Андрей Мартьянов - Бич Божий

– Все как у нас, – вздохнул я.

– Все как и на Земле, – поправил меня Лесков. – Есть вещи, которые со временем не меняются. Межцивилизационные конфликты – не исключение. Держись, поехали…

«Борисполь» ничем не отличался от множества своих собратьев в иных мирах – унаследованные от предков-землян армейские традиции оказались неискоренимы. Ограда со сторожевыми вышками, череда унылых серо-зеленых ангаров, беленький домик администрации, одноэтажные казармы, выкрашенные белой краской бордюры – я умилился едва не до слез, поскольку база ВКК на родном Веймаре выглядела точно так же, отличия минимальны. Единственно, у нас не увидишь танков с гусеничной ходовой частью: я с первого взгляда даже не понял, какую функцию призваны выполнять эти необычные машины.

Если непосредственно на территорию «Борисполя» мы проехали без особых затруднений – достаточно было предъявить пропуск на КПП, – то проникнуть в «Зону А» оказалось куда сложнее, пришлось пройти через процедуру личного досмотра. За дополнительным ограждением обнаружилась небольшая стартовая площадка, на которой отдыхали хорошо знакомый мне «Франц-Иосиф» и однотипный корабль «Карл Великий». Людей нет, охрана осталась снаружи.

Вадим повел меня к приземистому строению без окон, там находился вход в бункер, где притаилась таинственная «Вальхалла». Заурчали электромоторы открытого лифта.

– Глубина порядочная, – не уставал комментировать Лесков. – Сто тридцать метров, ядерный взрыв на поверхности ты даже не заметишь. Можешь не беспокоиться, электричество не отключат – тут свой реактор, управляемый автономным ИР. Гордись, ты очутился в самой высокотехнологичной зоне на Гермесе. Фактически «Вальхалла» объединяет в себе самые выдающиеся достижения Содружества и кое-какие интересные разработки времен Исхода. Строили совместно мы и немцы; раз в пять лет с Сириуса прилетает обслуживающая объект техническая бригада, вносит усовершенствования, проводит текущий ремонт и снова отправляется домой. Бункер окружен защитным слоем, останавливающим все известные виды излучений, Вольф-360 нам не страшен. Дополнительно – силовые поля десятого класса. Даже если наша звезда прямо сейчас взорвется как сверхновая или на планету рухнет громадный астероид, у нас есть хорошие шансы уцелеть. Продовольственного запаса хватит на пять стандартных лет, система водоснабжения замкнутая, полная рециркуляция…

– Привидения, наверное, водятся? – хмыкнул я и сразу перехватил напряженный взгляд господина лейтенанта.

– В том-то и дело, что водятся, – тихо сказал он. – Аномальные явления здесь в порядке вещей. Откуда знаешь? Адмирал фон Шратт предупредил?

– Да я просто пошутил… Его высокопревосходительство о «Вальхалле» вообще не упоминал! Какого рода аномалии?

– Увидишь – не ошибешься. Главное – не бойся, ничего опасного. Технари уверяют, будто видения вызваны интерференцией силовых полей или на человеческий мозг воздействует излучение аппаратуры… Ерунда, конечно. В бункере на самом деле что-то живет, а что именно – непонятно. Детекторы массы иногда фиксируют появление неизвестного объекта, какие-то неидентифицированные тени на видеозаписях системы наблюдения, звуки всякие… Короче, чертовщина.

– Ты нарочно меня пугаешь? Знаешь, сколько я таких баек слышал? На самых разных планетах? У нас на «Викинге», кстати, гремлин живет – грызет кабели, гад.

– Посмотрю, что ты запоешь, когда столкнешься с нашим призраком нос к носу, – пожал плечами Лесков.

– А ты сталкивался?

– Нет. И не стремлюсь. Вылезай. Добро пожаловать в маленькую частную преисподнюю, финансируемую Большой Конторой!

– Всегда полагал, что преисподняя должна выглядеть более романтично…

Романтики здесь не было никакой. Эстетики тоже. От шахты лифта в темные глубины уходил наклонный тоннель трехметровой ширины, освещение скупое и тусклое («Лампочки накаливания, – автоматически отметил я. – Почему тогда не свечи?»), унылый стеклобетон с темными потеками влаги. Окаменелый мусор возле стен.

Мы прошли по мрачному коридору и уперлись в стальную плиту, перегораживавшую проход. Единственным ярким пятном в этом бесцветном царстве был красный огонек, мерцавший на панели замка-идентификатора – ну надо же, аналогичные модели используются на «Викинге»! Значит, не все так безнадежно!

– Управляющий комплексом ИР получил твои биометрические данные по линии Планка с Сириус-Центра, – пояснил Вадим. – Если в цепочке ДНК окажется пять несовпадений, нас не пропустят. Умеешь пользоваться этой штукой?

За кого он меня принимает, а?

Я высокомерно отодвинул Лескова в сторону, коснулся указательным пальцем ребристой пластинки на замке, синий лучик лазера срезал с подушечки и ногтя микроскопические частицы плоти – нескольких клеток кожи вполне хватит для того, чтобы произвести генетический анализ. Вадим последовал моему примеру.

Ждали недолго, секунд тридцать. Идентификатор приветливо пискнул, загорелся зеленый индикатор. В тот же момент стена растворилась в воздухе – ага, «твердый силовой экран», принцип уплотнения молекул! Шутка старая, но вполне надежная.

– Защита седьмого шлюза снята, – послышался голос искусственного разума. – Герметичные отсеки разблокированы, система жизнеобеспечения активирована.

– Давай за мной, – подтолкнул меня Лесков. – Через минуту ИР снова врубит поля по периметру объекта. Клаустрофобией не страдаешь? Мы окажемся отрезаны от всей Вселенной в самом буквальном смысле данных слов – защитный кокон непреодолим.

Меня слегка передернуло: а если на объекте что-нибудь сломается? Прикажете остаток жизни провести в подземелье? Впрочем, такой вариант развития событий наверняка предусмотрен программой ИР и здесь установлены системы экстренной эвакуации на случай аварийной ситуации – «Вальхалла» похожа на своеобразный космический корабль, только он не летает в космосе, а закопан глубоко в землю.

Вадим мог сколько угодно стращать меня «призраками» и прочей метафизической чепухой, однако бункер производил вполне благоприятное впечатление. Три этажа-уровня, комфортабельный жилой блок, два десятка лабораторий, реакторный отсек, единый центр управления, совмещавший функции небольшого конференц-зала. Безусловно, на «Викинге» более просторно, но, как говорят русские, в тесноте, да не в обиде. Секретная база не кажется заброшенной, нигде ни пылинки, на голографических мониторах автоматической службы обеспечения сияют многоцветные графики, перемигиваются индикаторы на шлюзах отсеков, шныряют крошечные роботы-уборщики – такое чувство, что два человека умудрились за несколько минут оставить здесь тонны грязи!