Михаил Шаламов - Эстафета

Шаламов Михаил

Эстафета

Михаил Шаламов

ЭСТАФЕТА

Ковалю было странно, что он все-таки выжил и даже не потерял сознания. Он выбрался из груды тюков и заскрежетал зубами от боли в боку. Сморщившись, он задрал куртку и осторожно потрогал свисающий лоскут кожи. Рана была страшноватая - он зацепился об угол стеллажной полки. Но от этого не умирают. Пошатываясь, Стас подошел к двери. Он очень боялся, что переборку заклинило. Тогда без посторонней помощи ему отсюда не выбраться. А если с Юханом что-нибудь случилось... Очень "весело" остаться вечным пленником продуктового склада!

Дверь сработала, открыв выход в коридор, залитый спокойным желтоватым светом. Похоже, катастрофа оказалась не такой уж и страшной, раз энергосистема корабля выдюжила. Но все-таки, тряхнуло здорово.

Коваль свернул к жилым каютам. Как там Юхан? У двери каюты штурмана он остановился, много раз безрезультатно нажимал на клавишу замка, ругался и пинал неподатливый рифленый пластик. За переборкой было тихо. Придется идти в рубку за бластером. Стас похлопал себя по нагрудному карману, проверяя, на месте ли фигурная пластинка ключа от оружейного рундука.

Дверь рубки открылась перед ним неохотно. Но все-таки открылась. С одного взгляда было понятно все, что здесь произошло в момент катастрофы. В приборной панели подпространственного передатчика застрял, брошенный сюда мощным толчком, оплавленный корпус робота сопровождения. Робота звали Гастоном. У него был покладистый, но чуть нудноватый характер. Теперь Гастон был просто кучей металлопластового лома, сплавленного в единый монолит с тем, что совсем еще недавно было сложнейшим на корабле и незаменимым прибором. А чуть поодаль, головой в угол, ничком лежал Юхан. Из-под его безвольно распластанного тела растекалось по полу красное пятно.

Коваль перевернул товарища на спину. Жив! Дышит, родимый!

Робот-тележка для внутрикорабельных перевозок появился по первому зову. Стас погрузил на платформу обмякшее тело и погнал тележку к медицинскому отсеку. Робот легко скользил над палубой. Силовое поле мягко держало его в воздухе. "Не растрясет парня, - подумал Коваль, но все-таки ускорил шаги и положил ладонь Юхану под голову. - Только бы успеть!"

Вот бесшумно распахнулась дверь медотсека. Стас остался снаружи. Через минуту безжалостные кибер-медики выгнали оттуда и тележку. Вместе с роботом вырвалось прозрачное, но не менее от этого вонючее, облачко дезинфицирующего амикрозола.

Стас смотрел через прозрачный пластик, как клешнястые манипуляторы укладывали на стол голое, пятнистое от кровоподтеков тело штурмана. Потом иллюминатор затуманился, отрезав от Коваля белоснежный мир реаниматорской.

Он вернулся в рубку и, стараясь не оглядываться на то, что осталось от Гастона и подпространственного передатчика, сел перед пультом. Несколько минут Стас тупо смотрел в молочную глубину экрана, потом машинально нажал клавишу, и в рубку вплеснулся аквамариновый бетианский океан. Он навалился на Коваля всеми своими бесконечными отмелями, ослепил его сверканием чешуи бесчисленных стай летучей морской мелочи, оглушил гортанными воплями тугов-поморников. Белокрылые охотники камнем падали в самое сердце рыбьих стай и взлетали ввысь с добычей в щупальцах. Вот ты какая, Бета!

Имя этой планеты не отличалось оригинальностью. Альфа, Бета, Гамма и так далее - обычно называли астронавты неколонизированные планеты освоенных звездных систем. У этой звезды их было три: Альфа, Бета и Лавиния, но которой нашла себе пристанище группа Ивана Никонова. Именно туда, на Лавинию, и держал курс грузовик "Камертон" с трюмами, полными машин, запчастей и шахтного оборудования. На Лавинии сейчас шли интенсивные разработки природных месторождений, и группа Никонова считала дни до прилета "Камертона". А тот, то ли по вине покойного ныне компьютера, то ли просто по зловредному стечению обстоятельств, вместо того чтобы продолжать путь туда, где его ждали колонисты, валялся теперь на отмели теплого бетианского океана, под бешеным здешним солнцем.

"Не надо отчаиваться, мастер! - говорил себе Стас. - Экипаж жив, а это главное. Груз цел. У группы Никонова есть планетолет. Нас спасут. Надо только добраться до маяка. Ты же знаешь, мастер, на Бете есть маяк. И на Альфе есть маяк. И в поясе астероидов есть маяки группы Никонова. А мы, мастер, с тобой не лыком шиты. Мы дойдем, мастер! Землю будем грызть, а дойдем!"

- Я выхожу послезавтра, Ю! Штурман приподнялся на локте:

- Ты сдурел, да? - спросил он тихо и снова опустил голову на подушку. Ты же не дойдешь один! Вот подожди, я встану... Я скоро встану, Стас... Исправим рацию... Ведь можно же ее проклятую исправить!

- Нельзя, Юхан, ее исправить! Накрылась наша рация. И ждать нельзя, пока ты поднимешься. С сотрясением мозга не шутят. Пойду. Люди ждут. А ты, штурман, поправляйся. Киберы не дадут тебя в обиду.

Коваль встал. Он увидел, что светлые глаза Юхана посерели.

- Тебе не дойти одному, Стас!

- Ты же знаешь, Гастона больше нет. Я вошью себе матрицу и дойду.

- Нет, ты не сделаешь этого!

- Сделаю, - криво улыбнулся Коваль и кивнул больничному киберу, чтобы он сделал Юхану укол снотворного. А пока штурман отбивался от нежно обвивших его пластмассовых лап, добавил: - Так надо, Ю! До маяка почти полтысячи километров по джунглям. Без матрицы мне не дойти. Ты же знаешь, что за планета эта Бета!

Про Бету им обоим было известно многое. Расположенная к светилу ближе, чем холодная Лавиния, полная молодой бурлящей жизни, Бета привлекла поселенцев своей безмятежной и безжалостной красотой и с такой же равнодушной безжалостностью выжила их через три года с насиженных мест на суровую, но безобидную Лавинию. Даже то, что вопреки правилам этой планете не было присвоено имя и она осталась в документах стандартной безликой "Бетой", виделся землянам перст судьбы.

Стасу вспомнились строки из последнего письма геолога Шубникова, опубликованного тогда в "Вестнике планеты":

"...Я все думаю, Катенька, была ли в более чем вековой истории покорения звезд другая такая планета, столь жадная до жизни и настолько к ней равнодушная, как эта? Пожалуй, была. Только не ищи ее в справочниках. Эту планету придумали в конце двадцатого века. Читай классику, Катенька! В книге все иное, и все такое же, как на Бете. Только, в отличие от той планеты, Бета нам еще не по зубам..."

В свое время эти строки вызвали на Земле повальное увлечение старой фантастикой трех прошедших веков, в которой искали ответ на вопросы, вставшие тогда перед группой Никонова. Но решение оказалось самым неутешительным - эвакуация.

Коваль изучал по фотокарте свою будущую трассу, когда зуммер радиофона на запястье доложил о готовности кибер-медиков к операции. Значит, малый корабельный компьютер уже выморожен из ледопласта и его "чтец-приставка" смонтирована.