Евгения Мелемина - Последний Инженер

Общее благо – безликая и жадная махина, пожирающая все, что пыталось вырваться из серой липкой массы, годами пережевывающей самое себя.

Для общего блага писались тайные и открытые доносы, для общего блага вводили расстрельные списки, вешали, калечили и тысячами отправляли на север, туда, где силами мертвецов возводились ныне мертвые города. Подавление любого сопротивления – и это особенно важно, Шикан. Именно эта стратегия лишила людей привычки анализировать, критиковать, думать. Следующая страница – затяжные войны, голод, превративший многих людей в каннибалов, мародеров, убийц и предателей. Общий враг, общие цели, снова общее, сбитое плотно стадо, управляемое жестоким сонным пастухом. Годы пропаганды, подозрений, изматывающего труда, братских могил и нечеловечески холодных зим. Так воспиталось, укоренилось тупое желание выжить, передаваемое из поколения в поколение. Ешь больше, ешь про запас, ешь то, что уронил. Жвачные инстинкты, нулевые требования, смиренность и серость. Не люди – детали в огромном механизме выживания. Листаем дальше – поствоенная весна. Общая радость, гордость за то, что выстояли. Но это зыбкая гордость, обманка. Довольство инстинкта самосохранения. Появилась жратва, развлечения и зачатки культуры. Самое время научиться индивидуализму, но не тут-то было: потекла накопленная кислятина… индивидуализма не случилось – случилась ненависть. Поколениями накопленная ненависть к ближнему своему, к тому, кто в сортире рядом кряхтел, за фанерной стенкой проживал, в бомбоубежище на соседней трубе ютился, а после на заводе бок о бок сутками отирался. Невыносимая общность, осточертевшая стадность! Сменилась система. Высшая добродетель – деньги. Те, у кого они были, принялись строить заборы и стены. Каждая улица, каждый дом и крылечко – в двойном и тройном кольце заборов, в витках колючей проволоки. Частная собственность, неприкосновенность, закон, оберегающий частную собственность, – новое божество. Поклонение перед законом, призванным защитить наконец-то накопленное и растащенное по норам имущество, откликнулось в следующих поколениях. Я видел людей того поколения. Странные они были. Хотели много, сейчас и сразу. Знали свои права, но не озадачивались обязанностями. Избалованные дети, выросшие в семьях, где помнящие о бедах родители старались дать самое лучшее. Казалось – вот оно, начало индивидуализма, уважения к праву ближнего своего, уважение чужой свободы и жизни. Но не случилось. Точнее, случилась опять же иллюзия, майя. Всюду объявлялось о свободе слова, совести, чести, веры, но тут же принимались законы, ограничивающие и слово, и чувство, и совесть. Разделив совесть на вредную и добродетельную, чувство на допустимое и недопустимое, слово на полезное и вредное, людям снова прямо указали врага и заставили сплотиться против него, а дальше свое решила засевшая привычка ненавидеть иных и разъединяться, по сути оставаясь общей и согласной на все массой.

Все решалось по мановению пропагандистской машины. Ты не помнишь, а я помню – со всех экранов пер поток восхвалений бессмертию, биопечатным органам. Ученых на руках носили, теологи рассуждали о вечности, подаренной людям Богом. Каждый второй обзавелся запасными органами, каждый третий мечтал стать меха. Я тогда задался вопросом – почему не произошел раскол на отхапавшую вечную жизнь элиту и батрачащих на нее простых смертных? Ответ простой: бессмертие само по себе дешевка, которую выгоднее продавать оптом. Органы крупным оптом, ногтевые пластины на обе руки бесплатно в подарок к коже цвета темного ореха! Грудь, почки, коленные чашечки, волосы – шире ассортимент, дешевле и качественнее работа биоинженера! Прибыль за счет оборота, постоянная, верная прибыль. Сплошные плюсы, правда? Только потом обнаружился серьезный минус этой системы. Обнаружился слишком поздно, и были те, кто бил тревогу и предполагал, но такие были всегда, и их никогда не слушали, потому что потом, через сто и тысячу лет – это же так далеко, а сейчас хочется купить себе островок в Тишайшем океане. Итак, что получилось из мифа о бессмертии?

Разрастающиеся города вытеснили сельскохозяйственные угодья, леса истощились, реки превратились в канавы. Скопления людей стали ужасны: перегруженный до аварийного состояния транспорт, неподвижные дороги, безработица, расплющенные в давках дети, нехватка жилья, вытеснившая на улицы множество добропорядочных граждан.

Уменьшить население не получалось: привыкшие безболезненно рожать женщины рожали; пожилые умирать не собирались, а сзади их подпирала молодь, и вовсе рассчитывающая жить вечно. Пожилые требовали хороших пенсий. Пенсионный фонд начал таять, и восстановить его можно было только за счет молодых. Те быстро обнаружили основную статью расходов своих налоговых вложений. Начались волнения, а после – паника. У древних племен был такой обычай – ставшие обузой старики оставлялись в северных пустынях и азиатских лесах. Закон выживания, несовместимый с нынешней цивилизацией и ее задачами, но многие вдруг вспомнили о нем и начали требовать выгнать стариков за пределы городов. Другие кинулись листать священные книги и нашли там неопровержимые доказательства того, что человек должен в конце концов быть мертв, и никаких вам имплантов. Дело запахло жареным. Ненависть и привычка уничтожать инаковость неумолимо вели ситуацию к массовым бойням, и как бы я был рад, если бы эти бойни случились! Да, женщины выбрасывали и убивали детей, семьи выставляли стариков за порог, но это были бытовые преступления, которых полно в любом обществе, даже не страдающем от перенаселения. Просто их стало немного больше. Никто не вышел на улицы, чтобы отстоять свое жилье и жизнь, все ждали решения свыше, и оно пришло. Людям объявили: давайте уничтожим всех меха и тех, кто их создавал! Вот оно, настоящее зло, оно и отнимает наши ресурсы, улицы, площади и дома. Столько грязи было вылито на меха, что до сих пор отмыться не можем. День и ночь крутили страшные истории про меха-насильников, меха-маньяков, меха, занимающих квартиры добропорядочных граждан. Унавозили почву. Вырезали тысячи ни в чем не повинных инженеров, сотни тысяч меха. Угробили лаборатории, остановили дорогостоящие разработки, обескровили армию – она вполовину была укомплектована армс-меха. Страшный регресс, и не в первый раз! Была до нас культура, развившаяся на пространстве, лишенном привычных ресурсов – нефти и газа. Люди того времени нашли способ и средства для создания уникальных механизмов и отдали свои малочисленные жизни в их руки, и снова – были те, кто предупреждал: дело плохо закончится, нельзя полностью полагаться на технику, нельзя восстанавливать популяцию прямым клонированием! Наплодили вырожденцев, катастрофически сузили генофонд, а потом перепугались и избавились от своих изобретений. О них многие слышали, но почти никто не видел – эти машины сейчас называются Мертвыми.