказал бы Капитан, если бы два младенца задохнулись насмерть только потому, что я соблюла инструкцию. Биргит подтвердила, что я спасла двоих малышей, а может, и больше, ей, сами понимаете, было не до счета.

Миссис Пил тут же сменила тон, извинилась передо мной, выразила мне благодарность, глубоко вздохнула, вытерла лоб, пошатнулась. Словом, видно было, что она прямо-таки с ног валится. Впрочем, это не помешало ей перед уходом проверить всех малышей. Вскоре явилась смена, а мы с Биргит залезли в женский туалет и попытались привести себя в порядок. Без особого успеха – переодеться-то нам было не во что.

Сигнал отбоя вызволил наши души из чистилища, а горячая ванна приобщила к сонму ангелов. Пока на внешнем корпусе проводили ремонт, на палубе "А" проверили уровень радиации и объявили, что она безопасна. Сам ремонт, как я тут же выяснила, был вполне рутинным. Дело в том, что некоторые наружные приборы – антенны и кое-что еще – не могут выстоять против солнечного шторма, они буквально сгорают, так Что после каждого шторма их приходится заменять. Это обычное дело, вроде как простые люди заменяют перегоревшие лампочки, но те, кто этим заняты, получают такую же надбавку к жалованью, как и «охотники» – ведь старина Сол может чихнуть напоследок и испепелить их.

Я нежилась в ванне и вспоминала, как настрадалась за последние восемнадцать часов, Все было позади и потому выглядело не так уж плохо.

Лучше уж страдать, чем скучать.

9

Мне уже двадцать семь лет.

Венерианских, конечно, но насколько это лучше звучит.

Все, изволите ли видеть, относительно.

Но даже за тысячу лет неувядаемой молодости я не согласилась бы жить на Венере. Я здесь видела не так уж много, но, честно говоря, больше и не хочется. Венусбург похож на рукотворный кошмар, а его окрестности еще хуже. Просто диву даюсь, почему эта мрачная, задушенная смогом планета носит имя богини любви и красоты. Здорово похоже, что ее слепили из мусора, который остался после сотворения Солнечной системы.

Мне обязательно нужно было увидеть полет фей, иначе бы я носа не высунула из Венусбурга. Единственная фея, которую я пока видела, стоит в холле местного хилтона. Чучело, сами понимаете.

Венера оказалась для меня Глубоким Разочарованием, и я теперь считаю дни до отлета на Землю. Молюсь, чтобы Земля не оказалась такой же. Наверное, мне там понравится: есть что-то волнующе первобытное в том, что там можно выйти под открытое небо даже без Кислородной маски. Дядя Том говорит, что в Средиземноморье (это такой океан в La Belle France) земляне купаются вообще без одежды, не говоря уже об изолирующих костюмах.

Я бы так не смогла. Я вовсе не стесняюсь своего тела; мы, марсиане, любим хорошенько попотеть в сауне, но мысль искупаться в чем-то больше и глубже ванны ужасает меня до косоглазия. Слишком уж много воды. Я однажды видела, как из Большого Канала выудили утопленника. Говорят, перед кремацией он долго оттаивал.

А на Средиземноморье, по слухам, воздух прогревается до температуры человеческого тела, а вода лишь ненамного холоднее. Пусть так, но Подди Фрайз рисковать не будет.

Земля фантастична, невероятна, и мне не терпится посмотреть на нее поближе. Я вдруг обнаружила, что самые яркие мои впечатления о Терре имеют в своей основе сказку о стране Оз. Не самый надежный источник, правда? Дороти беседует с Волшебником – поучительно, но фактической информации мало. В детстве я, помнится, верила каждому слову о стране Оз, но сейчас-то я уже не маленькая и здорово сомневаюсь, что смерч – надежное транспортное средство, а также, что бывают Железные Дровосеки и дороги из желтого кирпича.

Другое дело – Тик-Токи. Их часто можно встретить в Марсополисе, их там используют на разных простых работах. Конечно, на пленках Тик-Ток совсем другой, но малым детям нужно не так уж много, чтобы поверить, будто сказка о стране Оз, как минимум, основана на реальных фактах, а то и правдива до последнего слова.

А вот Голодного Тигра я видела собственными глазами. Он жил в муниципальном зоопарке Марсополиса, калькуттский клуб «Кавани» подарил его своим «марсианским собратьям». Так вот, этот тигр всегда смотрел на меня так, словно оценивал мои гастрономические достоинства. Он околел, когда мне было пять лет, и я не знала, радоваться мне или горевать. Тигр, конечно, был очень красивым… но очень Голодным.

Впрочем, до Земли еще далеко. Приходится пока довольствоваться венерианскими достопримечательностями.

Настоятельно рекомендую всем путешествовать в компании дяди Тома. Нас не тиранили на таможне, наоборот – порт предоставил нам льготный режим (к вящему возмущению миссис Роуйер). Это значит, что никто не сует носа в ваш багаж и никого не интересуют ваши документы: паспорт, справка о здоровье, справка Службы Безопасности, свидетельство о платежеспособности, свидетельство о рождении и еще девятнадцать глупых бумажонок. Нас мигом перебросили со спутника в космопорт на личной яхте Председателя Правления. На планете нас встретил сам Председатель (!), усадил в свой «роллс» и с ветерком отвез нас в отель «Тангейзер».

Он даже предложил нам остановиться в его «коттедже» (так по-венериански называется дворец), но сделал это, похоже, лишь из вежливости. Как бы то ни было, дядя Том саркастически поднял левую бровь и сказал:

– Мистер Председатель, предположим, что вам удастся меня подкупить. Но зачем нужно, чтобы об этом знали другие?

Мистер Председатель вовсе не обиделся, он громко рассмеялся, и живот его заходил ходуном, как у Санта Клауса.

(Кстати, он здорово похож на него: есть и борода, и пунцовые щеки, и смеется он часто. Вот только глаза у него при этом не смеются.)

– Сенатор, – сказал он, отсмеявшись, – как вы могли так плохо обо мне подумать? Я буду действовать тоньше, через молодую леди, например. Мисс Подкейн, вы любите бриллианты?