Андрей Мартьянов - Бич Божий

Да, обжитые миры в чем-то похожи, не поспоришь. Но я побывал на полусотне планет и никогда не ощущал такого единения с прошлым, как на Гермесе. Тут хорошо. Наверное, так же хорошо было на Земле. Не могу объяснить это ощущение словами, но я здесь чувствую себя так, словно нашел свой дом. Настоящий дом, истинный. Пускай я и провел на этой странной планете всего несколько часов.

Я кружил по Юрге полных три часа. Многому научился – например, рассчитываться наличными. В кафе мне дали сдачу, несколько бумажек по пять и десять рублей и четыре монетки (отвезу коллегам на «Викинг» в качестве экзотических сувениров). На Афродите или Веймаре воздушное и наземное движение контролируется искусственным интеллектом, управляющим транспортными средствами, отсюда и нулевой уровень аварийности, но перейти оживленную улицу в этом городе оказалось сущей проблемой – эмпирическим путем было установлено, что следует дождаться надлежащего сигнала примитивного устройства, именуемого светофором. Полагаться приходилось исключительно на себя, помощь ИР недоступна – умная машина не предупредит о возможной опасности и не остановит автомобиль.

Помните, я недавно жаловался на постигший Содружество «цивилизационный застой»? Первые же наблюдения за жизнью обитателей Юрги частично избавили меня от пессимистичных настроений и поколебали былую уверенность в отсутствии перспектив у Новых Миров.

По сравнению с Гермесом даже захолустный Веймар покажется образцом высокотехнологичного информационно-промышленного сообщества – четыреста лет развития не прошли даром, пускай за большинство наших достижений следует благодарить «Птолемея» и его бесчисленных отпрысков. Такое впечатление, что Гермес все эти годы находился в своеобразном стазисе, если на планете и происходили какие-либо изменения, то они явно не касались техносферы, без которой немыслима современная цивилизация. Или поселенцы Гермеса шли своим, отличным от нас путем – развивали не технику, а культуру? Биологию? Спорт? Фундаментальную науку, о которой у нас давно и прочно позабыли? Религию, наконец? Просто потому, что больше им совершенно нечего делать!

Кстати, о религии. Кроме собора Святого Исаакия я насчитал семнадцать действующих храмов. Попробуйте отыскать хоть одну церковь на Сириусе! Нет их там, вымерли со временем, как ненужный атавизм – исторические здания превратились в музеи или культурные центры, но не более. О Папе Римском, имевшем (как утверждают историки) колоссальное влияние на Земле, теперь никто и не вспоминает – теократическая планета-государство Сан-Пьетро в системе Йоты Персея населена от силы полумиллионом верующих и практически не участвует в жизни Содружества.

На Гермесе все наоборот: древние конфессии чувствуют себя вполне уверенно, а для местных жителей понятие «Бог» вовсе не является пустым звуком. Это вполне объяснимо с точки зрения психологии – компенсация информационного голода, своего рода сублимация… Или я опять перемудрил? Кто их знает, этих гермесцев, чего они напридумывали за три с половиной века тотальной изоляции?

Голова кругом идет, и это неудивительно – я очутился в абсолютно другой, напрочь незнакомой (хотя и не враждебной) среде обитания. Одни только газеты чего стоят!

– Как идет процесс адаптации? – весело поинтересовался Вадим, отыскавший меня по сигналу ПМК в баре на набережной. Я решил попробовать местное пиво и пребывал в состоянии, близком к нирване. – Глаза какие-то шалые…

– Кошмар, – честно ответил я. – Не хмурься, контекст у этого слова вполне положительный. Где вы спрятали машину времени? Покажи! «Птолемей» эту технологию с руками оторвет! Озолотишься.

– Вот еще, – поморщился господин Лесков. – Душой не торгуем. А насчет «машины времени» скажу, что ты подсознательно уловил глубинную суть нашего странного бытия. Потом объясню. Ну что, пижон, прокатимся в «Борисполь»? Покажу рабочее место. Документы, надеюсь, не забыл?

Точно – пижон. В моем нынешнем статском платье показываться на закрытом военном объекте будет несколько экстравагантно. Вадим, однако, только рукой махнул и сказал, что на меня никто не обратит внимания.

– А начальство?

– Твое начальство осталось на Сириусе, только они вправе отдавать приказы и налагать взыскания. Командование Вооруженных сил колонии Юрга доступа к объекту «Вальхалла» не имеет, в закрытую зону могут пройти исключительно сотрудники резидентуры Имперской Безопасности, подчиняющиеся непосредственно Центру.

– Получается, юргинский генерал-губернатор исполняет директивы с Афродиты? Автономия не полная?

– Связь с правительством Сириус-Центра по линии Планка поддерживалась всегда, но там отлично понимают, что «управлять» Гермесом на расстоянии невозможно и бессмысленно. Губернатор обладает исключительными полномочиями и формально является представителем верховной власти Империи. Только формально. Империя далеко, а мы живем здесь и решаем собственные трудности своими силами. Хотя, случись нечто непредвиденное, нам обязательно помогут…

– Непредвиденное? – я поднял брови. – Что, к примеру?

– Всякое, – чересчур туманно отозвался Лесков. – Не торопись, незачем перегружать мозг слишком большим объемом информации. Ознакомишься поэтапно, иначе ничего не поймешь. Поверь, наш мир мало похож на радужную утопию – двадцать девять независимых государств со своими интересами и амбициями, случались крупные войны…

– Я видел атлас, – согласно кивнул я, забираясь на переднее сиденье джипа. – Большинство эвакуированных прибыло на Гермес из европейских стран и Северной Америки, но хватает и выходцев из Центральной Азии. Насколько я понял, основные трудности связаны с ними? В газете напечатано.

– Ишь, освоился. Газеты читать начал… В целом, все так и обстоит. Плодятся как крысы, о цивилизованных межгосударственных отношениях имеют крайне смутное представление и очень не любят белых, которые живут богаче и сытнее только потому, что хотят и умеют работать.

– И как боретесь?

– Мы – по старинке, никаких изысков. Автомат и колючая проволока. Они понимают и уважают только силу. Соседи в Квебеке разводят зеленые сопли на предмет толерантности, программ социальной адаптации мигрантов и религиозной терпимости, но о какой терпимости можно говорить, если эти хмыри из Эль-Азаира способны терпеть лишь самих себя и то с большой натугой? Либерализм хорош только для внутреннего употребления в европейских анклавах со сложившимися традициями. В остальных случаях лучшее лекарство – кованым сапогом под зад. Просто и доходчиво.