Василий Головачев - Черный человек

Вероятно, для жителей данного континуума, родившихся почти одновременно со своим домом – вселенной, их мир выглядел иначе, не так, как видел его Мальгин, но даже его «сверхчувств» не хватало для того, чтобы оценить, понять и описать этот мир, плывущий то в прошлое, то в будущее, вздрагивающий от судорог фазовых перестроек, проходящий множество этапов, дробящийся на домены-микровселенные, готовые начать свой путь взрывного расширения; в одном из таких доменов через миллиарды лет должна была родиться Галактика, Солнечная система и Земля.

«Мы выброшены в невероятность», – пришла на ум строка стихотворения Брюсова, хотя вряд ли поэт смог бы представить картину Вселенной в Начале Начал.

Мир за стенками ежастого объекта был текуч и призрачен, он сверкал и кипел, изменяясь ежемоментно, и единственным устойчивым образованием казался только сам объект с машиной метро внутри, хотя изредка Мальгину чудилось, что он схватывает какие-то сверхбыстрые и сверхсложные метаморфозы форм объекта, но глаза и остальные органы чувств продолжали видеть многолучевую звезду, заполненную изнутри обычным земным воздухом.

Спустя еще некоторое время, в течение которого Клим осваивался со своим положением и обстановкой, он совершил два открытия: первое – объект был зародышем самого первого или одного из самых первых Стражей Горловины, по терминологии землян, то есть узлом связи, соединяющим реликтовую «сверхструну» местной системы с другими метавселенными; второе открытие – он не один в помещении.

Текучий живой мрак в другом углу звездообразной пещеры собрался вдруг в зыбкую, колеблющуюся, плывущую, как дым, и одновременно налитую грозной мощью материально ощутимую фигуру. Странный всадник на странном коне – первое ощущение, которое оказалось единственной доступной мозгу оценкой и осталось до конца.

Были и другие ощущения, вовсе уж невероятные, рождавшие мучительные переживания вечной, не поддающейся познанию тайны, ужасные и отвращающие и в то же время вызывающие восторг и ликование, захватывающе интересные, уходящие в глубины подсознательного, но верить им Мальгин не хотел.

Обычный человек для сравнения увиденного всегда пользуется наработанными за жизнь стереотипами, и на месте Мальгина он увидел бы перед собой не больше, чем хирург, а может быть, не увидел бы ничего, но, хотя Клим повидал во время скитаний гораздо больше чудес и диковин и имел колоссальный запас памяти «черного человека», он не смог уйти от земных образов, понимая, что перед ним вовсе не всадник на коне, пусть и чудовищно далекий от земных прообразов. Горечь от бессилия постичь новую сущность была обжигающей, Мальгину дали понять, что даже с его возможностями он – не демиург. Интрасенс, маг – да, но не Господь. И следовало это обстоятельство принять за аксиому.

– Кто вы? – мысленно воззвал он, тщетно пытаясь разглядеть детали одеяния «всадника» и форму «коня».

Перед глазами хирурга возникли причудливые колышущиеся полотнища света, напоминавшие ленты северного сияния, и одновременно в ушах раздался тягучий «шепот», вызвавший в памяти понятие – «рыбий язык».

Мальгин напрягся, сосредоточился на субсенсорном восприятии, формируя субъективное семантическое пространство, как его учили когда-то на занятиях по ксенопсихосемантике. Ситуация была заданной чувственно, и следовало искать контакт со «всадником» на уровне глубокой психики.

– Кто вы?

– Бог того, чего не может быть в принципе, – всплыл в голове четкий ответ, сопровождаемый эмоциональным эхом, главным в котором была совершенно человеческая ирония. Климу даже послышались в ответе знакомые нотки, присущие речи Паломника. А еще ему показалось, что заговорил с ним не «всадник», а «конь», хотя это, наверное, могло быть просто эффектом субъективного восприятия.

– Вы – Вершитель?

– О нет, – сказал чужой; теперь Мальгин был абсолютно уверен, что разговаривает с ним в пси-диапазоне именно «конь», в то время как «всадник» молча рассматривает его – снаружи и внутри, шевеля пласты памяти, как страницы книги. Сам же остается непроницаемым ни для какого вида зрения – загадочная фигура, обладающая плотностью металла и в то же время эфемерно зыбкая, нечеткая, призрачно мерцающая, кисейно-воздушная, неуловимая и неощутимая, как блик на воде или луч лунного света.

– Я Строитель, – продолжало существо, играющее роль «коня», умудрившись подчеркнуть заглавную букву имени. – Наши пути пересеклись случайно. Кстати, из ваших коллег да и вообще из разумных существ эпохи третичного осознания так глубоко в прошлое никто не проникал. Примите поздравления, мастер.

– Я хотел встретиться с Вершителями, – признался Мальгин, несколько разочарованный ответом.

В ушах прозвучал необидный смех.

– Это очень трудно, если вообще не невозможно. Человеческий организм не приспособлен для таких встреч ни в энергетическом, ни в информационном аспектах. Даже мне дается это нелегко, а ведь я в каком-то смысле – проекция Вершителя на данную модель Вселенной.

Мальгин помолчал, переваривая услышанное.

– А ваш… «всадник»?

– Он – тоже проекция Вершителя, но живет иначе, чем я, и существует одновременно в нескольких вселенных, контролируя Строительство. Ему контактировать с вами сложнее, потому что подобный контакт для вас чреват шоком. В какой-то мере он – мое второе «я», хотя аппараты восприятия и функции у нас разные. Мы – две проекции того, кого вы называете Вершителем, соединенные одним торсом, эдакий кентавр.

– И все-таки вы… разные?

Снова тот же открытый смех.

– Даже в вашем мире проекции одного и того же предмета могут противоречить друг другу, что же говорить о мирах, скрытых за познавательным горизонтом, принципиально отличных от остальных, неподвластных любой фантазии? Вряд ли кто-либо из людей, да и вообще существ третьей волны сможет вообразить, как на самом деле выглядит Вершитель. Не обижайтесь, это истина. Максимум, на что способен человек в силу его познавательных способностей, это на приблизительную оценку возможностей Вершителя. Один из ваших мыслителей сформулировал ее так: «Ум, которому были бы известны для какого-то момента все силы, действующие между телами природы, и расположение всех тел, знал бы все, что произойдет во Вселенной в будущем».[161]

– Вы жили на Земле?

– Нет, конечно.

– Но так хорошо знать культуру может лишь тот, кто…

– Вовсе не обязательно… Я знаю культуру Земли через вас, этого достаточно, во всяком случае, для контакта такого уровня.

– Вершители тоже знают о существовании земной цивилизации?

– Они знают все.