Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается - Марк Михайлович Вевиоровский
УЛЯ ПЕРЕСТАЛА СТЕСНЯТЬСЯ
Уля перестала стесняться его уже давно, с того самого первого раза, когда Гриша рано утром взял ее с собой купать лошадей.
Они добрались до озера, затем спустились по еле заметной тропинке вниз и через густые заросли вышли к воде. Лошади, пофыркивая, вошли в воду – здесь было мелко.
Уля смотрела на лошадей, и когда перевела взгляд на Гришу – тот уже снимал трусы.
– Давай, я тебя жду!
Она не могла объяснить ни тогда, ни потом – она разделась догола и пошла в воду за ним. И потом – вода была довольно прохладная – когда он вытирал и растирал ее тело полотенцем, она почему-то не застыдилась свой наготы, своих небольших бугорков на груди, да и всего прочего. И очень неуверенно стала вытирать его, и без всякого стеснения рассматривала его обнаженное тело.
А потом он посадил ее на лошадь боком, а сам пошел рядом, касаясь ее колен.
– Ты не очень замерзла? А то простудишься еще …
– Мне тепло. А ты всегда будешь рядом?.. Рядом со мной?..
– Наверное. По крайней мере ты всегда можешь на меня рассчитывать.
– Это как?
– Это так, – он погладил ее по коленке, а потом обхватил и посадил поудобнее. – Мне очень приятно быть с тобой вместе …
– Мне тоже …
Снимая ее с лошади он погладил ее по спине.
– Не озябла?
– Не-а. А ты еще возьмешь меня с собой?
Время шло, тело Ульяны округлилось, и теперь рано утром рядом с Гришей у воды раздевалась вполне сформировавшаяся девушка. И без смущения растирала полотенцем молодого юношу и подставляла свое тело ему.
Когда они поцеловались в первый раз, они уже не помнили, но зато хорошо помнили, когда в первый раз признавались в любви друг другу и сколько разговоров было о будущем, о будущих детях – надо только немного подождать, подрасти …
Поэтому Уля без всякого стеснения переодевалась при Грише и так же спокойно относилась к его наготе. Они никогда не прикасались друг к другу обнаженные, и так было до последнего времени …
Гриша сам раздел Улю и стал целовать ее – нет, не в губы, а все ее тело. Это было так прекрасно!
И все, что произошло потом, тоже было так необыкновенно волнующе и так удивительно прекрасно …
Уля задремала. Открыв глаза она увидела Гришу за столом на его обычном рабочем месте.
Она встала и подошла сзади к нему, как всегда положила руки ему на плечи и прижалась к его спине. Она и раньше так делала, стараясь не особенно мешать ему.
Но сейчас, когда она коснулась сосками обнаженной груди его обнаженной спины, какой-то импульс прошел между ними и Гриша сразу повернулся к ней.
Его лицо прижалось в ложбинке между ее грудей, а руки обхватили ее.
– Мой милый Гриша …
– Моя дорогая Улечка …
Она оказалась у него на коленях, но почему-то это было совсем не так, как бывало раньше. Теперь его руки и ее тело стали волшебными, каждое его прикосновение – удивительным, а его тело так и манило ее.
– А я испачкала простыню …
– Я сделал тебе больно?
– Нет, совсем чуть-чуть, – она сказала почти правду. – И я хочу … еще …
Это было восхитительно – так Уля могла определить происходящее.
Все было удивительно, радостно, она растворялась в нем, а он – в ней, они составляли единое целое и не могли остановиться …
СОВЕТ БЕЗОПАСНОСТИ
После заседания Совета безопасности Свиридов подъезжал к дому.
Он вышел у конечной остановки автобуса и отпустил машину. Отсюда до подъезда было десять минут медленным шагом, и он с удовольствием размял ноги.
После легкого ужина они отправили детей спать, а сами устроились на диване в гостиной.
– Ну, рассказывай! – Тоня устроилась с поджатыми ногами рядом со Свиридовым и взяла его за руку.
– Мероприятие довольно занудное, – начал Свиридов. – Причем носит чисто информативный характер, поскольку ничего не решается. Я даже чуть не вылез со своими соображениями …
– Неужели не было ничего интересного? Интересного для тебя?
– После завершения заседания все начали выходить и тут меня попросили в соседнюю комнату, в соседний кабинет …
«– Товарищ Свиридов, задержитесь, пожалуйста, с вами хочет говорить президент …»
– Здравствуйте еще раз, Анатолий Иванович. Прошу вас, присаживайтесь. Вы у нас член Совета новый, как говорится, не обстрелянный, и мне хочется познакомиться с вами поближе. Тем более, что вы занимаетесь столь важным и секретным делом, а попутно успеваете многое другое. Поэтому мне хочется с вами побеседовать и удовлетворить свой профессиональный, да и чисто человеческий интерес. Не возражаете?
– Никак нет.
– Но вы не кадровый военный?
– Иногда прорывается – много общаюсь с военными. Готов ответить на ваши вопросы.
– Надеюсь, эта наша встреча не последняя, поэтому не все сразу. Для начала обрисуйте мне круг подчиненных вам объектов и их продукцию …»
– Я рассказал ему о нашем предприятии, о номенклатуре выпускаемых материалов, о перспективных разработках. Отметил некоторую обособленность института Усачева … Он задавал вопросы по существу, заинтересовался физическими основами, но это мы отложили на потом … А потом спросил меня о впечатлении, которое у меня сложилось от заседания …
– Я ответил, что такие заседания как мне кажется являются формой коллективного обмена информацией и могут использоваться для притирки конфликтующих интересов. И я добавил, что сужу только по этому заседанию, и поэтому могу сильно ошибаться … Возможно, в ходе таких заседаний могут быть приняты крупные, основополагающие решения, но для решения мелких текущих вопросов это вряд ли подходит …
ТЕННИС
С утра Свиридов заехал за Сторнасом на неприметной «восьмерке» – он взял машину Гриши.
– У тебя в машине можно говорить?
– Да, машина чиста.
– Сейчас я встречусь с одним человеком, а твоя задача – с одной стороны изображать не особенно старательного порученца-охранника, а с другой … Мне нужно знать, что на самом деле думает этот господин, что у него за душой.
– У меня будет возможность коснуться его тела, руки?
– Да, я вас представлю друг другу и вы поздороваетесь. А потом ты составишь компанию его сопровождающему … Ты сможешь читать его мысли на расстоянии?
– Я попробую. Кто этот человек по национальности?
– Это важно?
– Очень часто сокровенные мысли и память существуют на родном языке человека. И мне лучше знать это заранее.
– Трудно сказать, кто он на
