Евгения Мелемина - Последний Инженер

– Гости? – поинтересовался Шикан. – А еще ром у тебя есть?

Джон не ответил. Если бы не меха-контроллеры, его сердце бы бешено колотилось. Контроллеры работали исправно, но накатила дурнота, обычная для подавления волнения.

– Джонни Доу! – заорал Карага из-под двери. – Открывай! Или дверь сломать? А… не, спасибо.

– Проходите, – запоздало пригласил Джон.

Карага уже вошел и сразу же направился в комнату, где отдыхал отец-основатель Братства Цепей. Эвил равнодушно скользнул следом и принялся копаться в книгах, листая их по очереди и отбрасывая одну за другой.

– Ром! – провозгласил Карага, поднимая бутылку. – Эвил, ром!

– Мы еще не закончили, – холодно напомнил Эвил.

– Ну, копайся, копайся, – разрешил Карага, – а я буду вести допрос. Джонни! Иди сюда, придурок! Что за красавчик напялил твой халат? Ты что-то от нас скрываешь?

– Крэйт, это Шикан Шитаан, проповедник Братства Цепей. Шикан, это Крэйт, он работает в службе спасения…

– Очень интересно, – сказал Шикан и протянул Караге руку. – Значит, вы были свидетелем страшных разрушений у Белого вокзала?

Карага руку пожал, осмотрелся и взял стакан Джона. Вылил в него остатки рома и сделал длинный глоток.

– Нет, – сказал он. – Это случилось не в мою смену. Катастрофа из катастроф, но иногда хочется просто поваляться на диване с бутылкой холодного пива. Доу! – рявкнул он, обратив внимание на застывшего за спинкой кресла Джона. – Девица наша красная! Чего молчишь? Где был в момент крушения поезда? – Карага повернулся к Шикану и доверительно сообщил: – В тот день я ждал его к завтраку, а он так и не пришел. Пропали отлично напечатанные устрицы.

– Это случилось ночью, – тихо сказал Джон, – я просто спал. Простите, я отлучусь. Мне нужно принять таблетку.

Он вышел на маленькую кухню, где обычно готовил обеды и завтраки, стараясь покупать для них продукты с пометкой «натурально синтезированные», и вынул из шкафа упаковку с гомеопатическими шариками.

– Интересно, – скрипучим голосом сказал Эвил, прокравшийся за ним следом. В руках Эвил держал книгу с названием «Все об Эдиповом комплексе».

Джонни старательно рассосал сладкие шарики и только потом повернулся к Эвилу, а тот молча листал страницы и читал, водя пальцем по строкам.

– Что-то случилось? – осведомился Джон.

– Неси еще ром! – заорал Карага из комнаты. – Твой друг все выпил!

Эвил захлопнул книгу.

– Джонни Доу, – с отвратительной угрозой в голосе проговорил он, – ты обвиняешься в ряде террористических актов, совершенных в Столишне за последние три месяца. Ты будешь разобран, органические части будут слиты, а механические пойдут на запчасти для более сознательных членов нашего общества.

– Вы всех так пугаете? – спросил Джонни, открывая дверцы шкафчика и ища подходящую бутылку.

– Всех, – ответил Эвил.

– И как?

– Все по-разному. Но большинство просят нас немедленно разобраться и найти придурка, который решил геройствовать в одиночку.

– Геройствовать?

Эвил хмыкнул.

– Это словечко Крэйта. Я бы сказал – безумствовать.

– Карага считает, что парень, взрывающий поезда, – герой?

– Это яблочный уксус, – сказал Эвил.

– Что?

– Ты держишь в руках бутылку яблочного уксуса.

Эвил положил книгу на стол и вышел, а Джон закинул в рот еще пару шариков из гомеопатического набора и наконец-то разыскал спиртное.

– Простите, но рома больше нет, – извинился он, вручая Караге банку с остатками самогона.

– Не пей это, – предупредил Эвил, учуяв запах. – Никакая печень не выдержит.

Карага наклонился над банкой, понюхал и помахал ладонью перед лицом.

– Господи, – с чувством сказал он. – Джонни, ты это сам-то пил?

– Нет, – ответил Джонни, – я растирался этим от кашля.

– К черту. Здесь обитает сказочная принцесса, а я не приучен к их обществу, – подытожил Карага. – Пошли, Эвил. Спасибо за компанию, мистер Шитаан, и да, если вам нужны будут крепкие парни для религиозных подвигов, то вы сможете найти их на севере Стрелицы. Может, под Стрелицей закопан уран или что-то в этом роде, но там до сих пор водятся бездомные, способные сопротивляться. Даю слово, сам недавно урвал такого, и именно в Стрелице. Он мне чуть морду не отгрыз.

Шикан собрал пальцы в корзиночку, что неизменно означало великолепное расположение духа.

– До скорой встречи, господа, – внушительно попрощался Эвил и вышел вслед за Карагой, по пути стряхивая пылинки с безупречно черного плаща.

– Это не может быть он, – сказал Карага Эвилу, останавливаясь у машины. – Я не гомофоб, но не думаю, что парень, милующийся вечерком с основателем садомазо-секты, способен за два дня отправить в ад два пассажирских поезда.

– Не стоит беседовать об этом на улице.

– У нас остался один подозреваемый, Эвил. Один подозреваемый, и для него я берегу остатки своей батареи – с удовольствием сверну ему башку, как только он признается.

Эвил нетерпеливо распахнул дверцу автомобиля.

– Садись, – сказал он. – Нам на Поспешную, это в другом конце города.

Он был явно раздражен, но, сев за руль, моментально успокоился и даже продолжил разговор:

– С моей точки зрения, Джон Доу интересный экземпляр, – сказал он. – Он принимает таблетки и растирается от кашля.

– Просто псих.

– Может быть, – пожал плечами Эвил, – хотелось бы мне заглянуть в его досье. Не верится, что комиссия КАСС позволила ему пройти реконструкцию.

– Может, тогда он был нормальным, а обабился потом.

– Хотелось бы увидеть его досье, – повторил Эвил.

– Кали не просто так хранит эти вещи в тайне, – напомнил Карага, – у каждого из нас семейка скелетов в шкафу, и лично мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь вытащил их оттуда и усадил пить чай с лимонными бисквитами.

Эвил вспомнил то, что могло попасть в его собственное досье, и задумался. Его скелеты тянули на целую психиатрическую экспертизу, но при этом он был уверен, что абсолютно нормален, и не раз подтверждал свою нормальность делом. Выходило, что скрываться стоило только из-за предвзятости и глупых предрассудков. Мудрая Кали не сдала его во время меха-уничтожения, а приютила и даже поспособствовала в развитии. Предоставила лабораторию, материалы, секретность и поддержку. Она сделала правильный выбор, включив Эвила в свое ближайшее окружение, а вот остальными распорядилась неудачно. Имея в руках информацию обо всех меха города, имея под рукой биоинженера, можно было наштамповать зарядных устройств и создать армию, с которой людям пришлось бы считаться. Не пришлось бы тогда носиться по ночному городу в поисках несчастного террориста.

Запрет на создание зарядных устройств был единственным запретом, за нарушение которого Кали без колебаний слила бы кого угодно. Запрет имел историю давнюю и так глубоко въелся в историю меха, что считался чем-то само собой разумеющимся. Гибель хрупких зарядных устройств приравнивалась к неизбежности, явлению, родственному физической смерти обычных людей. Ужасно, болезненно и непоправимо.